«Грани любви»: Сердце мачехи

В российский прокат вышла драма Ребекки Злотовски «Грани любви» — фильм-участник конкурсной программы прошлогоднего Венецианского фестиваля, история о женщине, которая искренне привязывается к ребенку своего нового бойфренда. Рассказываем о том, как деликатная картина разрушает веками создававшийся образ злобной мачехи.

Рашель (Виржини Эфира), школьная учительница по профессии, заводит новый роман. Ее возлюбленный Али (Рошди Зем) кажется идеальным партнером: он добрый, нежный, внимательный. Он смешно шутит и не боится открыто говорить о своих чувствах. Вот только побыть с ним наедине можно далеко не всегда. У Али есть четырехлетняя дочь от предыдущих отношений, и часть времени она проводит с отцом. Рашель это не пугает. Она сама просит бойфренда познакомить ее с маленькой Лейлой (Калли Феррейра-Гонсалвес) и активно включается в родительские хлопоты: готовит, возит на велосипеде, забирает из спортивной секции.

Девочка принимает ее не сразу. «Почему Рашель постоянно сидит у нас дома?» — сердито спрашивает она у отца. Тот терпеливо объясняет: «Рашель — моя девушка». Ребенок хмурится: «Нет, это мама — твоя девушка». Но со временем Лейла оттаивает, и присутствие новой женщины в квартире папы перестает ее смущать. Проблемы начинаются у самой Рашель. Ей за сорок. Гинеколог на очередном приеме говорит, что с рождением детей, если вдруг есть такие планы, нужно поторопиться. Но Али ко второму ребенку, кажется, не готов, а еще на горизонте всё время маячит его бывшая жена (Кьяра Мастроянни).

В оригинале картина называется «Чужие дети», или «Дети других людей» — это название отражает происходящее в кадре точнее, чем размытое «Грани любви». Фактически это автопортрет. Французская постановщица Ребекка Злотовски описала собственную жизненную ситуацию: будучи бездетной, она тоже сошлась с человеком, у которого был маленький ребенок от первого брака. Детали совпадают до мелочей. У главной героини, как и у Злотовски, еврейские корни, она рано потеряла мать. Отца Рашель, который появляется в паре сцен, играет реальный отец режиссерки Мишель Злотовски.

Однако назвать эту историю частной не поворачивается язык. К «Граням любви» вполне применим феминистский лозунг «Личное — это политическое». В западной культуре существует устоявшийся образ мачехи, пришедший из сказок. Там вторая жена отца чаще всего оказывается злодейкой, и неудивительно: мачехи замещают умерших матерей, то есть тех, кого на самом деле полноценно заместить невозможно. Поверх добавляется навязанная патриархатом конкуренция: мачеха видит в падчерице или пасынке соперников за ресурсы и внимание мужа. Вторая ипостась этого образа — чисто комическая. Если приемная мать не грозная фурия, то какая-нибудь нелепая балбеска.

В интервью Злотовски рассказывала, как пыталась обратиться к кино за психологической помощью. Ей хотелось посмотреть фильм, в котором рассматривалась бы ситуация женщины, с любовью пытающейся наладить контакт с чужим ребенком. В современном мире такое встречается куда чаще, чем сказочный сюжет о попытках уничтожить падчерицу. Выяснилось, что картин о добрых мачехах почти нет. Так постановщица пришла к решению экранизировать фрагмент собственной биографии.

В «Гранях любви» нет ни одного серьезного конфликта, ни одной сцены с насилием. Даже когда Рашель и Али в чем-то упрекают друг друга, тон их голосов не повышается до степени, позволяющей назвать разговор руганью. Когда новая подруга впервые встречает бывшую жену, они обмениваются участливыми улыбками. Потенциальную угрозу таит происхождение персонажей: он араб, она еврейка. Но эта линия не получает в фильме никакого развития. Здесь все руководствуются нежностью, а не ненавистью.

Помимо стереотипов о мачехе, Злотовски работает и с другими клише. Тут, например, есть сцена в душе, но предметом изучения становится не женское, как это обычно бывает, а мужское тело. Камера, чей взгляд в этот момент совпадает со взглядом Рашель, любуется широкой спиной и мускулистыми руками Али. Визиты к гинекологу — не мучение с бестактными вопросами, а деликатная проверка. Эффект дополнительно усиливает кастинг: врача играет великий американский документалист Фредерик Уайзман, режиссер-социолог, исследующий людей в сообществах и институциях. Бог знает, как Злотовски удалось привлечь 93-летнего мэтра к проекту, но это несомненная удача.

В упрек создательнице картины можно поставить разве что нарциссическую увлеченность главной героиней. Остальные персонажи сведены к функциям: милый ребенок, совестливый бойфренд, слегка нервная, но в целом приятная бывшая. С другой стороны, без этой сосредоточенности на Рашель публика вряд ли смогла бы проделать вместе с ней это сложное путешествие от тревоги за фертильность до принятия мысли, которая является основной идеей картины: наследие человека, тот отпечаток, который он оставляет в чьей-то юной жизни, не исчерпывается родительской заботой. Любить можно не только своих детей. Реальность, кстати, в чём-то превзошла кино: в процессе работы над фильмом Злотовски сама стала мамой. У ее героини другая судьба, а у картины другой конец, но и он тоже по-своему очень счастливый.