От комиксов к фильмам: Как Алекс Гарленд стал режиссером

По подписке Okko уже можно посмотреть «Род мужской» — запутанный хоррор в декорациях английской глубинки, который разделил критиков и зрителей на два лагеря. Сняв четыре фильма, Гарленд успел стать новой звездой научной фантастики. Разбираемся, в чем секрет автора, и рассказываем, как из сочинителя комиксов и романов-бестселлеров вырос один из самых противоречивых постановщиков последних лет.

С гор на пляж

Алекс Гарленд родился в семье известного британского политического карикатуриста Ника Гарленда. После окончания Манчестерского университета со степенью в области истории искусств он начал рисовать комиксы, но быстро отказался от этой затеи: Гарленд посчитал, что рискует навсегда остаться в тени своего отца. К тому же, по словам самого Гарленда, он был недостаточно хорошим художником и не мог идеально перенести свое видение на бумагу.

Жирную точку в отношениях с комиксами поставил неприятный случай. В 17 лет Гарленд увлекался альпинизмом и проходил длиннейшие маршруты между Великобританией и Юго-Восточной Азией. На основе этих впечатлений он создал графический роман. А когда показал первую работу отцу, тот прочитал 62 страницы всего за 7 минут. «Ого, я потратил на это около года, а читатель дойдет до финала за несколько минут, — размышляет режиссер в одном из интервью. — Тогда-то я и понял, что мне пора бросить ремесло».

Еще Гарленд предполагал, что станет журналистом: многие друзья его отца были иностранными корреспондентами и своими историями очень вдохновляли юного Алекса. Однако и эта профессия оказалась не по нему — в публицистике начинающему писателю не хватало свободы.

Зато в художественной литературе автор неожиданно преуспел. Его литературными наставниками были Кадзуо Исигуро и Джеймс Баллард. С их книгами Гарленд учился мастерству диалога: перечитывал любимые моменты и копировал стиль речи. Спустя несколько лет писатель сдружится с Исигуро и даже экранизирует его книгу «Не отпускай меня».

Гарленд перенес свои путевые заметки из комикса в прозу: так и получился роман «Пляж». По сюжету одинокий путешественник, который утомился от изобилия благ цивилизации, попадал в таинственную общину на одном из отдаленных островов Таиланда. Поначалу герою казалось, что он в раю, но со временем утопическое общество показало свой звериный оскал. Книга не стала хитом мгновенно, но спустя небольшое время сарафанное радио сделало Гарленда звездой, а Дэнни Бойл снял по роману фильм с Леонардо ДиКаприо.

Голливудские горки

Гарленд так же быстро устал и от прозы. Ему претила мысль, что он будет всю жизнь сидеть днями напролет дома в гордом одиночестве и марать белые листы. Писатель жаждал командной работы, настоящего коллективного производства — такого, какое он увидел на съемочной площадке «Пляжа». Сойдясь с Дэнни Бойлом, Гарленд начал разрабатывать сценарий фильма про «быстрых зомби».

Хоррор «28 дней спустя» стал хитом: фильм собрал 82 миллиона долларов при бюджете всего в 8. Зрители оценили и лоу-файную эстетику (некоторые сцены сняты на дешевую цифровую камеру), и гнетущий саундтрек Джона Мёрфи, а моральная проблематика истории смотрелась свежо, несмотря на ее вневременный характер. «Что значит — быть человеком?» — риторически спрашивали герои у самих себя и у людей, встречавшихся на пути.

Зато дальше карьеру сценариста ждал серьезный спад. Экранизация романа «Тессеракт» оказалась второсортным фантастическим боевиком. Размашистая философская фантастика Бойла «Пекло» не окупила и половину бюджета (хотя сам фильм впору назвать недооцененным шедевром). Адаптация произведения Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня» — провал, «Судья Дредд» — оглушительная неудача. Кстати, последний проект многие называют первой режиссерской пробой пера Гарленда. По слухам, на съемочной площадке сценарист был важнее постановщика Пита Трэвиса.

Возможно, именно после «Судьи Дредда» Гарленд решил взять режиссуру в свои руки. Он понял золотое правило индустрии: чем дешевле стоит твой фильм, тем меньше шансов провалиться в прокате. Поэтому для официального режиссерского дебюта «Из машины» автор выбрал замкнутые декорации, а упор сделал на витиеватые диалоги. По сюжету молодой айтишник в исполнении Донала Глисона экзаменовал обаятельного робота с лицом Алисии Викандер: хотел убедиться, что машина обрела самосознание. Фильм хорошо прошел в прокате, а Гарленд получил номинацию на «Оскар» — первую и пока что последнюю в своей карьере.

А вот на философской фантастике «Аннигиляция» Гарленд снова споткнулся о суровые законы киноиндустрии. Продюсеры не поверили в коммерческий потенциал фильма и продали права Netflix. В результате одна из самых амбициозных работ режиссера вышла в Америке в ограниченном прокате и спустя несколько дней сразу оказалась на стриминге — неслыханная по тем временам профессиональная жестокость. Правда, уже спустя три года Гарленд выпустил мини-сериал «Программисты» об ученых, которые пытаются предсказать будущее, и не прогадал: аудитория стримингов оказалась более благосклонной, чем голливудские продюсеры.

Машины и боги

Гарленд увлекается наукой с 20 лет. Режиссер считает, что «хорошие ученые обладают более открытыми умами, чем рядовые художники», а в новейших исследованиях и открытиях он находит поэзию о жизни и месте человека во вселенной. Многие современные теории, от детерминизма до проблем сознания, легли в основу его твердых сай-фай-произведений. В «Пекле» герои отправлялись в космическое путешествие и понимали, насколько они незначительны на фоне гигантской Вселенной. В «Из машины» человек с комплексом бога пытался контролировать искусственный разум и получал отпор. А в «Аннигиляции» Гарленд взял за основу популярную мысль, что люди как вид стремятся к самоуничтожению.

Не менее трепетно режиссер относится и к визуальной составляющей. Прошлое комиксиста дало о себе знать: каждый кадр в фильмах Гарленда образный и говорящий. В «Программистах» над головами героев, которые пытаются изменить механизм судьбы, загорались лампочки-нимбы, а в последней работе «Род мужской» яблоня около дома героини вызывает ассоциации с библейским древом жизни. Стиль режиссера также отличается выверенностью и перфекционизмом: не просто так критики и писатели сравнивают Гарленда с Тарковским и Кубриком. Симметрия, зеркальные отражения, глубокие мизансцены — определить, что вы смотрите картину именно этого автора, можно всего по паре сцен.

Фильмы Гарленда также имеют свое собственное звучание. Вместо подборок песен или симфонических мелодий он предпочитает гнетущий эмбиент, часто с элементами хорового пения, для пущей помпезности…

Еще одно отличительное свойство работ Гарленда — тяга к смешению жанров. «28 дней спустя» — зомби-хоррор и меланхоличное роуд-муви. «Судья Дредд» — кровавый боевик и размышление о релятивизме закона. А последний на сегодня фильм «Род мужской» мастерски объединяет хоррор с драмой об абьюзивных отношениях.

«Род мужской» и человечество

Вдова Харпер (Джесси Бакли) тяжело переживает смерть мужа: он не то специально спрыгнул, не то случайно упал с балкона после серьезной супружеской ссоры. Чтобы справиться с горем, девушка уезжает в английскую глубинку — там она снимает роскошный дом и целыми днями гуляет по округе. Однако идиллия продолжается недолго: вскоре Харпер начинают преследовать мужчины с одинаковыми лицами. Сталкеры не атакуют героиню, но постоянно следуют за ней по пятам и наблюдают.

«Род мужской» — возможно, самый провокационный фильм Гарленда. Он расколол публику и критиков на два лагеря. Одни утверждают, что триллер весьма банально рассуждает о конфронтации мужского и женского пола, другие отмечают библейские отсылки и хвалят кино за остроумный взгляд на токсичную маскулинность.

В «Роде мужском» Гарленд остается верен своей манере, а стиль его стал еще более отточенным. В декорациях фолк-хоррора с английским колоритом разыгрывается драма с актуальными и вечными проблемами. Жуткие телесные трансформации злодеев многих заставят закрыть глаза, но от вопросов, которые ставит фильм, так просто отгородиться не получится.

Сегодня Гарленд уже помышляет об уходе на пенсию. Он так устал от борьбы с продюсерами и условиями на съемочной площадке, что объявил грядущий фильм «Гражданская война» своей последней режиссерской работой. Теперь Гарленд сконцентрируется на сценариях к фильмам и, возможно, видеоиграм. Он уже работал над Devil May Cry и Enslaved: Odyssey to the West. Сейчас лучший момент, чтобы показать, что и бесконечность для Гарленда — не предел.