«Моди: Три дня на крыльях безумия» Джонни Деппа: Трагедия непонятого гения

Джонни Депп впервые с 1997 года сел в режиссерское кресло, чтобы снять кино про итальянского художника Амедео Модильяни. Премьера картины состоялась на фестивале в Сан-Себастьяне в сентябре 2024 года, а теперь «Моди» выходит в российский прокат. Рассказываем, почему критики сходятся во мнении, что Деппу лучше оставаться актером.

Амедео Модильяни остался в истории как один из главных художников начала XX века и ярчайший представитель искусства экспрессионизма, однако большую часть жизни он провел вовсе не как любимец публики и баловень судьбы. Фильм с громоздким названием «Моди: Три дня на крыльях безумия» показывает Модильяни (Риккардо Скамарчо) рисующим портреты богачей в ресторане, чтобы получить от них копейку на выпивку. Впрочем, унижаться за бесценок непризнанный гений готов недолго, так что пару эскизов спустя начинается жуткая перепалка с размахиванием багетами и похабными шутками. Чтобы выйти из этого переполоха максимально эффектно, Амедео сбегает прямо через искусно сделанный витраж, украшавший витрину ресторана.

Начальная сцена, в которой за несколько минут изящные кадры сменяются клоунадой и переходят в черно-белое кино в духе Чаплина и Китона, задает тон на 110 минут: Джонни Депп на протяжении всей картины будет бросаться из глубокой драмы с философским подтекстом в откровенный гротеск и пошлость, а затем обратно. Кажется, за 27 лет, прошедших с режиссерского дебюта «Храбрец», у опальной кинозвезды накопилось слишком много невысказанных идей, которые не удалось ладно уложить в один фильм.

«Моди» рассказывает о том, как великий художник провел 72 часа в Париже 1916-го. В эти три дня, пока Модильяни пьянствовал, писал, гулял и разглядывал призраки смерти, решалась его судьба как творца. По сюжету меценат Леопольд Зборовский (Стивен Грэм) просит художника не покидать город до приезда известного коллекционера Мориса Ганья (Аль Пачино): тот должен взглянуть на работы неизвестного автора и дать свою оценку.

В ожидании вердикта Моди коротает время с друзьями-оборванцами (по совпадению тоже непризнанными гениями) — ужасно нечистоплотным Хаимом Сутиным (Райан Макпарланд) и неудавшимся защитником Франции Морисом Утрилло (Брюно Гуэри). Вместе они разоряют местный ресторанчик на выпивку в долг, дрессируют таракана и размышляют о высоких понятиях долга и искусства. На фоне этой парочки особенно возвышенно выглядит муза Моди, критикесса Беатрис Гастингс (Антония Деспла), которая то отталкивает, то вновь принимает неординарного влюбленного.

Фильм нельзя считать доподлинно биографическим, поскольку сценарий Ежи Кромоловски и Мэри Олсон-Кромоловски восходит к художественной пьесе «Модильяни» Дэнниса МакИнтайра. Этот текст долго ждал своей экранизации: когда-то снять фильм о Модильяни по пьесе хотел Аль Пачино, но много лет спустя он передал эту идею Деппу — и только тогда всё состоялось. Депп встал у руля, а Пачино досталась эпизодическая роль, которая стала самым удачным моментом всего проекта.

В истории о великом художнике, вынужденном нищенствовать из-за узколобости снобов, неизбежно угадываются десятки других байопиков. Депп собирает причудливую икебану из неожиданных операторских приемов и драматургических решений, но вместо свежего взгляда на привычный формат байопика выходит невнятная нарезка смыслов и картинок. Совсем не то, чего можно было бы ожидать от режиссерской работы взрослого актера с мировым именем. Цитаты из Данте, голодные и гордые художники, спор таланта и богатства об искусстве, цитирование классики кино, красивые планы Парижа и метафорические напоминания о смерти — всё это было, всё это сняли вновь.

Неизбежно закрадывается мысль о том, что в отвергнутом миром художнике Депп видит и самого себя — очевидно одаренного, но попавшего в неблагополучные обстоятельства. В постоянной беготне Моди от полиции, его спонтанных выходках против авторитетов и романтике скрытого таланта есть что-то бунтарское и завораживающее. Именно таким панком с очевидным, но не признанным превосходством над толпой приятно видеть себя любому отверженному человеку искусства. И всё же биографическое кино мало подходит для самолюбования, по крайней мере, не для зрителей.