Лауреат «Сандэнса» «Летом»: (Не)возможные отношения с отцом

В зарубежных онлайн-кинотеатрах появилась трогательная семейная драма Алессандры Лакораццы, взявшая главный приз фестиваля «Сандэнс» 2024 года. Пуэрториканский музыкант Резиденте играет разведенного отца, к которому на каникулы в Нью-Мексико периодически приезжают две его дочери. Спустя два десятилетия их связь ослабевает, но что-то заставляет девушек вернуться вновь. Рассказываем, чем примечателен автобиографический дебют Лакораццы.

На парковке в аэропорту Винсент (Резиденте) нервно барабанит пальцами по рулю и закуривает сигарету. Похоже, он уже давно не виделся с дочерьми, Евой и Виолетой, ученицами начальной школы. Девочки живут с матерью в Калифорнии, но на летние каникулы с энтузиазмом приехали к отцу в Лас-Крусес. Здесь разведенный папа осел в унаследованном доме. Жизнь девочек за пределами Нью-Мексико остается за кадром на протяжении всего фильма. Зритель видит четыре главы, четыре летних сезона: от практически безмятежного детства героинь до их символического перехода во взрослую жизнь.

Первая глава, интонационно напоминающая «Солнце мое» Шарлотты Уэллс, рассказывает, как Винсент старается быть хорошим отцом. Вместе с детьми плавает в бассейне на заднем дворе, уплетает макароны без рук, а в перерывах между детским весельем дает девочкам урок астрономии, объясняя на куске пиццы устройство Вселенной.

Виолета как более чуткий ребенок чаще подмечает «сбои» в поведении отца. Вдруг он может нахамить незнакомой женщине, перебрать с выпивкой или под одобрительные возгласы Евы безрассудно лихачить на дороге. И если Ева всецело доверяет отцу, Виолета интуитивно ощущает в нём патриархально-мачистскую угрозу. Это не случайно: в ней есть некая инаковость, отличающая ее от классической милой девочки (Ева как раз такая). Как мы убедимся позже, в Виолете развивается квир-идентичность, первым шагом к которой становится самостоятельное отрезание волос перед зеркалом.

Каждая новая глава начинается с изображения своеобразного алтаря, на котором расположены предметы, значимые для девочек в конкретный период их жизни. Это может быть связано с некой латиноамериканской традицией консервации памяти о прошлом. Внешне алтари напоминают натюрморты эпохи барокко, посвященные теме memento mori, пускай и без черепов в центре композиции. И с темой фильма это более чем согласуется.

В последующих трех главах мы наблюдаем за изменениями в отношениях между отцом и его дочерьми, которых играют, согласно перемене возраста, уже другие актрисы. Главные изменения происходят с Винсентом. Его пристрастие к алкоголю и веществам, а также проблемы с поиском места в жизни вытесняют некогда заботливый интерес к дочкам. Притом Лакорацца не пережимает драматическую пружину — и Винсент остается для зрителя в целом неплохим мужиком, но уже явно скверным отцом. Это двойственное отношение к нему подчеркивается в сцене трагической аварии, которая произошла лишь отчасти по его вине.

Вообще, Лакорацца предпочитает больше показывать, а не рассказывать, что не совсем типично для американских семейных драм. Мы видим, как Ева, уже будучи подростком, приезжает в Лас-Крусес без сестры и самостоятельно добирается до дома отца. Бассейн, где когда-то плескались девочки, теперь сухой и грязный, словно символизирует засуху в их отношениях. Да и о душевном состоянии героев говорят скорее изолирующие, по-южному живописные мизансцены, а не диалоги. Кроме того, большая часть разговоров ведется на испанском языке без английских субтитров, что может напугать широкого американского зрителя (хотя при просмотре дома субтитры можно включить). Именно такое решение позволяет Лакорацце показать эмоции, располагающиеся по ту сторону языка.

Еще одним ключевым аспектом драматургии является упомянутая ранее структура, разделяющая сюжет на временные главки. К слову, если продолжить сравнение «Летом» с «Солнце мое», как раз Лакорацца благодаря своему подходу более содержательно раскрывает тему отношений между отцом и дочерьми. Выбранная форма создает кумулятивный эффект: мы понимаем, почему между героями возникло напряжение, а также реагируем на проблески надежды восстановить былую связь. Но, как оно и бывает, ничего уже не воротишь. В сухом остатке дебют Лакораццы получился трогательным размышлением на тему неумолимого течения времени, ностальгии и непростой семейной любви.