Сын в ответе за отца: Как завершилась первая глава сериала «Лихие»

Закончилась первая глава сериала «Лихие» Юрия Быкова. В основу сюжета легла история реальной ОПГ «Общак», свирепствовавшей в Хабаровском крае в 1990-е. Судьба работавших на банду киллеров, отца и сына Лиховцевых, показана в трех временных линиях — с 1991 года и до наших дней. Ждем продолжения, а пока делимся впечатлениями от увиденного. Осторожно, в тексте много спойлеров.

Восьмая, финальная серия поделена на две части. В первой, действие которой происходит в конце 1990-х, во время охоты на медведя Павел Лиховцев (отец) по заданию своего друга и босса Юры Краба убивает чиновника. В это время в Хабаровск возвращается Ильяс Валиев, сын убитого. Он встречает Лизу, жену Жени Лиховцева (сына), в ее тату-салоне. Ильяс просит девушку передать привет супругу — когда-то они были друзьями. После майор Зозуляк, идущий по следу Лиховцевых, похищает Лизу. С помощью нее он выходит на Женю. Чтобы спасти возлюбленную, бандит дает показания против себя и отца.

В наше время Лиховцев-старший (Артём Быстров) получает в одиночной камере записку от сына: «Мы дома». Таким образом Женя дает понять, что он и похищенный им после освобождения сын от Лизы добрались до их укромного места в Хабаровске. Павел идет на сделку со следствием и признается во всех заказных убийствах. В лесу Женя говорит сыну, что теперь они будут жить вместе с дедом. Мальчик в какой-то момент стреляет в отца и сбегает. Далеко уйти ему не удается — путь преграждает огромный медведь.

Финал первого сезона оставил много вопросов. Но в одном можно быть уверенным наверняка — нараставший по ходу истории градус насилия в продолжении едва ли спадет. Каждое убийство порождает новое убийство, и выбраться из этого круга смерти, кажется, едва ли возможно — ни персонажам, ни зрителю.

Сам Быков признавался, что для него «Лихие» — история не столько про криминальные разборки, сколько про разрушение родственных связей. Драма страны смыкается с драмой отдельной семьи. Прототип Жени Лиховцева — Евгений Дёмин — говорил, что для него сериал — это возможность сохранить «память об отце, а также история на память собственному сыну».

Характерно, что первый сезон начинается и заканчивается рифмованными сценами: сначала еще не вставший на путь бандитизма Лиховцев-старший учит сына стрелять по камням, а затем уже отсидевший Женя дает своему отпрыску навыки стрельбы из автомата. Такая вот преемственность поколений. Лейтмотив сериала: Лиховцев-старший пытается сделать из сына «настоящего мужчину», но это воспитание человека с искривленным мировосприятием, убийцы. И, конечно, невольно паттерны поведения передаются новому поколению. Неслучайно сын Лиховцева-младшего носит имя деда. В каком-то смысле «Лихих» можно воспринимать как своеобразный новый российский роман антивоспитания.

Сериал Юрия Быкова сразу же после выхода стали сравнивать с другим проектом про опасных подростков — прошлогодним мегапопулярным «Словом пацана». Сбившиеся в группировки недоросли там, конечно, бесчинствовали в перестроечные годы, но сами по себе были провозвестниками будущего «лихого» десятилетия. Во многом именно в отображении эпохи разнится подход двух авторов. У Жоры Крыжовникова скрупулезно воссозданная атмосфера времени благодаря удачно расставленным акцентам обретает стиль. Сериал закономерно оказался востребован у подростков, уловивших вайб незнакомого, но опасно-притягательного мира. В чём-то можно понять переживания части аудитории, что школьники начнут косплеить антигероев «Слова пацана» как рок-хита о бурной молодости не только внешне, но и содержательно.

У Быкова маркеры времени менее выразительны, они как бы исподволь, но нарочито подаются через телевизор в кадре. Вот мы краем глаза замечаем идущую по ТВ мыльную оперу «Рабыня Изаура» или едва слышим доносящиеся с экрана слова Бориса Ельцина о вставшей на путь демократизации России. Когда действие переносят в наше время, то телевизор уже негромко вещает сводки с Украины. Причем по мере развития истории визуальные различия двух временных миров становятся всё менее очевидными, внимание зрителя полностью сфокусировано на персонажах. В чём можно усмотреть художественный прием: герои спустя десятилетия всё еще проживают свои 1990-е, таща груз грехов прошлого. Тяжкий крест, который никому передать не получится.

Основные персонажи могут показаться несколько схематичными. В какой-то момент всё и вовсе начинает напоминать криминальный квест: герои готовятся к очередному заданию, выполняют его, и всё начинается сначала. Единственный, кто поначалу рефлексирует по поводу злодеяний, — маленький Женя Лиховцев, но и он вскоре станет похож на уменьшенную копию отца. Экранное насилие фактурно, снято реалистично, но без тени зрелищности. Можно предположить, что Быков осознанно местами отходит от художественности ради правды жизни. Все-таки главные действующие лица «Лихих» — киллеры, которым сопереживать как-то не удается, да и в их драматичных терзаниях, пожалуй, проглядывала бы фальшь.

Так что свою сверхзадачу по деромантизации российского лихолетья и порожденных им «героев» режиссер решает, может быть, не всегда увлекательно, зато методично. И тут возникает резонный вопрос — почему же наши кинематографисты вообще продолжают возвращаться к отображению именно 90-х? Ответить на него однозначно невозможно. С одной стороны, конечно, тема сама по себе драматургически выигрышна: перестрелки, погони, предательства и раскаяния. В том же Голливуде сняли десятки фильмов и сериалов про разборки времен сухого закона.

С другой, есть достаточная степень авторской отстраненности от объекта, что позволяет затронуть какие-то важные, но невидимые ранее проблемы. Чего, пожалуй, не хватает для высказывания о настоящем времени. А может, авторы, а вместе с ними и зрители подобны больному, чешущему заживающую рану. Зуд не проходит, но в моменте возникает некоторое удовлетворение. В общем, тема всё еще «чешется». В ожидании финального катарсиса ждем выхода второго сезона уже в следующем году.