В окружении вечной красоты: Как снимает Паоло Соррентино

В повторный прокат выходит «Великая красота» Паоло Соррентино. 53-летний автор — один из интереснейших режиссеров современного итальянского кинематографа. Обладатель премий «Оскар» и BAFTA, регулярный участник и лауреат Каннского фестиваля, призер Венеции, он обладает уникальным и узнаваемым почерком, который проявляется абсолютно на всех уровнях его фильмов. Снять фильм-пародию на Соррентино очень просто, снять фильм как у Соррентино невероятно сложно. Рассказываем, как устроены картины режиссера-эстета.

Уставший герой и плут

Главный герой большинства историй Соррентино — немолодой человек с полуприкрытыми глазами и усталым лицом. Чаще всего его играет Тони Сервилло, с которым режиссер работает уже более 20 лет. Под маской равнодушия героя прячется изумление от того, что всё главное в его жизни уже случилось, а он так и не понял, к чему пришел, как и где потерял самого себя. «Совершенно незаметно мы переходим из возраста, когда говорим, моя жизнь будет такой-то, в возраст, когда мы говорим, такова жизнь», — сокрушается тоненьким голоском рок-звезда на пенсии Шайенн из «Где бы ты ни был».

Любит сидеть с закрытыми глазами папа Пий XIII (Джуд Лоу, «Молодой Папа»): так он отгораживается от мира, погружаясь в нерешенный внутренний конфликт отвергнутого ребенка. Устало смотрит в пространство композитор Фред Белинджер (Майкл Кейн, «Молодость»): он принял волевое решение не творить, но на самом деле не умеет не сочинять музыку.

Второй герой Соррентино — лукавый пройдоха, который очень цепко держится за жизнь и купается в ней, словно золотая рыбка в пруду. Это, разумеется, прежде всего великовозрастный тусовщик Джеп Гамбарделла («Великая красота»), а также политик-авантюрист Сильвио Берлускони («Лоро»). Обоих блестяще сыграл Тони Сервилло. Превращение уставшего героя в жизнерадостного пройдоху было главной темой дебютной картины Соррентино «Лишний человек». Это преображение успешно отобразил всё тот же Сервилло, исполнивший роль опального шансонье Тони Пизапиа.

На контрастах

Своих героев Соррентино неизменно раскрывает в оппозициях: старости и молодости, красоты и уродства, чистоты и развращенности. Возвращаясь с очередной бурной вечеринки, Джеп Гамбарделла из «Великой красоты» с умилением наблюдает за монашкой, собирающей апельсины. Уродливый ростовщик Джеремия из «Друга семьи» в исполнении Джакомо Риццо сладострастно прикасается к прекрасной девушке под предлогом починки платья. Двадцатилетняя девица отчитывает семидесятилетнего Берлускони в противоестественности шабаша, происходящего на его вилле («Лоро»). Композитор Фред подсказывает начинающему скрипачу, как правильно держать руку («Молодость»).

На те же самые оппозиции подвешивается комическое в фильмах Соррентино, который не устает подтрунивать над своими героями. «Святая» Мария, похожая на мумию, сидит на троне и болтает ногами, которые не достают до пола («Великая красота»). Чиновники из правительства Джулио Андреотти («Изумительный») идут по галерее в слоу-мо, отсылая к точно такой же проходке бандитов в фильме Тарантино «Бешеные псы». А папа римский Пий XIII одевается в роскошное парадное платье под бодрую песенку I’m Sexy and I Know It.

Гротеск и любовь

Свои фильмы Соррентино населяет почти карикатурными персонажами: толстая и размалеванная бывшая телезвезда, хромой жених с искусственным голосом, горбатый премьер-министр с отвисшими ушами, густо накрашенный рок-музыкант с дрожащим высоким голосом. Безжалостная сатира во многих фильмах автора уравновешивается любовью, с которой режиссер относится к каждому герою, принимая его таким, какой он есть.

Он смешивает смешное, трагическое, нелепое, трогательное так, что даже самый отвратительный его персонаж, ростовщик Джеремия («Друг семьи»), в какой-то момент становится ближе и понятнее. Беспринципный, жадный, безжалостный, он оказывается наивно беспомощным, когда допускает мысль, что даже его может по-настоящему полюбить прекрасная девушка. Вот-вот случится чудо — и старый скряга превратится в прекрасного принца. Только Соррентино не снимает такие простые сказки, зато он сочувствует своему безобразному герою, ведь теперь это не исчадье ада, а чувствующее существо.

Клиповая поэзия

Впрочем, сказке у Соррентино тоже есть место, правда, она скорее визуальная. Уже в третьем его фильме «Друг семьи» в сюжет начинают вклиниваться лирические зарисовки: девушки, играющие в волейбол, танцующая королева красоты. Клипы проникают в «Великую красоту», в «Молодость» и в оба сериала, чтобы в полную силу разыграться в фильме «Лоро». Сюда, помимо обычных лирических отступлений, Соррентино помещает целый ролик с девушками, поющими и танцующими в фитнес-клубе во славу Берлускони и родной страны под гимн избирательной кампании 2008 года (Meno male che Silvio c'è). Быть бабочкой премьера и тем самым служить родине в их глазах — почетная миссия.

Соррентино наполняет свои фильмы огромным количеством музыки, очень часто работая на контрасте. Эпизод с одеванием папы, комически смешивающий духовность и сексуальность. Другой пример контраста — первые две сцены в драме «Великая красота». Открывается фильм под нежную мелодию, напоминающую хоровые духовные песнопения, а прерывается лирический ряд диким воплем и переходом в ритмичную клубную музыку. Тем самым режиссер задает основной конфликт фильма: бессмысленная жизнь богемной тусовки на фоне когда-то великого города, воспитавшего всю западную цивилизацию.

Искусство всюду

Искусство, окружающее вас в Италии повсюду, — это и благо для художника, и его проклятие. Великая архитектура, живопись, скульптура, музыка воспитывают вкус, но при этом давят своим авторитетом. Современный художник — крошечная букашка в этой вселенной красоты. Поэтому единственное адекватное, что ты можешь сделать, — взять весь этот эстетический космос себе в соавторы. Герои Соррентино очень редко беседуют с глазу на глаз, в их разговоры постоянно вмешиваются картины, скульптуры, здания. Диапазон времени и места безграничен: от Венеры Виллендорфской времен палеолита в «Молодом Папе» до геометрического абстракционизма в «Последствиях любви».

Даже упомянутый клип с девушками в фитнес-клубе («Лоро») сопровождается целым фризом из абстрактных картин, который остроумно сочетается с танцующими фигурами красавиц. В сериалах «Молодой Папа» и «Новый Папа» скульптура «Пьета» Микеланджело Буонаротти становится неотъемлемой визуальной частью разговоров о материнстве, сострадании и любви. Произведения Соррентино так плотно набиты живописью и скульптурой, что большую часть этих объектов смогут идентифицировать только специалисты. Но вам не всегда нужно знать автора и название работы, чтобы прочитать ее смысл. Например, в кадре из фильма «Изумительный» мы обнаруживаем героя сидящим под картиной, отчего на его плечах появляется неестественно большая голова. Это и смешно, и жутко одновременно, ведь в таком ракурсе он похож на безжалостного языческого идола.

Глаза Соррентино

Над всем великолепием Паоло Соррентино работает вместе со своим постоянным оператором Лукой Бигацци. Тот участвовал в создании практически всех полнометражных и сериальных проектов режиссера. Исключения — дебютный фильм 2001 года «Лишний человек» и картина 2021 года «Рука бога». Учитывая, насколько разительно отличаются две эти ленты от других фильмов Соррентино, можно утверждать, что речь идет именно о полноценном соавторстве. Камера художника не знает покоя: она очерчивает головокружительные панорамные пролеты, чтобы вдруг остановиться и заставить театрально замереть всех героев кадра; она берет центральные композиции, когда герой в своей стихии, и асимметричные — когда речь идет о душевном раздрае; она обожает замедленные съемки, превращающие реальность в сон, и она же может задавать бешеный ритм вечеринок.

Камера Луки Бигацци, помимо всего прочего, отличается остроумием. В фильме «Изумительный» она показывает зловещего премьер-министра то с нижних ракурсов, обозначая его власть, то через мгновение дает общий план, где маленькая горбатая, немного чаплинская фигурка комически смотрится на фоне величественных залов. В картине «Великая красота» камера от души смеется над «святой» Марией, когда та с торжественным видом изрекает невыносимую банальность про корни, а лицо ее при этом озаряется божественным светом. В фильме «Лоро» оператор дает совершенно импрессионистскую картинку, где Берлускони блаженно улыбается, окруженный только что вылупившимися бабочками. За приключениями визуального ряда в этих фильмах не менее интересно наблюдать, чем за душевными перипетиями героев.

Другая жизнь

По сути, Соррентино ни на минуту не дает зрителю забыть, что перед ним искусственно созданная реальность. Это не жизнь, а высказывание художника. Отсюда, помимо визуальных прелестей, театральные монологи в пустоту, которые мы встречаем в «Изумительном» и в «Великой красоте», а также многочисленные отсылки к работам великих предшественников. Соррентино постоянно находится в диалоге с героями и образами картин Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Бернардо Бертолуччи, Стэнли Кубрика и других авторов.

Все эти изыски бесследно растворяются, когда Соррентино решает снять автобиографический фильм «Рука бога» (2021). Здесь режиссер отказывается от любимых клипов, сводит к минимуму изящные пролеты и эффектные композиции. Он впервые берет в главные герои юношу, а не мужчину за сорок. Основная задача — поговорить о своем прошлом. И вот его герой, решивший вдруг стать режиссером, заявляет: «Теперь, когда моя семья распалась, жизнь мне перестала нравиться. Категорически перестала. Мне нужна другая жизнь, вымышленная, такая, как у меня была раньше. Реальность мне больше не нравится. Реальность отвратительна, вот почему я хочу снимать фильмы». Именно этот разговор сопровождается вторжением эстетских кадров в реалистичный по меркам Соррентино фильм. Его герои должны принять реальность, научиться видеть красоту, иначе гибель неизбежна.