«Невероятно, но факт» Квентина Дюпьё: Мораль абсурдистской басни

В прокате абсурдистская комедия Квентина Дюпьё, в которой маэстро продолжает потешаться над человеческими пороками. В форме емкой басни французский режиссер вновь рассказывает о том, как люди, встретившись с чудом, превращаются в форменных идиотов. Пытаемся рассказать о фильме без спойлеров.

«Пространство и время субъективны», — так писал Кант. Если ко времени у героя нового фильма Квентина Дюпьё (aka Mr. Oizo), в общем-то, вопросов нет, то с пространством оказывается всё не так просто. Супружеская пара (Ален Шаба и Леа Дрюкер) вынуждена задуматься о подобных категориях после разговора со странным риелтором, поведавшим об одной фантастической особенности потенциально их будущего дома. Впрочем, в глубокие размышления впадать из супругов никто не стал, сочтя это предостережение за свой счастливый билет. И зря. Не волнуйтесь, всё, что будет написано далее касательно фабулы, сохранит свежесть остроумной интриги.

Человеческая глупость объективна — об этом в который раз снимает Дюпьё. Этот французский человек-оркестр с особым складом ума, самобытным чувством юмора и исключительным вкусом сел в режиссерское кресло столь же уверенно, как когда-то встал за диджейский пульт, мгновенно покорив зрителей вслед за слушателями. Что в музыке, что в кино его стихия — абсурд, упакованный либо в складный кислотный бит, либо в чистый монтажный рисунок.

В новом фильме с обманчиво наивным названием «Невероятно, но факт» Дюпьё четко следует собственной формуле, которая с первого же его фильма превратилась в авторский стиль. Какой-то фантастический элемент — неважно, будь то покрышка-маньяк, куртка-убийца или гигантская дрессированная муха — проникает в мир идиотов. Степень густоты символизма варьируется от фильма к фильму, где-то полностью растворяя в себе повествование, где-то полностью растворяясь в нем.

Здесь же Дюпьё выдерживает удивительный баланс между сюжетной стройностью, головокружительным сюром и лукавым морализмом. С самого начала фильма героям и зрителям четко и внятно объясняют правила, по которым тут существует новый фантастический элемент. Как уже понятно, связан он с нелинейностью пространства и времени. Кроме того, в сути этого элемента заложено почти что басенное нравоучение, перекрывающее несколько серьезных сугубо практических нестыковок. Несложно представить Дюпьё, который причмокивал от удовольствия во время формулирования этой идеи, представляя ее повествовательные возможности и с какой легкостью он откажется от них всех. Очень быстро вся задумка перекрывается комическим взаимодействием четырех главных героев и вытекающей из него сюжетной линией о замене полового члена на электронный имплант.

В какой-то момент всё происходящее начинает напоминать солнечный оммаж Дэвиду Кроненбергу. Вмешательство в собственное тело, как и вмешательство в заведенный порядок вещей, влечет за собой разного рода одержимости, помрачение рассудка и фатальный исход. Конечно, Дюпьё в присущей себе манере выворачивает всё наизнанку, пользуясь лишь многозначительными намеками. В кроненберговской «Мухе», например, оплошность стала причиной невероятного факта, здесь же невероятный факт запустил череду оплошностей, балующих зрителей своим комизмом на протяжении 74 минут. Впрочем, представленная в фильме метафора с яблоками и повторение кадра из «Андалузского пса» в финале придают этому сравнению куда более серьезные смыслы.

Выверенная интрига намеренно вязнет в комическом трепе, перерастающем в абсурдистский марафон. Даже самого, казалось бы, адекватного героя задуматься здесь заставляет не нечто, нарушающее законы физики и ставящее под сомнение устройство реальности, а возможность установить электронный пенис. Драматургический панч заметается под ковер, а лес символов в последних кадрах служит лишь эталонным укрытием мужчине с удочкой. В который раз фильм Дюпьё служит счастливым укрытием всем нам.