«Черный чай»: Два континента — одна боль

Фильмом открытия фестиваля Voices стала мелодрама Абдеррахмана Сиссако «Черный чай». Премьера картины прошла в основном конкурсе Берлинского фестиваля. Фильм выйдет в российский прокат 3 октября. Сбежавшая из-под венца ивуарийка Айя отправляется на поиски счастья и любви в Гуанчжоу и знакомится с нежным владельцем чайного магазина. Объясняем, как в мультикультурной мелодраме встречаются Африка и Азия, а также разочарования с радостью.

Ивуарийка Айя (Нина Мелу) сбегает из-под венца от нелюбимого жениха Туссена (Франк Пикарди) и уезжает в китайский Гуанчжоу, где обосновалась многотысячная африканская община. Девушка устраивается на работу в чайный магазин и проникается симпатией к разведенному хозяину лавки Ван Цаю (Чан Хань). Он обучает гостью премудростям чайной церемонии, нежно касаясь ее рук и шеи, а еще возит на плантацию, где показывает и рассказывает, как в высокогорье и на холмистой местности созревает душистое растение. На базе интереса к древним ритуалам и чужим культурам два разбитых сердца находят друг друга, но у Вана хватает секретов — на Кабо-Верде у него живет дочь, которую он не видел 20 лет.

«Черный чай» — всего лишь пятый фильм режиссера-кочевника и исследователя разных стран Абдеррахмана Сиссако. Постановщик родился в Мавритании, рос в Мали, учился киноискусству у Марлена Хуциева во ВГИКе с 1983-го по 1989-й, а с начала 1990-х живет и работает во Франции. Предыдущая картина Сиссако — драма о радикальном исламизме «Тимбукту» — участвовала в основном конкурсе Канн в 2014 году и была номинирована на «Оскар». Но всё же главными темами творчества режиссера остаются глобализация, миграционные процессы и взаимопроникновение культур. В той или иной степени все предыдущие фильмы Сиссако посвящены поиску идентичности и сложности обретения счастья в быстро меняющемся мире. Что удивительно, в «Черном чае» романтическая линия прописана намного точнее, чем сюжет об африканке в Китае, а уж пара сцен, в которых прямым текстом обличается расизм, выглядит натужно.

Неспешная и визуально выразительная мелодрама стартует в жарком Кот д’Ивуаре, где к удивлению одетых в яркие костюмы гостей свадебной церемонии невеста говорит жениху «нет» и исчезает из африканского ландшафта. В следующих кадрах мы видим, как Айя вполне комфортно чувствует себя в Гуанчжоу: наладила общение с местными африканцами, подружилась с продавщицей чемоданов (Ю Пэй-джень), заглядывает как к себе домой в парикмахерскую и маникюрный салон. Но главным местом в жизни сбежавшей африканской невесты стал старинный чайный магазин. Сиссако показывает нам Айю только в темное время суток, а потому светящиеся сотнями огней витрины отражаются в стеклах магазинов напротив, а прогулки под луной особенно романтичны. Постановщик мастерски рисует городской, почти что идиллический пейзаж, в котором чувства разлиты в воздухе. Но быт Айи показан столь неспешно, что усталый зритель легко может провалиться в сон.

Сын владельца чайного магазина (Майкл Чан) заглядывается на продавщицу чемоданов, Айя и Ван начинают ходить на свидания в ресторан. С другой стороны, представлена бывшая жена мастера чайных церемоний (У Кэси), которая с тоской смотрит на формирование новой пары и уплывающее вдаль собственное счастье. И вот Сиссако переходит от изучения зарождающихся чувств к панораме распавшегося брака. И Ван, и Айя травмированы предыдущими расставаниями, а потому им сложно довериться новому партнеру. На продавщицу чемоданов без конца давит мать, считая дочь чуть ли не старой девой, которая может так никогда и не встретить супруга. Важной темой становится несвободное положение женщины что в азиатской, что в африканской культуре. Находясь под вечным гнетом общественного давления, порой трудно подумать о себе и взвесить все за и против. Часики тикают, а старости не прощают того, что дозволено молодости.

Интересно, как представлены в фильме двойники Айи. Ван Цай, как и главная героиня, отправился за счастьем на другой континент, только 20 лет назад. Где-то на Кабо-Верде живет его дочь. А бывшая жена владельца чайного магазина, как и Айя, не может не оглядываться на предыдущие неудачные отношения — давит статус разведенной. В одной из финальных сцен и на африканке, и на китаянке одинаковое роскошное красное платье. Героини то сливаются в одну, то снова расходятся, как в «Персоне» Ингмара Бергмана.

«Черный чай» превращается в энциклопедию чувств или даже стеклянный лабиринт на ночных улицах Гуанчжоу, в которых отражаются судьбы главных героев. Ближе к финалу всё сильнее проявляется сновидческая природа фильма Сиссако, а надежды на новое счастье сменяются привычным разочарованием. Обрамляет путешествие африканки на другой континент Feeling Good в исполнении малийской певицы Фатуматы Диавара. О медитативной и тягучей мелодраме любопытно рассуждать, но это далеко не волшебное «Любовное настроение» Вонга Кар-Вая, хоть, кажется, Сиссако и ориентировался на китайского мастера.