Сериал «Ковбой из Копенгагена»: Девочка, которая выжила в стране чудес без тормозов

На Netflix вышли все шесть эпизодов нового сериала Николаса Виндинга Рефна «Ковбой из Копенгагена». Датский режиссер не снимал на родине с последней части трилогии «Дилер». Рассказываем о проекте, собравшем все лучшие и узнаваемые черты стиля Рефна.

Маленькая, похожая на щуплого семиклассника Миу (Анжела Бундалович) послушно совершает круг почета по комнате, полной суеверных тетушек. Миу — новая игрушка синьоры Розеллы — стареющей албанской матроны из Копенгагена и сестры местного рэпера-сутенера Андре. В подвале ее дома ютятся балканские красотки, которых Андре заманил в свое несуществующее модельное агентство и превратил в рабынь. Миу же с семи лет перепродают друг другу нечистые на руку люди с деньгами и суевериями, как счастливую кроличью лапку или жука-скарабея, — говорят, она приносит удачу. Говорят, но не договаривают: Миу — тот хитрый жук, который любой муравейник разорит до основания, а удача в ее руках часто так же капризна и непредсказуема, как у слепого фатума. За шесть серий Миу уничтожит не один нелегальный бизнес, что для талисмана на удачу заслуга сомнительная, а для героини рефновского неонового безумия — то, что доктор прописал.

Лауреат Канн и певец неона Николас Виндинг Рефн впервые почти за 20 лет возвращается в родную Данию. Именно здесь происходит действие его мини-сериала «Ковбой из Копенгагена», представленного на последнем Венецианском киносмотре и вышедшего на Netflix под закат рождественских каникул. Сериал сходу окрестили своеобразным сборником режиссера в жанре Best Hits, но справедливее «Ковбоя» было бы отнести к категории «Новое и лучшее». Классические для Рефна неонуар, китч и синти-поп (еще одна безупречная работа постоянного композитора и соавтора Рефна Клиффа Мартинеза) здесь встречаются с архетипическими сюжетами народных сказок. В его прославленные круговые панорамы, идеальные мизансцены и обои в цветочек (кажется, Рефн частенько задерживает кадр на лишние пару секунд, исключительно чтобы покрасоваться) попадают классические герои сказок, слегка переписанные на новый лад. Розелла с ее пайетками и цветастыми леггинсами — точно Баба-Яга, ее братец — Кощей. Неподалеку в китайской забегаловке «Дворец Дракона» и впрямь обитает Дракон-мафиози с мигренью, хитроумными заданиями-испытаниями и юной девой-заложницей. Где-то тут же дом с привидениями и потомственным вампиром-маньяком.

Сюжет «Ковбоя» так же избыточен и ветвист, как рефновские красивости, а потому, кажется впервые, режиссера не получится обвинить в излишней увлеченности стилем, торжеством исключительно визуального. Но броскость и узнаваемость почерка при нем — от серии к серии «Ковбой» тревожно заливается то синим, то красным светом, превращаясь в аналог неумолкаемой полицейской мигалки или сирены скорой помощи. Здесь певец неона, кажется, окончательно упрощает свой стиль, подтверждая то, о чем многие и так давно догадывались: Николас Виндинг Рефн — режиссер-бренд. В гораздо большей степени, чем дизайнер Том Форд или другой пограничный для этих двух визуальных искусств персонаж. Любой его образ, любой его тревелинг так же моментально узнаваемы, как логотип «Макдональдса» (свой логотип он, к слову, тоже вводит). На этот раз Рефн создает собственный неповторимый дизайн супергероики и комикса, вновь живописуя чистыми цветами и ослепляя чистым китчем. Даже имя для своей новой героини режиссер, как сам беззастенчиво признается, украл у бренда Miu Miu.

Навевает фантастическое имя и кое-что другое, полузабытое и сказочное, из этих широт — почти взрослую повесть Астрид Линдгрен «Мио, мой Мио» о мальчике, который наводит порядок в прогнившем королевстве. Хотя чаще героиню Бундалович сравнивают с другим мальчиком — Уиллом Байерсом из «Очень странных дел», нащупавшим Изнанку реальности. Неонуар Рефна и правда скоро превращается в супергеройскую одиссею нелегальной мигрантки по мистическому Копенгагену. Ее один на все шесть серий спортивный костюм при этом едва ли не эффектнее, чем плащ Бэтмена, а оружие у Миу и вовсе выдающееся: удача плюс хороший киноманский арсенал. Рефн достигает того уровня чистоты и емкости символа, что, что бы вы ни привели в пример, всё будет уместно и будто уже давно плавится в этом котле: и «Твин Пикс» с его фам-фаталь в целлофане, и Тарантино с его воительницей в желтом трико, и кунг-фу-боевики, и Миядзаки с его полулюдьми-полусвиньями, и даже немножко Гарри Поттера, за которым охотится уцелевший злодей-полутруп, — вселенная Рефна всеядна, как вездесущие хряки в сериале. В каждый конкретный момент невозможно угадать, кем обернется Миу: Черной Мамбой или эзотерической колдуньей, собирающей души умерших на стрелку с вурдалаками. Одно только остается неизменным — и то и другое будет сказочно красиво.