Гори, гори ясно: «Умри, моя любовь» с Дженнифер Лоуренс и Робертом Паттинсоном

На больших экранах сейчас можно посмотреть каннский хит «Умри, моя любовь», психотичную историю о распаде одной семьи. Фестивальная любимица Линн Рэмси («Что-то не так с Кевином», «Тебя никогда здесь не было») вернулась на Лазурный Берег спустя семь лет после предыдущего фильма. Среди продюсеров — Мартин Скорсезе и сама Дженнифер Лоуренс, звезда проекта. Фильм уже получил свою долю оваций и сдержанной критики. В самом ли деле он так горяч, как обещает трейлер?

Грейс и Джексон молоды, влюблены и полны амбиций, но отказываются от перспектив Нью-Йорка ради живописной глуши штата Монтана. Здесь их встречает дом, принадлежавший покойному дядюшке Джексона. Ветхий и пыльный, зато свой. Вокруг только северный лес и почти ни души, зато воздух свежий. Водятся крысы, но можно же завести кота. Грейс (Дженнифер Лоуренс) вроде как писательница, планирует засесть за «великий американский роман». Джексон (Роберт Паттинсон) вроде как музыкант, собирается обзавестись барабанами и записать свой альбом. Вместо этого они скоропалительно сделают ребенка и забудут о мечтах.

Впрочем, в то, что эта парочка — писательница и музыкант, предлагается поверить на слово. Заселившись, они успевают лишь побеситься и потрахаться, валяясь по полу кухни, кусаясь и прыгая под панк. Точно подростки, которые первый раз остались одни дома и тут же устроили шоу-стоппер. В том же темпе, не покидая кухни, скачут они и всю беременность Грейс. А лес в титрах тем временем полыхает плохими спецэффектами, обещая грядущее пламя безумия. Сразу после этого разогрева Джексон уже тетешкается с малышом, бегая по крыльцу в цветастом халате, а Грейс мастурбирует в траве, ковыряя землю кухонным ножиком. Тревожненько.

Тут и вступает в силу сюжет песни Joy Division Love Will Tear Us Apart, кавер на которую пойдет уже в финальных титрах: «Рутина убивает, амбиции на нуле, обида нарастает». Джексон где-то подрабатывает, а дома хочет пить пиво и спать. А Грейс ничего не хочет делать, потому что у нее, кажется, постродовая депрессия и вообще «всё похерено». Разве что всё еще хочет секса, а Джексон теперь ни в какую — наверняка уже другую завел.

Однако очень уж затосковать они не успевают. Грейс, познавая грани одиночества, начинает вытворять всякую дичь: лижет окно, бросается в стеклянную дверь, обдирает пальцы о стены туалета, кричит, рычит, орет на кассиршу, ныряет в нижнем белье в бассейн с детьми, надувает презервативы, бьется головой о зеркало, крестит младенца в ручье и всё в таком духе. А Джексон ловит панические атаки и красит жене ногти на ногах в полной темноте. Тоже, знать, не без прибабахов. В минуты спокойствия они любуются на звезды и мечтают сами стать рок-звездами в параллельной вселенной. А чтобы жилось еще веселее, вместо кота Джексон заводит собаку, которая полфильма тявкает не переставая, пока Грейс ее не пристрелит.

Ни следа каких-либо их творческих начинаний нет и в помине. Разочек на дальнем плане мелькает открытая тетрадка, а однажды ночью Грейс почему-то рисует картину: символический космос из брызг чернил и грудного молока. Некую исписанную тетрадку (вероятно, ту же самую) она достанет и в финале, чтобы использовать для розжига. Не взглядом же воспламенять. А что за роман она там писала, остается только гадать. Наверное, и впрямь о том, «как прикончить мужа молотком».

За Линн Рэмси давно закрепилась репутация «жесткой и непоколебимой» исследовательницы всяких психопатологий, которая выросла на территории британской социальной драмы, но о горестях рутины приноровилась рассказывать остросюжетным языком триллера. Во всяком случае, именно такую славу принес постановщице самый известный ее фильм «Что-то не так с Кевином» — история о маме психопата, устроившего скул-шутинг. Рэмси экранизировала роман Лайонел Шрайвер, заменив письма героини, через которые велось повествование, на систему флешбэков. Они и должны были наглядно показать, как же мальчик дошел до идеи расстрелять одноклассников из лука. Фильм произвел фурор и воспринимался в качестве разговора о важном, хотя являлся скорее «Оменом» под прикрытием остросоциальной темы. Кевин с рождения пялился на маму глазенками сатаны со зрачками-мишенями, камера не упускала случая обнаружить зловещее знамение, и только Тильда Суинтон титаническими актерскими усилиями самолично оттеняла хоррор трагедией.

Наши локализаторы тогда подобрали для фильма на диво хорошее название (заменив оригинальное «Нам надо поговорить о Кевине»). Отражая смысл, оно выходило еще и ироничным: с Кевином от начала до конца всё, абсолютно всё было не так, начиная с проблем с дефекацией и милой привычки пылесосить сестру и заканчивая коллекционированием компьютерных вирусов. А в конце на вопрос мамы «Почему?» он ответил: «В начале я был уверен, что знаю. Но теперь уже нет». И призадумался.

Новый фильм заранее обещает глубокое погружение в дебри женской черной меланхолии. Правда, не без черного юмора. Как обещала Рэмси, всё будет «мрачно и е…..о». За основу взят роман аргентинки Арианы Харвич, где от первого лица круг за кругом вскрывается личный ад обычной женщины, живущей где-то во французской глубинке. В фильме герои тоже отправляются в увлекательный трип по тайнам одной души, только на севере Америки.

Худшего материала для Рэмси трудно представить. На этот раз у нее нет ни шокирующего символизма вроде Суинтон, распятой в красной жиже на празднике Томатины, ни подпорок в виде внятной фабулы и жанровых штампов, ни каких бы то ни было сдерживающих факторов вроде исторической фактуры замусоренного Глазго, как в «Крысолове». Рефлексивный роман Харвич о женских переживаниях понят ею как карт-бланш на горячечный бред. Драматургия трещит по швам, но кому какое дело, если Грейс хочет любви, а приходится страдать под дождем из конфетти?

Допустим, неважно, кто такие Грейс и Джексон и кем они хотели стать, когда вырастут. Будем считать, что история универсальна — важно лишь, что у них родился ребенок, а чтоб иметь детей, кому ума недоставало? Правда, загадкой остается и всё остальное, что, дескать, «похерено»: в анамнезе у этих двоих нет ничего сколь-нибудь определенного, кроме бурного секса на кухне. Пару раз фильм возвращается во флешбэках во времена беременности, когда они еще так славно плясали. Но Грейс уже и тогда планомерно сходила с ума, судя по повадкам на семейных посиделках и макабрическим танцам в лесу с больным деменцией отцом Джексона.

А может, дело вовсе не в Грейс, а в природе. В соседних полях мама Джексона ночами бродит сомнамбулой с ружьем наперевес (после смерти мужа она не знает, куда еще себя деть). Вокруг зловеще качаются деревья, вызывая призраков то ли Линча, то ли Триера, пасутся черные кони с блестящими глазами и разъезжает таинственный мотоциклист, тоже чернокожий. По ночам он любится с Грейс, а днем у него дочка-инвалид. А может, ни ребенок, ни муж, ни Монтана, ни кони, ни любовник ни в чем не повинны, может, Грейс такая с детства — оно у девушки тоже полно туманных тревог. Кто ж теперь разберет. Может, дело и вовсе в доме. В конце концов, дядюшка Джексона застрелился, пустив себе пулю в зад, — тоже, наверное, немаловажный факт.

Героиня бродит путаными тропками не то «Отвращения», не то «Антихриста», не то американской готики с легким флером британского панка. Пытается выброситься на ходу из машины, топает голой по коридорам психушки, сворачивает, чтобы спалить к чертям все леса вместе с конями, и выруливает куда-то к торту с надписью «Мама дома», оставленному в пустой кухне суровым приговором моде на традвайф. Делает зарядку посреди дороги и многозначительно оглядывается на пороге. А остальные раздражают ее неуместными вопросами.

Этот фильм тоже мог бы называться «Что-то не так с Грейс». Но для пояснения сюжета потребовался бы уже Лесли Нильсен в роли президента Америки с его незабвенным: «Я понимаю. Это как чувство, что что-то не так».

Всё происходящее — то ли данность, общая для всех, то ли порождение фантазий героини, то ли козни леса, то ли провинциальный гротеск, то ли мистерия, то ли бытовуха, а скорее, всё вместе, уж как пойдет. Рэмси обещание сдержала. Она всласть путает карты и рубит кадры, пока они не перемешаются в один большой рваный сон о том, где зарыта собака. Жаль, конечно, что во сне не воскреснет дядя Джексона. Уж он-то знал бы, как эффектно проснуться.