«Вторая глава будет круче первой»: Интервью с Егором Кенжаметовым, актером сериала «Лихие»

В Okko стартовала вторая глава остросюжетного проекта Юрия Быкова. Действие «Лихих» началось в Хабаровском крае. Герои сериала — отец и сын, Павел (Артём Быстров) и Женя (Егор Кенжаметов) Лиховцевы, которые оказываются в центре криминальных разборок в 1990-х и пытаются выжить. Во втором сезоне Павел и Женя отправляются «по делам» в Москву, чтобы выручить своего работодателя Джема (Артур Иванов). Мы поговорили с Егором Кенжаметовым о съемках в тайге, популярности, 1990-х и его планах на будущее.

— Если бы Юра Краб не позвал Лиховцевых в Москву, твой герой переехал бы сам или остался бы в деревне?

Егор Кенжаметов: Я думаю, что, конечно, переехал бы. Я сам родился в деревне. Правда, вскоре мы переехали в небольшой, но все-таки город. Часть моей семьи там осталась, я бывал у них уже в сознательном возрасте. Работы нормальной там нет. Есть люди, которые сами себе организовывают быт, по-фермерски: хозяйство, фрукты, овощи, животные. Кто-то не уезжает по своим причинам, но просто так там оставаться, если не любить действительно деревенскую жизнь, — тяжело.

В тайге, как мы и видим в сериале, холодно месяцами, что-то выращивать проблематично. У наших героев был мед, но на этом особо не проживешь. Поэтому тут вопрос не в том, позвал бы Краб или нет. Женя бы переехал и, наверное, прибился бы к похожему движению. Будь у него другое воспитание, может, судьба персонажа сложилась бы иначе. Но с таким отцом, с той ментальностью, которая была в него вложена, конечно, мало что ему оставалось в плане выбора, кем быть и что делать.

— Расскажи, как изменилась твоя жизнь после первого сезона «Лихих»? Стали узнавать на улицах?

Егор Кенжаметов: Да, стали узнавать. Не очень часто, но всё равно кто-то подходит. Не знаю, почему, но в «Магнолии» меня постоянно узнают! Причем в разных «Магнолиях». Ну, с моим лицом, конечно, не в «Азбуке вкуса» меня узнавать, там другая публика. Говорят всегда что-то хорошее. Я стараюсь каждому уделить внимание — сфотографируюсь, отвечу на вопросы. Я позаимствовал у Быстрова это отношение. Работа у нас такая — мы ведь не в шахту ходим. Без этих людей, зрителей, не будет ни съемок, ни гонораров. Поэтому я считаю, что надо быть им благодарным.

— Ты в спортзал ходишь? Там все знают, что ты актер?

Егор Кенжаметов: Да, там, наверное, знают. Один раз боролся с парнем, он меня прижал и прямо в моменте спрашивает: «Ну что, когда второй сезон „Лихих“?» — а я изо всех сил пытаюсь выбраться из болевого захвата. Получился такой смешной потный смолток.

— Были на съемках второго сезона напряженные моменты?

Егор Кенжаметов: Сцена в душе, когда мой герой плачет после расправы. Я ее побаивался играть. Но когда посмотрел — нормально, не стыдно. Вообще, мы уже привыкли к образу этих железобетонных мужиков, которых играем. Например, стоим с Быстровым, смотрим, как горит машина, в которой мы, естественно, кого-то уже убили. Рабочие будни, обычный вторник. И что-то вдруг взорвалось в машине, а у нас ни один мускул не дрогнул!

— Какое у тебя отношение к 1990-м? Как ты его сам для себя определяешь?

Егор Кенжаметов: Резко положительное! Для меня это рабочая тема: снимается много фильмов, и мой типаж туда органично подходит. Ну а если серьезно, то это важный пласт истории, который требовал рефлексии. Думаю, каждые несколько лет к нему будут возвращаться. Сейчас 1990-е стали чем-то вроде мифа, частью фольклора. Все эти спортивки, пиджаки, анекдоты. И еще это редкая свободная зона — о 1990-х можно говорить без страха задеть чьи-то идеологические взгляды.

— Есть актеры, с кем мечтаешь поработать?

Егор Кенжаметов: Я всю актерскую карьеру хотел поработать с Евгением Ткачуком. Наконец попали в один проект — и за полгода съемок так и не пересеклись. Даже в один день на площадке не оказались. Обидно было.

— Про соцсети. Ты как-то шутил, что мама ведет аккаунт вместо тебя.

Егор Кенжаметов: Она не то чтобы за меня, она там подписана своим именем, но там, по-моему, вообще фотографий без меня нет: либо просто я, либо я с ней. Короче, у меня фанатский аккаунт ведет мама. Еще она подписана на всех моих друзей. Если я еду в экспедицию, она находит людей, кто со мной поехал, и через их соцсети смотрит истории, где я мелькаю.

— Расскажи про работу с Юрием Быковым. Вы уже сколько вместе сняли? «Метод 3» и два сезона «Лихих»?

Егор Кенжаметов: Да, мы долго работали на этих проектах — по полгода «Лихих» и нового «Метода». У нас сложились не только профессиональные, но и добрые товарищеские отношения. В первую очередь он просто хороший человек, хороший мужик. Несмотря на то, что снимает такое жесткое кино. Большой дядька с большой душой. Работает он уверенно: разбирает сцену быстро и точно, добавляет неожиданные контрапункты. Например, в сцене по сценарию должна была быть полная тишина, а он предложил орать без остановки — получилось мощно и смешно.

— А Быстров стал на площадке как отец родной? Или отношения остались рабочими?

Егор Кенжаметов: В некотором смысле стал, да. Хотя я взрослый человек и с такой наружностью — не из библиотеки вышел, — он меня называет исключительно «Егорушка». Никак иначе. Помогал и на съемках, и жизненным советом. У него очень большая душа. Я у него научился важной вещи: одинаково уважительно и спокойно относиться ко всем, кто к тебе обращается, даже если с глупым и неуместным вопросом. Я-то завожусь быстро, начинаю раздражаться. А у него почти христианская позиция.

Мы с ним ездили в экспедицию в Карелию. Жили на турбазе в лесу, топили буржуйку, чтобы не замерзнуть. А еще там продавалась самогонка, другого выпить не было. Какая-то легендарная женщина ее варила. Мы все взяли по 2–3 бутылочки. Кстати, хорошая была, никто не ослеп. И Артём говорит: «Вот, понимаешь, это таежная жизнь. Мы сидим, выпиваем, но надо при этом по очереди ходить дрова подбрасывать в камин, потому что если не подбросить, то всё, замерзнем». Такой взгляд как-то отрезвляет от лишних жалоб и сетований на судьбу. Но никто особо и не жаловался, все там крепыши были. В таких условиях съемочная группа действительно становится семьей. Еще из прикольного: мы были в Петрозаводске, пошли в ресторан, Быков отошел за другой стол, сел разговаривать с кем-то. К нам подходит официантка, спрашивает: «Счет?» Я говорю: «Вот тот мужчина за столиком оплачивает за всех». И он не ударил в грязь лицом, заплатил за всех!

— Вспоминая съемки в «Оффлайне», как считаешь, кто опаснее: наркоторговцы или киллеры?

Егор Кенжаметов: Наркоторговец, наверное. Киллер — это патология, полное отсутствие эмпатии. Человек, способный спокойно убивать, психически нездоров. А человек, который торгует наркотиками, всё прекрасно понимает. Просто он идет на подлость, не считает, что это ненормально.

— Расскажи про планы. Мечты профессиональные. И про театр тоже — что сейчас происходит в этом плане?

Егор Кенжаметов: Сейчас у нас идет спектакль «Затоваренная бочкотара» по повести Василия Аксёнова. Режиссер — Маша Карлсон, моя однокурсница, и весь состав тоже однокурсники. Приятно, что мы держимся вместе. В идеале я бы хотел отодвинуть карьеру артиста на второй план. Сниматься только по желанию, если очень нравится материал. Главная же мечта — снимать самому, писать сценарии. Мы с супругой уже написали историю к одному короткометражному фильму, сейчас готовим сценарий про секту. Меня интересует сама тема: как люди могут верить в очевидный бред, почему они идут за такими лидерами.

— Маленький тизер второго сезона «Лихих»?

Егор Кенжаметов: Он будет круче первого.