«Дьявольская баня» Вероники Франц и Северина Фиалы: Меланхолия падения

В конкурсе Берлинского фестиваля показали австрийскую историческую драму о женщине, которую изнутри разрушает семейное несчастье. Фильм, поначалу ловко притворяющийся хоррором, оборачивается феминистским манифестом, а также жутким и детальным рассказом о том, к каким последствиям в далеком прошлом приводила депрессия. Говорим о картине, спродюсированной классиком австрийского кино Ульрихом Зайдлем.

Верхняя Австрия, 1750 год. Агнес (Аня Плашг) выходит замуж за Вольфа (Давид Шайд), жителя соседней деревни. Пара селится в темном каменном доме, затерянном посреди густого леса. Семейная жизнь не складывается. Агнес — натура чувствительная и мечтательная. Она любит плести венки, часами гулять в одиночестве вокруг озера и собирать крылья мертвых бабочек. Муж легко мирится с ее характером, а вот вредная свекровь (Мария Хофштаттер), каждый день навещающая пару, сердито ворчит: не готовит, не убирается, за скотом не следит — что за жена?

А еще Агнес хочет ребенка, но Вольф и в первую брачную ночь, и в последующие наотрез отказывается к ней прикасаться. Невозможность материнства приводит девушку в отчаяние. Она всё чаще уходит из дома и навещает самое жуткое место в лесу: там на каменном троне восседает труп женщины, обезглавленной за детоубийство.

Историю погибшей авторы расскажут в коротком прологе. Чем-то похожая на Агнес крестьянка сначала будет слушать надрывный крик младенца, а потом молча сбросит его с высокого лесного водопада. Этот случай — не плод воображения сценаристов. «Дьявольская баня» основана на исторических свидетельствах из Верхней Австрии середины XVIII века. Убийства детей тогда совершали сотни религиозных женщин, которые на самом деле хотели покончить с собой. Самоубийство было смертным грехом; совершившая такой поступок, как убеждала церковь, никогда не попадет в рай. А вот в убийстве можно было чистосердечно раскаяться и перед казнью получить желанное прощение.

В основе «Дьявольской бани» — протоколы допроса одной из таких преступниц. Поначалу сам фильм тоже должен был стать судебной драмой, но в процессе работы Вероника Франц и Северин Фиала поменяли замысел на исследование внутренней жизни героини. Внешнему тут, впрочем, тоже уделено много внимания. Быт австрийской деревни воссоздан с впечатляющим масштабом и в мельчайших деталях. Жители разделывают домашний скот, ловят рыбу, утопая в вязком озерном иле, топят печи, гоняют крыс и по-язычески жгут костер в день солнцестояния. Костюмы потрясающие: от фактурных синих чепцов, которые носят замужние женщины, рабочих передников и грубых рубах невозможно оторвать глаз.

По первым эпизодам «Баню» легко принять за фильм ужасов. Его элементы действительно разбросаны по разным сценам. Хищно скалятся из темноты кухни дохлые рыбьи головы, звучит тревожная музыка, брат Агнес в качестве свадебного подарка преподносит сестре отрезанный женский палец. Предыдущие работы режиссерского дуэта Франц — Фиала как раз и были пусть и сугубо авторскими, но хоррорами, причем настолько успешными, что «Спокойной ночи, мамочка» удостоилcя англоязычного ремейка с Наоми Уоттс.

Но в их новой картине нет ни мистики, ни монстров, ни злодеев. Даже ворчливую свекровь, озабоченную благополучием сына, можно понять. «Она из другого поколения», — объясняет Вольф жене. При этом мир, окружающий Агнес, с каждой минутой экранного времени становится всё мрачнее и мрачнее. Солнечный свет уходит, небо над лесом темнеет. Счастливая мечтательная улыбка на лице героини сменяется застывшей скорбью: Аня Плашг, профессиональная певица и композитор (музыка ее проекта Soap&Skin звучит в саундтреке), замечательно передает это постепенное угасание жизни.

В наше время Агнес, вероятнее всего, диагностировали бы клиническую депрессию (а героине из пролога, бросившей младенца в водопад, — депрессию послеродовую). Но в XVIII веке таких слов не знали, а видели лишь, что женщина «испортилась»: лежит на кровати, ничего не делает, ничего не хочет. Объяснить это можно было только происками нечистой силы, отсюда и название для странного состояния — «дьявольская баня».

Подобно тому, как болезнь не щадит героиню, создатели фильма не щадят своих зрителей. Австрийское искусство, от творчества венских акционистов до книг Нобелевской лауреатки Эльфриды Елинек, вообще предельно трансгрессивно, здесь не боятся натурализма, насилия и нарушения общественных норм. «Баня» к тому же — продюсерский проект Ульриха Зайдля, классика австрийского кино и известного провокатора и мизантропа. Авторы повязаны с ним семейными узами: Вероника Франц — его жена, Северин Фиала — племянник. Поэтому не стоит удивляться тому, что в кадре крупным планом рубят головы, пьют кровь и протыкают кожу нестерилизованными иглами. Это путешествие на край ночи — не для слабонервных, но зато тот, кто решится в «Дьявольской бане» искупаться, точно никогда ее не забудет.