«Бешенство»: Отцы и дети в эпицентре эпидемии

В российский прокат вышел фильм «Бешенство» Дмитрия Дьяченко. Режиссер, снявший продолжающего громко шуметь «Чебурашку», попробовал новый для себя жанр триллера. Он получился у него по-хорошему скандинавским — меланхоличным, снежным, с неприкрытой жестокостью, но все-таки и очень российским тоже — с суровыми егерями из тайги, смешными полицейскими и острым социальным подтекстом.

На счету режиссера Дмитрия Дьяченко — «Чебурашка», «О чем говорят мужчины», «День радио», «Последний богатырь», «СуперБобровы» и «Кухня». Его фирменный жанр — семейная комедия. «Бешенство» — принципиально другая лента. Из-за маркировки 18+ и сцен жестокости она не подойдет для просмотра с детьми. Юмора в «Бешенстве» тоже мало. В течение почти двух часов на экране разворачивается история борьбы, преодоления и потерь, может быть, слишком поспешно показанная зрителю, но от этого не менее эффектная.

По сюжету бизнесмен Игорь (Алексей Серебряков) привозит сына-наркомана Вовку (Всеволод Володин) в глухую таежную деревню, где надеется вылечить его от героиновой зависимости. Элитные клиники, церкви и гадалок несчастный отец уже попробовал — не помогло. Последняя надежда скрыта за сугробами и лесами — охотничий зимний домик, в котором Игорь намерен перевоспитать сына духом сельской жизни и свежим воздухом. Если бы Дьяченко и его команда вдруг решили оставить только одну эту линию, из фильма получился бы отличный артхаус с изматывающе-меланхоличными сценами наркотической ломки. Но у проекта есть событийный пласт покрупнее: вокруг деревни, куда приезжают отец и сын, распространяется вирус бешенства. Приносят его волки.

Фильм основан на реальных событиях: в 2019 году в Амурской области действительно случилась вспышка бешенства. Вирус в регион занесли из приграничного Китая. Волки тогда пришли в деревни и даже напали на нескольких жителей. В кино всё, как водится, слегка приукрасили. Эпидемия у Дьяченко начинается сразу с трупов. Пока наркоман и его отец разыгрывают гамлетовский сюжет, фоном происходит настоящий «Макбет». Веселый участковый в дутом костюме на серой «буханке» (УАЗ СГР, их в фильме на удивление много, работа с фактурой у съемочной группы впечатляющая) вызывает егеря. Тот, мельком осмотрев место преступления, сразу определяет болезнь по одному только поведению волков и настаивает на объявлении карантина. «Это тебе не Ухань», — бросает ему полицейский. Вообще, реплики в картине прибавляют ей очков убедительности: они кажутся естественными, всегда подходящими моменту. Герои шутят, когда волнуются, вдруг начинают откровенничать, предчувствуя смерть, рефлексируют свои чувства, но скупятся на слова — и в них ощущается удивительное соответствие выбранным локациям и ролям. Все персонажи «Бешенства» — маленькие люди. Никто из них не герой, все они движимы самыми приземленными, понятными инстинктами. Они живут в мире сформировавшего архетипа российской глубинки: фильмы «Географ глобус пропил», «Левиафан» и «Бешенство» легко представить существующими в одной метавселенной предельного реализма.

Съемки «Бешенства» проходили на Алтае. Оператор Юрий Никогосов («Чернобыль: Зона отчуждения», «Чики»), в некотором смысле мастер провинциальной эстетики, и здесь выступил в привычном амплуа. Снега, деревянные домики, печки, снегоходы, даже погреб (!) — для съемок нашли настоящую деревню, и ее невыдуманная натуральность хорошо заметна. Кладбище, на надгробиях которого сплошь молодые ребята, смешной друг детства в исполнении Георгия Дронова, фармацевт в соседнем доме — вот она, правда. Но есть и неправда: драка без огнестрельного оружия с медведем в домике размером со среднестатистическую студию, сражение с волками, которому позавидует Леонардо ДиКаприо в фильме «Выживший», зараженный незнакомец, держащий оборону против разъяренных зверей. Еще чуть-чуть — и откуда-нибудь выпрыгнут зомби. А может быть, и инопланетяне тоже. А может быть, и магический железный дровосек. Герои, конечно, сразятся и с ними. Достоверная в деталях, картина кажется перегруженной и нереалистичной в общем своем сюжете. Парадоксальным образом самое слабое место в ней — как раз бешенство. За драками и нападениями всех мастей устаешь ждать главного: преображения героев. Волки нападают, нападают и нападают. Из-за сюжетной избыточности выделить в картине основную мысль сложно. Кажется, что, хватаясь за одно, создатели ленты тут же выпускают это из рук и берутся за следующее. Сначала сковородка, потом кастрюля, затем ковш, а блюдо так и не сварилось. Правда, смотрится хоррор легко — как и положено хоррору.

Настоящая эпидемия там, конечно, не связана с волками. Вирус, против которого нет лекарства, — в самих людях. Поэтому диалог: «Ты, что ли, совсем волков не боишься?» — «Я людей боюсь», — кажется напрашивающимся. «Бешенство» — история о зависимости. Ее основная метафора проговаривается в лоб и немного смущает своей прямолинейностью: наркоман Вовка тоже болен бешенством, только совсем в другой форме. Волки не контролируют себя и нападают на людей. И Вовка тоже. В одной из сцен он берет деревяшку и бьет отца в спину — чем не прямое указание на его собственную «болезнь»? Для зрителей, которые не поняли аллегорический ряд через несколько намеков, говорят прямо. Когда Игорь надевает на сына наручники и приковывает его к батарее, тот кричит: «Я тебе собака, что ли?»

Весь этот фильм — о том, что есть вещи страшнее обычной заразы. Зависим не только Вовка. Своя зависимость есть у каждого. Деревенский мальчик не может оторваться от приставки, его отец пьет. Егерь мстит лесу. Полицейский (Евгений Ткачук) берет взятки — сначала кажется, что сцены более стереотипной нельзя и придумать, но последующее развитие образа «мента» как раз контрастирует с этим поступком. Бешенство и чужое несчастье делают из несуразного полицейского героя. Он никуда не хочет ехать, никого не хочет спасать, его в лес заманивают угрозами и манипуляциями. Но случайно геройствует именно он. За каждым из персонажей — своя история. Все они что-то потеряли или потеряют. Зацикленный на деньгах полицейский быстро поймет, что в лесу они ему не помогут. Егерь, сводящий счеты с волками, осознает, что не он хозяин леса. Отец так и не сможет перевоспитать сына. Сын разучится ненавидеть отца. «Бешенство» радикально в своей главной мысли: все наши слабости делают нас уязвимыми; то, что мы любим больше всего, нас и уничтожит.

Из актерского состава Серебряков выделяется особой надменной тонкостью игры. Его сложный, запутанный образ скроен из тайн прошлого, побега от закона, тревоги за непутевого сына, немногословности и готовности, если это потребуется, умереть за ребенка. Но и остальные актеры точно попадают в свои роли. Всеволод Володин, взявшийся за Вовку, по-мальчишески сумбурен, непоследователен и истеричен. Его ломки порой страшнее волчьего дыхания над ухом. Георгий Дронов, играющий друга детства, простого деревенского жителя, наивен, как будто действительно никогда не бывал в большом городе. Ткачуку идет и полицейская форма, и рабочий инфантилизм, и совершенно естественная трусость.

Всё заканчивается в меру хорошо. Несмотря на девиз фильма «Выжить можно только вместе», слаженная совместная «работа» не приближает героев к спасению. Главное разочарование от картины поэтому похоже на разочарование обиженного зрителя, которому так и не дали с полки игрушку. Раз режиссер нашел место для столь многих допущений, неужели нельзя было добавить и еще одно — сделать всех живыми? Вопрос, впрочем, риторический. По количеству смертей «Бешенство» могло бы посоревноваться с «Игрой престолов». Чувств зрителя создатели картины не щадят. Если волков бояться — в лес не ходить, то после «Бешенства» никто и не пойдет.

Фильм не заканчивается еще долго после финальных титров — он живет в зрителе переживаниями о том, что же все-таки случилось с эпидемией, каким способом ее предотвратили, как дела у поселка и его жителей. Но и на эти размышления найдется простой ответ, достаточно поискать, чем закончилась реальная история в Амурской области. Животных изолировали и привили, в регионе всё же ввели карантин. Никто из укушенных волками жителей деревни не умер. Но другая эпидемия всегда продолжается — борьба с зависимостью, алчностью, глупостью. И ей не будет конца.