Тусовщица-аристократка: Что мы знаем о Паркер Поузи

Звезда американского независимого кино 1990-х годов, Паркер Поузи долго не могла найти себе работу в популярном Голливуде. Ей отказывали в крупных проектах, говоря, что она «слишком эксцентрична» для мейнстрима. Затем Паркер позвонил Майк Уайт. Актриса сыграла Викторию Рэтлифф в третьем сезоне «Белого лотоса» и мгновенно покорила зрителей тягучим южным акцентом, невозмутимостью и комедийным нарциссизмом ее богатой героини. Рассказываем про оригинальные антимемуары Поузи, первые опыты на экране и борьбу с мейнстримным кино.

Королева инди-кино

Одним из первых, кто заметил юную Поузи, так и не окончившую нью-йоркский SUNY Purchase, стал Хэл Хартли, ярчайший из независимых. Актриса появилась в его киноальманахе «Флирт» и фильме «Дилетанты» — везде в образе эксцентричной молодой жительницы Нью-Йорка. В 1993 году она снялась у Линклейтера в культовой ленте «Под кайфом и в смятении». Ее дерзкая героиня Дарла запомнилась зрителям по сцене, в которой она орет на новоиспеченных старшеклассниц, заставляя их лечь на асфальт с детскими сосками во рту — из-за «воздушной тревоги».

Прорывом Поузи, после которого журнал Time назвал ее «королевой инди», стал фильм «Тусовщица», снятый всего за 200 тысяч долларов. Изначально роль предназначалась Дрю Бэрримор, но Поузи добилась своего — во многом благодаря идеальному попаданию в образ. Так, почти все наряды ее героини Мари были из личного гардероба актрисы. Мари — заядлая тусовщица, которая находит душевное спокойствие в работе библиотекарем.

Статус инди-звезды актриса закрепила ролями в фильмах Грега Моттолы, Ноа Баумбака, Кристофера Геста и Джулиана Шнабеля. Без преувеличения: газета San Francisco Chronicle назвала ее «первой актрисой, добившейся общенациональной известности исключительно благодаря независимому кино». Но прочная связь с нью-йоркским нишевым кинематографом сыграла с ней злую шутку. В 2000-х, когда волна популярности инди-фильмов пошла на спад, Поузи не смогла вписаться в голливудскую систему. «Было трудно найти работу, которая приносила бы деньги», — признавалась она.

Ее положение можно объяснить тем, что амплуа «независимой актрисы» стало для многих продюсеров синонимом «независимой женщины». Такая не будет играть по правилам Голливуда, где ценится умение соответствовать ожиданиям.

Саботаж мейнстрима

Впрочем, сама Поузи не раз отказывалась от крупных голливудских проектов на рубеже 1990–2000-х. На первый взгляд может показаться, что это было проявлением снобизма нью-йоркской богемной актрисы по отношению к лос-анджелесским карьеристам. Однако ее выбор объяснялся скорее складом характера.

Поузи рассказывала, как однажды отказалась от встречи по поводу боевика с Мэттом Дэймоном, объяснив это просто: «Я не была готова месяцами трястись от страха в машине». Она также отвергла роль, которая позже досталась Анджелине Джоли в «Прерванной жизни», — ее смутила идея фильма о «кучке подавленных белых девушек из 60-х». Джоли же получила «Оскар».

Она также пришла на пробы «Скорости» и подумала, что для имитации руля автобуса будет забавно схватить со стола тарелку. «Но когда я увидела, как седеют волосы режиссера, то сразу всё поняла. Другой режиссер, возможно, оценил бы эту шутку, но только не Ян де Бонт». Зато, по ее словам, выходка развеселила Киану Ривза, исполнителя главной роли, и с этого момента они начали поддерживать общение.

Писательство

Литературный дебют Поузи состоялся в 2018 году. Она выпустила книгу You're on an Airplane. Название отсылает к ситуации, когда во время полета ваш сосед внезапно решает излить душу. Верная своей инди-чувствительности, Поузи сознательно избегала шаблонов звездной автобиографии, создав скорее «анти-мемуары». «Вы в самолете» — причудливая смесь забавных, ироничных и драматичных историй, рассказанных с такой непосредственностью, будто актриса действительно села рядом и завела непринужденную беседу.

В автобиографии нет хронологического повествования, перед читателем возникает скорее коллаж из мыслей: рецепты печенья и советы по упаковке вещей в чемодан соседствуют с размышлениями о несправедливости в кинобизнесе, байками о неудачных свиданиях и признанием, что первым крашем актрисы был Иисус.

В первой главе, проиллюстрированной фотографиями главной героини в тюрбане, Поузи сравнивает себя с Нормой Десмонд из «Бульвара Сансет», затворницей-актрисой, доживающей век в роскошном особняке. С присущим Поузи остроумием она рассуждает о привилегиях и забавах старения. Теперь, по ее словам, она может себе позволить раздавать непрошенные советы, называть молодежь «дорогушами» и громко разговаривать сама с собой на людях, не заботясь о том, что кто-то назовет ее сумасшедшей.

В главе, посвященной независимому кино, Поузи вспоминает работу над фильмом Хэла Хартли «Нед Райфл» — заключительной частью его трилогии. Ее Фэй Грим оказывается за решеткой после обвинения в международном шпионаже после событий предыдущего фильма. Снимаясь в тюремных сценах, Поузи спросила у Хартли, опасался ли он ареста. Общее католическое воспитание подсказывало актрисе, что Хартли, как и она, знаком с постоянным чувством вины. На что Хартли категорично признался: «Да. Посмотри, чем мы занимаемся. Мы делаем кино. Мы должны сидеть в тюрьме».

Истоки комедии

Поузи выросла на консервативном Юге Америки — в Лореле, штат Миссисипи. Журналисты предполагали, что такая неординарная личность, как Поузи, должна была выйти из богемной семьи. Однако ее родители были далеки от артистической среды: отец — продавец автомобилей, ветеран Вьетнама, мать — шеф-повар, работавшая на производителя кухонного оборудования.

При этом Поузи считает, что стала характерной актрисой, потому что ее семья была неординарной. В мемуарах она с теплотой вспоминает отцовские выходки: например, как он подкладывал фальшивый испачканный подгузник в багажник автомобиля, чтобы «снять напряжение» при продаже, или с невозмутимым видом объяснял уже повзрослевшей Паркер, что Бог слепил ее из глины. По семейной легенде, мать Паркер муж покорил тем, что водил ее на парковку супермаркета и сочинял на ходу забавные истории о случайных прохожих.

Поузи признается, что детство с таким оригинальным отцом не просто повлияло на ее чувство юмора, а сформировало ее как эксцентричную личность. В некотором смысле вся ее карьера инди-периода с одновременно дерзкими и трогательными ролями — дань уважения отцу.

Южный акцент

Если в первых двух сезонах «Белого лотоса» иконой стиля была Дженнифер Кулидж, то в третьем эту нишу заняла Паркер Поузи. Ее героиня — Виктория Рэтлифф из Северной Каролины, жена финансового магната и мать троих отпрысков — покорила зрителей экстравагантной манерой речи. Она произносила реплики сквозь полуприкрытый рот, нарочито растягивая слова и добавляя к ним явно лишние слоги.

Нарочито утрированный южный акцент был не сыгранным — Поузи, как мы помним, выросла в Миссисипи, а образ Виктории вдохновлен культовым «Официальным справочником преппи». Это руководство по стилю и манерам, ставшее библией американской консервативной элиты. «Знаете того самого сноба Джеймса Спэйдера? Я хотела добиться такого же эффекта аристократического высокомерия», — шутливо объясняет актриса.

К слову, ее перформанс получил одобрение настоящих жителей Северной Каролины — правда, в известной степени прогрессивных, раз уж они пересеклись с ней во время Парижской недели моды. «В отеле оказались ребята из Северной Каролины, — вспоминает Поузи, — и они сказали мне: „Мы просто обязаны признать, что вы блестяще передаете наш акцент. Он абсолютно точен. Вы справились“».

Викторию можно рассматривать и как радикальное переосмысление «независимых» героинь Поузи из ее ранних фильмов. В «Белом лотосе» перед нами предстает женщина, патологически неспособная существовать без мужчины и, более того, воспринимающая такое положение дел не просто как удачу, но как божественное предначертание. Как отмечает обозревательница The New York Times, ее демонстративный нарциссизм становится топливом, который оживляет всю семейную динамику.