Очень сатанинские дела: Каким получился сериал «Истерия!»

На Peacock вышел сериал «Истерия!». Одну из ролей исполнил Брюс Кэмпбелл из «Зловещих мертвецов». Сюжет разворачивается в 1980-е годы: тогда Америку накрыла так называемая сатанинская паника, которую спровоцировали телевизионные проповедники и священники. Общество стало винить во всех проблемах рок-музыку, видеть в каждом подростке-неформале почитателя дьявола и требовать цензурных запретов. Рассказываем, как авторы «Истерии!» переосмысляют одну из самых необычных страниц в истории США и пытаются подражать «Очень странным делам».

1989 год, Мичиган. В маленьком городе происходит таинственное происшествие: посреди ночи пропадает капитан футбольной команды, а вскоре находят его изувеченное тело. Общественность во главе с ультрарелигиозной Трейси (Анна Кэмп) поднимает панику и требует искоренить заразу сатанизма из подростков. За расследование убийства берется начальник полиции Бен Дэндридж (Брюс Кэмпбелл): он уверен, что проблема кроется не в напастях дьяволопоклонников.

Но есть и те, кто оборачивает пропажу подростка себе на пользу. Группа лузеров-рокеров под названием Dethkrunch — Дилан (Эмджей Энтони), Джорди (Кьяра Аурелия) и Спад (Кези Кёртис) — прикидывается сатанистами, чтобы тинейджеры пришли на их первый концерт. План срабатывает: на выступлении толпятся подростки со всей школы, а краш Дилана, Джудит (Джессика Треска), наконец-то оказывает первые знаки внимания парню.

Сюжет «Истерии!» развивается в очень любопытном сеттинге. Маленький городок, захваченный тотальной паранойей и недоверием к любым подростковым течениям, — это ли не идеальная локация для конфликта поколений и размышлений о том, как нас пугает всё новое и непонятное? Сатанинская паника — крайне интересный период. Он показывает истинное положение нашей цивилизации: охота на ведьм с сожжениями, которая происходила несколько веков назад, сменилась своей более мягкой формой — запретами Dungeons & Dragons, хэви-метала и накрашенных ногтей.

При этом авторам не совсем интересно выдерживать реалистичную стилистику. В «Истерии!» появляются таинственные персоны в масках, шастающие по чужим дворам ночью, странные вспышки на улице и ритуальные убийства. А сам сценарий напоминает скомканный пересказ либо «Очень странных дел», либо классических романов Стивена Кинга. В чек-листе имеются: любопытные подростки-авантюристы — три штуки, религиозная дамочка-антагонист — одна штука, отсылки к знаменитым фильмам и трекам эпохи от «Хэллоуина» Джона Карпентера до Black Sabbath — бесчисленное количество. Словом, никакой попытки скрыть интертекстуальность.

Шоураннер Мэтью Скотт Кейн пытается усидеть на двух творческих стульях: с одной стороны — показать реальный мир прошлого, с другой — засыпать зрителя ностальгией. Вот только сделать это так же элегантно, как братья Дафферы, у него не получается. «Очень странные дела» изначально не претендовали на реализм и были сплошь сшиты из классики эпохи: реальные события вроде той же сатанинской паники были нужны как элемент драматизма — чем старше становились герои, тем опаснее им оказывалось жить среди взрослых. В «Истерии!» же крайне странная интонация. Это и не шутливый подростковый сериал, и не хоррор, и не историческая драма — а что-то между приземленным coming-of-age и дешевым детективом. Так что жанрового размаха и экспериментов ждать не стоит. Весь сериал нас ведут по расследованию, которое ожидаемо заканчивается головокружительным твистом.

Главное же упущение сценаристов — не слишком обаятельные герои. При всём калейдоскопе образов «Истерия!» мало кем может удивить. Брюс Кэмпбелл переодевается в незатейливого полицейского и воплощает голос рассудка: он не чудачит в стиле Эша, а просто сочувствующе общается с подростками, окруженными взрослыми-самодурами. Протагонисты и вовсе не отличаются друг от друга характером: единственная разница между Диланом и двумя товарищами-рокерами в том, что он одержим школьной любовью.

Эти герои не идут ни в какое сравнение с Одиннадцать или Майком из «Очень странных дел». Персонажи Дафферов, может, и напоминали типичных героев фильмов 80-х, но в процессе раскрывались и становились гораздо сложнее: будь то ботаники, которые в критических ситуациях оказываются смелее спортсменов-красавцев, или задиры, за чьей жестокостью скрывается семейная травма. «Истерии!» сложно найти своего зрителя не только потому, что авторы не определились с жанром, но и банально из-за того, что здесь не за кем следить.