«Идеальный лжец» c Питером Сарсгаардом и билли Магнуссеном: Кухонный переворот, потом десерт

Сегодня любая весточка с мировых фестивалей кажется если не подарком судьбы, то большой удачей российского проката. Через год после премьеры в Венеции до отечественных кинотеатров добирается черная комедия из параллельной программы смотра, злободневная и дистанцированная одновременно.

Старые друзья Джозеф Шуман и Остин Старк («Цена ошибки») во время пандемии внимательно следили за тем, как протекает кризис у разных слоев населения: разумеется, карантин состоятельных американцев сильно отличался от слез рабочего класса — многие заведения закрывались, а сотрудники увольнялись не по своей воле. Чтобы избавиться от морализаторских оков и вкрадчивых наставлений, авторы решили отмотать на 100 лет назад и переместиться на остров Эгг во время буйств эпидемии испанки.

Мало того, что смертельно опасная хворь бродит вокруг да около, еще и прислугу пришлось менять совсем некстати. Прогрессивный журналист (Билли Магнуссен), исповедующий либеральные ценности, осел с женой (Сара Гадон) и детьми в поместье. Благие помыслы мистер Хортон изливает на бумагу, но сам от опасных мест предпочитает держаться подальше. В наем приехал новый повар (Питер Сарсгаард): как водится, незнакомец в шляпе точно что-то скрывает и совершенно не тот, за кого себя выдает. Хозяин встречает усатого мужчину настороженно, но все-таки гостеприимно — в доме Хортонов прислуга гордо носит звание «персонал», на стол подается только вегетарианская еда, а за справедливость борются словами, а не кулаками. Как только остров утрачивает последние мосты с цивилизацией из-за повсеместного карантина, начинается соревнование в лицемерии и пригодности: профессиональной и мужественной, а главное — житейской.

«Идеальный лжец», с одной стороны, вроде бы пустячок, компактный анекдот о том, как повар барина на место поставил. У новоприбывшего куда больше навыков выживания и есть надежная опора на себя: перед нами тот самый добытчик с широкими плечами, который в обиду не даст и тарелку пустой не оставит. Уязвленный мистер всячески пытается натянуть подтяжки до конвенциональных стандартов маскулинности, но получается соответствовать статусу альфа-самца у него не очень. Постепенно персонал осваивается в поместье и начинает чувствовать себя как дома, но всё же «как», а не по-настоящему дома. Сценарий, который поначалу супит брови и предлагает насторожиться, постепенно ослабляет хватку, как ремень на карантинных брюках, и в конце концов демонстрирует исподнее полноправной сатиры с остроумными репликами о классовом неравенстве и даже камео Эптона Синклера (журналиста-скандалиста и автора романа «Нефть!»). Кухонный переворот должен случиться тихо и безболезненно — даже симпатии миссис Хортон уже на стороне гостя, который умеет не только удить рыбу, но и сочинять сказки.

Когда складывается впечатление, что сюжет скатывается к игривой оперетте без танцев, «Идеальный лжец» всё же демонстрирует, что механизм сословной иерархии заржавел и даже через сотню лет после испанки социальный климат не сильно изменился. В легкомысленной манере без лишних нагромождений авторы проговорили все возможные противоречия, которые копятся и никак не разрешаются: разница в достатке, цвете кожи, взглядах политических и сортах справедливости. При намеренном изобличении всех участников карантинной вечеринки у бассейна кажется, что всё же симпатии сценарного цеха на стороне республиканских настроений и повара Флойда, да и краски харизмы сгущает чертовски обаятельный Питер Сарсгаард. Внутренняя уверенность вкупе с ощущением фривольной безнаказанности делают персонажа насколько отталкивающим, настолько и притягательным: одна беда — анархист «против», но для идеологии нужно быть и «за». Впрочем, и герой Билли Магнуссена проходит собственную арку метаморфоз, пытаясь выкристаллизовать убеждения, не все из которых прошли проверку стрессовой ситуацией на прочность.

Никаких завещаний следующим поколениям и пространных итогов в финале не последует, «Идеальный лжец» скорее фиксирует расстановку сил, а не рассуждает о причинах (но чуть-чуть диагностирует последствия). С другой стороны, лента предлагает кое-что поинтереснее — проверить принципы публики. Именно симпатии (или антипатии) к противоборствующим сторонам и определяют взгляды: вполне возможно, что у зрителя рядом с вами будут противоположные.