«Кухня», режиссерский дебют Дэниэла Калуи: Социальный футуризм

На Netflix вышла фантастическая драма о Лондоне будущего «Кухня». Это режиссерский дебют актера Дэниэла Калуи. Его соавтором выступил Кибве Таварес. Премьера картины, что логично, прошла на фестивале в Лондоне в прошлом году. Фильм закрывал киносмотр. Рассказываем, что пошло не так с драмой о важности общности и памяти о своих корнях.

Большинство фильмов в этом мире снимается с самыми что ни на есть благими намерениями. Их авторы хотят рассказать важную для них историю, привлечь внимание к какой-то проблеме, а может, даже и изменить мир. К сожалению, мы помним, что вымощено благими намерениями, и большая часть фильмов совершенно не обязательна к просмотру. То есть, конечно, вы можете ознакомиться с ними, но потом окажется, что картина была ничем не примечательной, а потерянное время вам никто не вернет, да и критики предупреждали.

«Кухня» привлекает зрителя энергичным трейлером — погоня, ограбление, Лондон будущего! — однако на деле это медитативное размышление о сообществе и важности своих людей рядом. Популярная тема: один из самых известных и любимых американцами фильмов, драма Фрэнка Капры «Эта замечательная жизнь», тоже говорит о важности общности, как и множество современных картин (от мультфильма «Тайны Коко» до оскароносной «Земли кочевников»). Постановщики Кибве Таварес и Дэниэл Калуя (актер дебютирует в режиссуре) рассказывают о человеке, который пытается жить особняком, хочет вырваться из ужасных условий (жилищный кризис — до сих пор больное место для британских кинематографистов), однако его жизненные принципы подвергаются проверке, и не факт, что он сумеет ее пройти успешно.

Исполнитель главной роли Кейн Робинсон (в титрах значится как Кейно, под этим именем он известен в музыкальном мире) и Дэниэл Калуя — давние друзья. Калуя, задумавший фильм 12 лет назад, писал роль специально под него. Вдохновением стали ограбления торговых центров бандитами на мопедах, они и были поначалу протагонистами, пока сюжет не сдвинулся в куда более серьезную сторону. «Кухня» — это огромный полуразрушенный муниципальный жилой комплекс, в котором теплится жизнь. Дома заняты лондонскими бедняками, которым в отсутствие социального жилья приходится терпеть постоянные набеги полицейских, отсутствие воды и электричества. Но есть у этих людей и место минутам радости — они отрываются на роликовых дискотеках по вечерам, танцуют под музыку Лорда Китченера, местного диджея-энтузиаста, что ставит пластинки и рассказывает о жизни Кухни по радио.

Нельзя сказать, что Изи доволен своей жизнью. Это угрюмый циничный человек с усталыми глазами, который работает в похоронном доме, втюхивает горюющим лондонцам дорогие и ненужные услуги, рассказывая выдуманные истории. Изи может израсходовать на себя всю драгоценную воду в общественной ванной Кухни, потому что ему плевать на окружающих, скоро он переедет в нормальный жилой комплекс, вот только заработает чуть-чуть денег.

Но его планы рушатся, когда в похоронном комплексе отпевают его бывшую подругу, родившую от него сына. Мальчик Бенджи (дебютант Джедайя Баннерман) видит Изи, пришедшего на отпевание, и пытается завязать знакомство. Признавать отцовство Изи не хочет, да и Бенджи ему не нужен, а потому он аккуратно посылает подростка подальше и уезжает в Кухню. Бенджи следует за ним на велосипеде и едва не лишается двухколесного коня, когда в Кухне его замечает банда Стэйплса (Хоуп Икпоку — младший), местного Робин Гуда, чья банда совершает набеги на ювелирные магазины, чтобы Кухне было чем жить и что есть. Мальчик добивается уважения бандитов и живет у них (несмотря на наличие собственной квартиры в Лондоне), пока не сталкивается с Изи и не начинает постепенно проникать в его мир.

Кухня, похожая на смесь многоэтажек из Ниццы (неспроста — снимали в экспериментальном комплексе Damiers de Dauphiné в Париже) с бразильскими фавелами, с воздуха контролируется полицейскими дронами, но по ночам освещается неоном и бурлит настоящей жизнью. Здесь есть свой рынок, свои закусочные, есть дух сообщества, и люди могут по вечерам слегка забыть о нищем существовании. Только Изи сознательно отстраняется, вырубает себя с корнем из Кухни, чтобы расти дальше в другом месте. В похоронном бюро, где он работает, людей превращают в компост и сажают в него растение. Какое-то время можно приходить и смотреть, как оно растет и крепнет, но потом эти деревца, кустарники и прочая растительность куда-то пропадают. Изи понятия не имеет куда. Он вообще мало чем интересуется.

Современный мир предлагает бедным чернокожим британцам не так много социальных лифтов. Чтобы выбиться в люди, можно пойти в актеры, музыканты или спортсмены. Калуя рос проблемным ребенком, но в девять лет выиграл конкурс драматургов, а в 13 начал оттачивать актерское мастерство. Робинсон в детстве играл в футбол, и весьма неплохо, но по-настоящему его привлекала пиратская радиостанция Deja Vu, которая крутила начинающих рэперов, и Робинсон нашел себя в музыке.

Джентрификация затронула район, в котором жила семья Калуи: когда будущему актеру исполнилось 18 лет, дом его детства изменился за ночь. В 2007 году заработал железнодорожный сервис Eurostar, и район Кингс-Кросс, ранее доставлявший много боли полиции и администрации из-за преступности, начал превращаться в туристический. Принудительное выселение с нажитых мест существует в Лондоне и сейчас, но «Кухня» выкручивает его на максимум и заставляет обитателей комплекса жить словно бы в крепости и обороняться, максимально крепко задраивая входные двери. Бедность и неон Кухни контрастируют с пышной зеленью похоронного бюро и минимализмом новой квартиры Изи, но при этом очень сложно проникнуться историей персонажей, если не знать современного контекста. Поэтому, если вы решитесь на просмотр, постарайтесь ознакомиться с состоянием рынка недвижимости в Великобритании.

Калуя и Таварес добавляют футуристический элемент в виде назойливой рекламы в воздухе а-ля «Бегущий по лезвию», превращают любые поверхности в дисплеи, но всё это не так уж и необходимо для истории нелюдимого человека, внезапно ставшего отцом. Мы ничего не знаем о матери Бенджи, только подозреваем, что она была неплохим человеком, раз мальчик так скучает по ней. Ничего не выясняется и о прошлом Изи, который весь фильм сохраняет стоически скорбное лицо. Режиссеры говорят о наболевшем, но при этом забывают о главном — о героях. Мы видим Кухню глазами Бенджи, он наш проводник в этом богом забытом месте. Но при этом фильм настолько медленно тянется, так долго фиксируется на проездах Изи на мотоцикле или на переезде Бенджи на велосипеде, столько времени тратит на дискотеку (пусть и с классной музыкой), что невольно хочется растормошить режиссеров, сказать, что мы всё уже поняли, пора приступать к действию. Но вместо действия лишь набор банальностей. Бедность — страшно, полиция — плохо, сообщество — важно, а за детей надо нести ответственность. Жить в отрыве от общества никак не получается, никто не остров, вот это всё.