Унесенные ветром: Саундтрек «Под кайфом и в смятении»

Подходит к концу первый месяц учебы — самое время вспомнить о знаменитом фильме про начало лета. Когда уроки кончаются «навсегда», а юноши и девушки вступают в новый этап жизни, еще не зная об этом. Речь о прославившем Ричарда Линклейтера фильме «Под кайфом и в смятении» и об улетной рок-музыке, ставшей саундтреком судьбы его героев.

Вторая работа в карьере Линклейтера, быстро признанная вехой нового независимого американского кино 1990-х годов, не была первым культовым «школьным» фильмом — только в США уже вышли, например, картины Джона Хьюза и «Быстрые времена в Риджмонт-Хай». Но одним из первых режиссер опирался на феномен ностальгии по недавней юности, что прямо обусловило выбор музыки к картине.

Прямой предшественник «Под кайфом» — громкий дебют Джорджа Лукаса «Американские граффити». В нём Лукас из 1970-х годов возвращается в год 1962-й, время своего окончания школы. И современный Лукасу зритель как бы заново открывал звучащие в картине хиты доисторического рок-н-ролла. Схожим образом Линклейтер демонстрирует поколению 1990-х музыкальный фон своего 1976 года — когда старшеклассники года 1993-го только родились.

Это был удачный момент. Давно замечено, что современная ностальгия стремится обратиться к предпредшествующему десятилетию. Сейчас в моде 1990-е и уже даже 2000-е, в 1990-е тащились по 1970-м. Именно тогда «вторую молодость» и славу обрели некоторые группы из саундтрека «Под кайфом» вроде Aerosmith и Kiss. Отчасти, конечно, это уже была постмодернистски-ироническая мода, но в 1993 году молодой человек вполне мог всерьез тащиться по олдскульному хард-року, ведь еще жив был Курт Кобейн, человек, чуть ли не в последний раз сделавший гитарную музыку «крутой».

Надо сказать заранее: ностальгия может заставить человека с умилением слушать даже чудовищно глупые песни, а культовый статус фильма затеняет его слабые стороны, особенно 30 лет спустя. Действие «Под кайфом» разворачивается в течение одного дня — первого перед летними каникулами, это довольно оригинальная поэтическая зарисовка о поколении, без главного героя и ясного сюжета. Но эксперимент это еще немного ученический: слишком много «смешных» разговоров под травкой, слишком много места в фабуле занимает навязчивое стремление старшеклассников поймать младшеклассников и устроить им ритуальную порку (буквально). Что ж, возможно, жизнь в техасском захолустье была именно настолько скучна: Линклейтер говорил, что просто хотел показать эпоху такой, какой она действительно для него была, под музыку, которую тогда на самом деле слушали.

И правда, выбор музыки обусловлен именно стремлением к «правде жизни», а не эстетикой другого рода, что особенно заметно по официальному альбому-саундтреку. Именно поэтому сам альбом в один присест слушать почти невозможно, если вы не упертый фанат жанра (а бескомпромиссная фан-база и у фильма, и у альбома, конечно, есть). Не то чтобы тут не было хороших песен вроде Highway Star Deep Purple или гитарного экзерсиса Теда Ньюджента Stranglehold, но вместе всё превращается в набор зубодробительно-прямолинейных гимнов быстрому сексу и столь же быстрой езде — чисто подростковые радости.

Пара-тройка вещей стоит особняком, вроде жизнерадостно-марихуанового фанка Low Rider от чернокожих весельчаков War или слегка анахроничной для 1976 года Paranoid Black Sabbath с ее суицидальным текстом и замогильным вокалом еще не ставшего самопародией Оззи Осборна. Они сильно контрастируют с более типичными номерами — Rock and Roll All Nite шутовских Kiss или единственным хитом прочно забытого Рика Дерринджера Rock and Roll, Hoochie Koo, что можно примерно перевести как «Рок-н-ролл, трах-тибидох».

Квинтэссенция саундтрека — это Slow Ride группы Foghat, также всеми забытой. Трек, впрочем, вы, конечно, узнаете. Олрайт, олл найт, покатаемся, детка! Линклейтер счел этот шедевр настолько важным, что включил его в фильм дважды, в том числе в финальные титры. Надо сказать, на съемках юным актерам предписывалось слушать кассеты со специально собранными режиссером образцами жанра, отчего некоторые из них умирали от кринжа: «Какой Foghat, я фанат Нила Янга!»

Что ж, легко иронизировать над молодежными хитами того далекого десятилетия. Но можно и вспомнить, что деградация вкуса — вина самого времени. Персонажи «...в смятении» сами постоянно проговаривают, что их 1970-е — глухое время; «эпоха застоя» затронула не только советский мир. Они не желают проводить молодость в ожидании чего-то большего, хотят вырваться на простор и уповают на 1980-е. Поколение, которое не знает, но предчувствует, что их «революция» никогда не настанет. Неудивительно, что большинство рок-групп 1970-х только внешне напоминали предшественников, скажем, группу Doors, но не были музыкальными или культурными новаторами, а были тем же, чем бойз-бэнды для 1990-х годов (кроме группы Runaways с угарным треком Cherry Bomb — это, конечно, герлз-бэнд).

Хотя музыка 1970-х была далека от джаза потерянного поколения 1920-х, не всё было так просто. Линклейтер сознательно примитивизирует мозаичную культуру того времени. Вспомним о некоторых песнях, которых по этой причине нет в официальном саундтреке.

Главное блистательное отсутствие — Dazed and Confused Led Zeppelin, которая, собственно, и дала название фильму. Led Zeppelin вообще очень неохотно позволяли использовать свою музыку в кино — и не зря, иначе бог знает сколько посредственных мелодраматических сцен вытягивали бы Stairway To Heaven. Есть, впрочем, исключения: так, Kasmir играет заметную роль в упомянутом «Риджмонт-Хай» режиссера и по совместительству музыкального критика Кэмерона Кроу, а его же «Почти знаменит» о другом школьнике 1970-х, который смог ухватить мечту за хвост, буквально построен на песнях коллектива. Конечно, хотя именно Led Zeppelin — настолько счастливая группа, что любима и эстетами, и торчками и может адекватно звучать и в 1973-м, и в 1993-м, и в 2023-м, у Линклейтера она просто заглушила бы всю остальную музыку.

Какие-то песни, включая Hey Baby Ньюджента и I Just Want to Make Love to You Foghat не вошли по принципу один трек — один исполнитель. Неожиданно в альбом не попала Sweet Emotion Aerosmith, открывающая картину, — возможно, потому, что слишком известная. Нет и летнего хита Summer Breeze дуэта Seals and Crofts, под которую самый молодой герой картины наслаждается первым поцелуем — возможно, она уж слишком лиричная.

Большинство песен в «Под кайфом» звучит диегетически — то есть мы слышим то, что слушают сами персонажи дома, в машине, на вечеринке, а также песни являются подспудным комментарием к происходящему или маркером того или иного персонажа. Ребята весело покидают школу под смешной трек Элиса Купера School’s Out, парни откровенно обсуждают девушек под Fox on the Run Sweet, тоскуют под Love Hurts Nazareth (пронзительный кавер на ранний поп-хит Everly Brothers) и так далее.

Была в фильме и героиня с полностью своей песней — это персонаж Миллы Йовович. Студентка-хиппи исполняет под гитару на вечеринке свое сочинение об инопланетянах, которые не спасут грешное человечество, — The Alien Song (For Those Who Listen). Увы, хотя на момент съемок Йовович была главной звездой, Линклейтер вырезал почти всё, связанное с ней, на итоговом монтаже, серьезно обидев актрису. Зато, как известно, «Под кайфом» стал путевкой в жизнь для целой плеяды молодых актеров, включая Бена Аффлека, Адама Голдберга и дебютанта Мэттью МакКонахи.

24-летний МакКонахи играет в фильме «старичка» — школьную легенду и бывшую звезду местного бейсбола, который не пошел в колледж, а предпочел продолжать тусоваться с подростками и ухлестывать за старшеклассницами, которые «пока ты взрослеешь, остаются такими же». С его образом связана и одна из самых важных песен в фильме — Hurricane Боба Дилана. Изначально посвященная ложному обвинению в убийстве черного боксера Рубина Картера, в фильме она обретает другой контекст, тоже почти трагический. Герой МакКонахи проходит по знакомому ему со школьных лет бару под звучащие из динамиков слова: «Однажды он мог стать чемпионом мира». Посреди общего веселья нам напоминают о ничтожности бедной юности, о том, как страшно не повзрослеть, о похмелье, которое приходит после подростковой вечеринки. Видимо, из-за этой «неуместной» серьезности песни Дилана и не оказалось на альбоме.

Зато в него, по счастью, вошла другая выдающаяся песня — Tuesday’s Gone группы Lynyrd Skynyrd. Она играет в конце вечеринки в саду, когда выпито всё пиво, выкурены все косячки, а компании, пары и одиночки расходятся по домам. Южный блюз о расставании, меланхолично исполненный алкоголиком и гопником Ронни Ван Зантом, который через год после событий фильма вместе с половиной группы погибнет в авиакатастрофе, не дожив до 30. Вечная баллада о том, что каждому придется покинуть свой рай, свой мирок и свое гнездышко.

У героев «Под кайфом и в смятении» еще есть время. Лукас заранее определил судьбу персонажей «Американских граффити» в эпилоге фильма, а затем начал снимать эпохальную коммерческую фантастику 1970-х. Линклейтер до сих пор делает независимые картины о тех, кто еще не чувствует, что всё в их судьбе определено. «Под кайфом» заканчивается на мажорной ноте: у большинства ребят впереди еще 2-3 года школы, которые нужно прожить не зря, а перед ними бесконечное лето.