«Обычное место»: Это не слабость, это любовь

Рассказываем о прочувственной драме «Обычное место» Уберто Пазолини, премьера которой прошла на Венецианском фестивале прошлого года, а теперь доступна в Okko.

35-летний брутальный Джон (Джеймс Нортон) работает мойщиком окон в небольшом ирландском городке и в одиночку растит маленького сына. А еще у Джона рак, и он скоро умрет, а потому решает пока не поздно помочь социальным службам выбрать будущую приемную семью для ребенка. Чтобы после его, Джона, смерти, у сына точно всё было хорошо.

Несмотря на то, что этот фильм мы показываем в рамках дня Италии европейского кинофестиваля, мы немного лукавим. От Италии в нем только режиссер и часть съемочной группы. Действие ленты происходит в Северной Ирландии, герои разговаривают на английском, в главной роли играет известный британский актер. Так что не ждите в этой картине наследия Феллини и Бертолуччи, — постановщик Уберто Пазолини снял универсальное жанровое кино, в котором нет привязки к национальным традициям.

Из забавного — сам Пазолини не имеет никакого отношения к своему именитому однофамильцу, хотя родственными узами с великими режиссерами все-таки связан. Звучит как начало киноманского анекдота, но Пазолини — племянник Лукино Висконти. Правда, этот факт его биографии не сделал из него кинематографиста как по волшебству. Сначала постановщик работал инвестиционным банкиром, потом стал успешным продюсером. Режиссерских работ за три с лишним десятка лет в киноиндустрии у него тоже всего три. Причем предыдущий фильм «Остановившаяся жизнь», снятый в 2012-м, также был англоязычным и тоже говорил о смерти — но не от лица умирающего, а голосом работника похоронного бюро, который пытается разыскать близких покойного «клиента».

На работу над «Обычным местом», как и в случае «Остановившейся жизни», Пазолини вдохновился газетной заметкой, что удивительно — его фильм настолько интимный и трогательный, что подспудно ловишь себя на мысли: наверняка режиссер снимает о ком-то близком. Но в интервью изданию Variety Пазолини рассказал, что в том газетном материале, который взял за основу, не было ни имен, ни подробностей, лишь будущий синопсис его фильма. Именно эта безымянная универсальность (даже имя у главного героя Джон, хорошо хоть не Доу) напоминает — картина не просто основана на реальных событиях, на самом деле в ее основе — тысячи реальных событий. Кто-то умирает каждый день. Каждый день кто-то готовится к прощанию и заботится о самом близком человеке, понимая, что завтра может не наступить.

Мелодрама Пазолини, которую можно охарактеризовать английским словом tearjerker (душещипательный), превращается также и в драму социальную. Джон не только болен, он еще и беден. Несмотря на то, что жить ему осталось считанные недели, он вынужден забираться на стремянки и мыть окна, иногда очень добрых, а иногда категорически нет, людей. Но главное, из своего положения — внизу социальной лестницы, на краю жизни — ему нужно решить, какая же семья подойдет его ребенку. Он общается с богатыми владельцами целого поместья и с многодетной семьей почтальона. Как понять, кто и что будет лучше?

Эта социальная составляющая реализована даже, пожалуй, слишком мягко — ничего похожего на работы британцев Кена Лоуча и Майка Ли. Мы, конечно, видим здесь пропасть несправедливостей и виним капитализм, но на краю смерти для героя есть вещи поважней финансового неравенства.

Да и какой капитализм, когда Джон повсюду видит смерть — в счастливых и несчастных семьях, магазинах с игрушками, ресторанах с влюбленными парочками, беззаботными детьми и зевающими котами. Пазолини неспроста делает Джона мойщиком окон — мужчина будто уже не живет настоящей жизнью, а лишь наблюдает за чужими. Он уже вышел из здания, назад пути нет — осталось только заглядывать сквозь стекло, пока вокруг всё не потемнело, а свет в окнах не погас.

Эти несколько топорные метафоры компенсируются выбором на главную роль Джеймса Нортона. Благородного вида британец, часто появляющийся в костюмных драмах (одна из ролей — Андрей Болконский в сериале «Война и мир» от BBC), здесь играет простого рабочего парня в вечной бейсболке. Его брутальность не отталкивает, не превращается в токсичную, а подкупает, — потому что весь его образ с достоинством говорит о принятии и любви.

Социальные службы убеждают Джона, что тот должен обсудить с ребенком свой уход из жизни, почитать ему книжку о том, почему динозавры умирают, собрать коробку памяти. Но каждое решение для мужчины — одно из последних, и принимать их слишком сложно — так велика ответственность. Ему стыдно за себя: за то, что он ничего не успел, за то, что он умирает, за то, что оказался, как ему кажется, кругом неудачником. Так что принятие смерти для него начинается с попытки принять самого себя: сказать последнее «прощай» будет чуть легче, если не жалеть о том, что не получилось и не успелось.