«Человеческий голос»: Кокто глазами Альмодовара

В Okko вышел новый фильм живого классика испанского кино Педро Альмодовара. «Человеческий голос» — англоязычная экранизация одноимённой пьесы Жана Кокто с Тильдой Суинтон в главной роли. Яркие краски соседствуют с модными дизайнерскими предметами гардероба.

Эпоха стриминговых сервисов возродила интерес к короткометражному формату. Среди недавних кинособытий 37-минутный фильм-трибьют костюмам от Valentino Луки Гуаданьино «Невероятная» и 17-минутный «Что говорит Джек?» Дэвида Линча, где главным героем является говорящая обезьяна. Теперь и Педро Альмодовар пополнил ряды больших режиссёров, не гнушающихся коротким метром.

На минувшем Венецианском кинофестивале состоялась премьера его 30-минутного фильма «Человеческий голос» с Тильдой Суинтон в главной роли. Короткометражка, снятая в самый разгар пандемии, привлекла к себе повышенное внимание и вышла в полноценный кинотеатральный прокат.

Для своего первого англоязычного проекта режиссёр выбрал французскую пьесу Жана Кокто «Человеческий голос», написанную в 1928 году, почти сразу после «Орфея» и за год до выхода одного из его главных произведений — романа «Ужасные дети». Сюжет этой минималистичной драмы разыгрывается в пустой квартире, безымянная женщина в последний раз говорит по телефону с возлюбленным, который навсегда её оставил. В течение одного акта актриса произносит свой последний монолог, по-видимому, прощаясь не только с любимым мужчиной, но и с жизнью.

Аскетичное творчество графика и мифотворца Кокто, на первый взгляд, кажется невероятно далёким от яркого, граничащего с кичем кинематографа знаменитого испанца. Однако именно «Человеческий голос» не в первый раз возникает в его картинах: сперва он вставил небольшой фрагмент пьесы в свой фильм «Закон желания», затем сделал лейтмотивом мелодрамы «Женщины на грани нервного срыва». По сюжету героиня Кармен Мауры ждёт звонка от бывшего возлюбленного, но долгожданный телефонный разговор так и не происходит.

Режиссёр впервые столкнулся с сюжетом пьесы опосредованно — посмотрев фильм Росселини «Любовь», где безымянную женщину играла Анна Маньяни. Именно через темпераментную итальянскую версию он пришёл к оригинальному тексту Кокто. С первых строчек пьесы становится ясно, чем она так зацепила Альмодовара — авторская ремарка предваряющая монолог актрисы, буквально описывает стилистику его фильмов: на сцене «красные ширмы», «синяя комната» и женщина на грани безумия. Тем не менее, режиссёр говорит, что его фильм снят по «отдалённым мотивам» произведения. И действительно, предыдущие экранные версии точно следовали тексту, Альмодовар же позволяет себе вольные отступления: вроде сцены в строительном магазине и духоподъёмного финала. Он настаивает на том, что его кино в первую очередь передаёт дух Кокто и основное художественное решение фильма соответствует этому утверждению.

Сперва альмодоваровский «Человеческий голос» притворяется популярным видео-эссе, будто напрашиваясь на рецензию в разделе «Стиль» очередного модного медиа. В первых кадрах Тильда Суинтон появляется в красном платье с кринолином Balenciaga, затем, переоблачившись в синий костюм того же бренда и солнцезащитные очки Tom Ford, покупает в строительном магазине топор в кожаном чехле и неловко запихивает его в огромную сумку Chanel. Дизайнерские предметы и вещи заполняют пространство вокруг главной героини. Дальнейшие события разворачиваются внутри идеально обставленной квартиры — чего стоит хотя бы стенка в стиле картин Пита Мондриана. Альмодовар ведёт зрителя по ложному следу, убеждая в том, что перед ним умелая стилизация, лишь для того чтобы в финале до основания разрушить этот материальный мир.

Героиня Тильды Суинтон живёт затворницей в стильных апартаментах, пространство безжизненно: дизайнерские наряды в гардеробной отправлены сюда на побывку, будто для модной съемки, а некоторые из кухонных шкафов не открываются. Но вот камера отдаляется, обнажая изнанку декорации: оказывается модная квартира построена в кинопавильоне, и, произнося монолог, героиня выходит за границу своего жилища, разрушая четвёртую стену. Схожая декорация появляется в первой экранизации романа Кокто «Ужасные дети», где главный герой воссоздаёт свою детскую комнату с помощью ширм в пространстве огромного пустующего особняка — вместе со смертью героя эта конструкция рушится, знаменуя трагический финал.

Персонажи пьес Кокто нередко заперты внутри сцены. Его интерес к античной трагедии не случаен, и «Человеческий голос» построен по тем же законам. Все движения безымянной женщины ограничены проводом телефона, а завершение этого последнего разговора для неё сродни концу всей жизни, пусть даже самоубийство и остаётся за пределами сцены. Кокто описывает свои пожелания по сценографии так: «Автор хотел бы, чтобы актриса производила впечатление человека, истекающего кровью, теряющего кровь при каждом движении, как раненое животное, и чтобы в конце пьесы комната казалась наполненной кровью».

Женщина в пьесе Кокто несвободна изначально: пять лет она жила только этим романом, а расставание с мужчиной для неё — невосполнимая утрата. Гибель — единственный способ выхода из роковой зависимости. Экранизация 2020 года, хотя и создана в эпоху всеобщего вынужденного затворничества, рассказывает, в первую очередь, о свободе. Тильда Суинтон и Педро Альмодовар стремились показать женщину нового типа, для которой неразделённая любовь не является фатальной. Провод телефона больше не связывают героиню, она беспрепятственно движется в пространстве декорации в наушниках Airpods, с каждым шагом обретая всё большую независимость, отдаляясь от невидимого собеседника. В финале героиня Тильды Суинтон уничтожает свою тюрьму-декорацию, но в мире Альмодовара это действие символизирует уже не трагедию, а освобождение.