Режиссер с плохим вкусом: За что мы любим Питера Джексона

Режиссер «Властелина колец», «Кинг-Конга» и множества других любимых фильмов юности празднует 60-летний юбилей. Пытаемся разобраться, как новозеландский постановщик на протяжении нескольких десятилетий умудряется не ослабить хватку и продолжает удивлять нас смелыми экспериментами то в фэнтези, то в документалистике, то в низкобюджетном трэше.

Детство

Тех, кто плохо знаком с творчеством Питера Джексона и знает о режиссере преимущественно по трилогии «Властелина колец», первые фильмы постановщика могут не только удивить, но и возмутить. Его ранние работы — кровавые, циничные, порой тошнотворно мерзкие и уж точно не имеющие ничего общего с миловидными декорациями вечно зеленого Шира. Джексон выращен не в студийной теплице — он кустарный инди-режиссер, приличную часть своей карьеры снимавший кино чуть ли не на карманные деньги.

Свой дебют «Плохой вкус» — историю об инопланетянах, которые прилетели на Землю, чтобы сделать из людей фастфуд — режиссер вообще задумывал как короткий метр. Потом главный актер поженился и отказался от затеи, а Джексон решил доснять кино с другой сюжетной линией (что важно, не вырезая старую). Товарищи собирались по выходным и постепенно (съемки заняли аж 4 года) накопили достаточно полуимпровизационного материала. Режиссер сам паял операторорские краны, а его мать готовила в духовке маски пришельцев. То, что изначально должно было стать десятиминутной забавой друзей-кинематографистов, разрослось до внушительного малобюджетного экшена. Настолько малобюджетного, что стоило все в сумме не более 17 тысяч долларов — те самые деньги, которые Джексон выкладывал из своего кармана.

Правда, в «Плохом вкусе» еще не было той выдающейся джексоновской хардкорности. Там, конечно, можно отыскать сцены поедания людских мозгов и разлетающихся инопланетных голов, однако ограниченный бюджет дает о себе знать. По-настоящему Джексон разгулялся на съемках двух следующих картин — «Познакомьтесь с Фиблами» и «Живой мертвечины».

Первая — пародия на «Маппет-шоу» и едкая насмешка над закулисьем индустрии. Фиблы — куколки-зверюшки, которые на сцене поют веселые песни и развлекают толпу, а в перерывах между делом плотно сидят на наркотиках, занимаются друг с другом буквально животным сексом и позволяют себе неполиткорректные высказывания.

Вторая — дикий кровавый сплэттер о зомби-эпидемии в новозеландском городке. У одних героев здесь отрывается кожа на лице, другие ползают с оторванными ногами, а третьи в это же время пожирают друг друга. Если вам кажется, что вы видели в зомби-фильмах всё, спешим расстроить: после просмотра «Живой мертвечины» в чек-лист добавится сношение живых трупов, плотоядная прямая кишка и гигантская мертвячка-мать.

Властелин блокбастеров

После странной мелодрамы «Небесные создания» (о ней мы еще поговорим) и переходных «Страшил» (фильма Питера Джексона, который оказался, впрочем, куда ближе к стилю продюсера Роберта Земекиса) постановщик попал-таки в большое голливудское кино. Сначала — трилогия «Властелина колец», затем — «Кинг-Конг», мечта детства, которую юный режиссер вынашивал с первой покупки камеры. Рассказывать подробно о классике, кажется, и нет смысла — все прекрасно знают, с каким трудом были сняты эти фильмы и почему они по сей день остаются культовыми. Важнее здесь другое: как монументальное фэнтези и блокбастер о гигантской горилле характеризуют самого Джексона?

Во-первых, как автора больших форм. Размашистых эпопей в духе классики старого Голливуда, не чуравшихся новых технологий и монстроузных по своему масштабу историй. У Джексона любое приключение оборачивается путешествием на край света: хоббитам предстоит, пережив не одно опасное сражение, добраться до Мордора; бравым экспедиторам и, кстати, кинематографистам из «Конга» — доплыть до Острова Черепа и привезти гигантскую мартышку в Нью-Йорк. Символично, кстати, что примат живет на Суматре — там же, где обитала заразная крыса-обезьяна из «Живой мертвечины». Эта преемственность неслучайна: Джексон ушел в большое студийное кино, но остался все тем же очаровательным безумцем.

А во-вторых, работа над этими проектами показывает Джексона еще и режиссером старой закалки — автором, который готов взять проект в свои руки и, контролируя все производство, пройти с фильмом полный цикл от задумки до финального монтажа. Учитывая, что съемки трех частей «Властелина колец» происходили единовременно, нетрудно догадаться, что организационные способности режиссера оказывались, пожалуй, даже важнее его творческого видения.

Особенно это видно в истории создания «Хоббита». Можно по-разному относиться к новой трилогии, однако вспоминая, что Джексон стал руководить проектом буквально за несколько дней до его начала, картину от неминуемого провала спасла лишь твердая рука опытного мастера.

Любовь и мистика

До «Властелина колец», впрочем, Джексон успел снять необычную мелодраму, получившую номинацию на «Оскар» (за что и был замечен продюсерами). «Небесные создания» основаны на не самой очевидной истории: в 54-м году Джульет Халм и Полин Паркер хладнокровно убили мать последней, потому что та стала преградой перед их то ли дружбой, то ли самой настоящей любви. Любой другой режиссер превратил бы этот сюжет в депрессивный тру-крайм, но Джексон использует его, как может показаться, не по назначению. В руках выдумщика-новозеландца «Небесные создания» становится не то чтобы одой, но скорее печальным гимном эскапизму. Две девочки — их автор ни в коем случае не оправдывает — пытаются найти укрытие от сурового мира в фантазиях, но терпят неотвратимый крах.

Фантазии детей и их травмы Джексона заинтересуют еще чуть позже, 15 лет спустя, когда режиссер подберется к экранизации «Милых костей». Там девочка тоже окажется в ином, волшебном мире — правда, теперь из-за педофила, который убьет героиню Сирши Ронан. Когда-то трудно было в это поверить, но сейчас, спустя несколько лет после выхода «Небесных созданий» и «Милых костей», Джексона впору назвать настоящим романтиком. Вместе с героями он жаждет найти идеал жизни (пусть и запрятанный в подкорке мозга, среди выдуманных кисельных берегов), но досадно спотыкается о кочки суровой реальности.

(Псевдо)документализм

У Питера Джексона с реальностью вообще удивительные отношения. Один из его первых фильмов — дерзкая псевдодокументалистика «Забытые киноленты», которая повествует о судьбе легендарного новозеландского кинематографиста-новатора Колина Маккензи. Тот, дескать, первым изобрел звук в кино и даже смог сделать пленку цветной, но по странной причине канул в безвестность, а все его открытия приписали другим людям. Слова Джексона подтверждает, например, актер Сэм Нил: он с такой пугающей убедительностью рассказывает о позабытом гении, что сложно усомниться в правоте авторитетного артиста. С каждой секундой сюжет все больше напоминает абсурдистский анекдот, но режиссер и его коллеги как будто без труда сдерживают серьезную мину.

Прежде чем обратиться к документальной основе и учиться подчинять монтажу безудержную реальную историю, Питер Джексон сперва сам построил собственный мир — обманчивый, очаровательный и необъяснимо искренний. Не просто же так после выхода фильма земляки всерьез желали прославить имя Колина Маккензи.

Последний фильм Джексона, если не считать готовящийся к выпуску документальный мини-сериал о The Beatles, — ловко смонтированная хроника «Они никогда не станут старше». Режиссер к столетию с момента ее окончания отреставрировал и раскрасил пленки времен Первой мировой и дал героям войны новую жизнь. Его труд не просто позволяет взглянуть на солдат и услышать их то уморительные, то трагичные истории, но еще и проводит нить между прошлым и будущим: эпохой высококачественного цветного изображения и черно-белой хроники, воспринимающейся современным зрителем как архаизм.

В руках новозеландского волшебника режиссуры XX век сливается с XXI, реальность — с выдумкой, богатый красочный Нью-Йорк — с мрачным Островом Черепа. Все его фильмы так или иначе пытаются нагнать ход времени, запечатлеть мир вокруг и подчинить его себе. Магия постановщика подобна хитрому фокусу, когда ты прекрасно осознаешь обман, но отчаянно хочешь быть обманутым — по Джексону, кажется, в этом и кроется истинная суть кино.