Насилие, кризис института семьи и современные технологии: Любимые темы Михаэля Ханеке

В повторный российский прокат вышла знаменитая психологическая драма Михаэля Ханеке «Пианистка» с Изабель Юппер, Бенуа Мажимелем и Анни Жирардо. С 13 ноября на больших экранах можно посмотреть «Хэппи-энд». А 20 ноября в отечественный прокат впервые выйдет «Код: Неизвестен». Рассказываем о великом австрийском режиссере и любимых темах в его творчестве.

Михаэль Ханеке родился в 1942 году в Мюнхене в семье немецкого режиссера и актера Фрица Ханеке и австрийской актрисы Беатрисы фон Дегеншильд. Детство будущий кинематографист провел в городке Винер-Нойштадт. Ханеке изучал философию и психологию в Венском университете, успел попробовать себя в музыке, был драматургом и кинокритиком. Австриец не учился в киношколе, мастерству режиссуры автор учился на телевидении, которому отдал примерно 20 лет.

Ханеке дебютировал довольно поздно, в 47. «Седьмой континент», показанный в 1989-м в Локарно, уже впечатлял зрелостью и выраженным киноязыком. В 1990-е австрийский режиссер стал одним из лидеров не только европейского, но и мирового кино и постоянным участником Каннского фестиваля. Ханеке успел шокировать и разделить публику «Забавными играми», но подошел к XXI веку без больших наград. В 2009-м постановщик взял «Золотую пальмовую ветвь» с «Белой лентой», а с вышедшей четырьмя годами позже «Любовью» повторил успех. Никто не побеждал прежде на Лазурном Берегу с двумя фильмами подряд. Да и список режиссеров с двумя «Золотыми пальмовыми ветвями» совсем небольшой. Также у автора «Оскар» и семь премий Европейской киноакадемии.

Ханеке — один из самых влиятельных кинематографистов последних 30 с лишним лет. Следы творчества режиссера можно встретить в работах Линн Рэмси, Йоргоса Лантимоса, Гаспара Ноэ и Джонатана Глейзера. Конечно, до австрийского режиссера и Робер Брессон, и Шанталь Акерман любили длинные, обманчиво нейтральные статичные кадры, но Ханеке вернул неспешный кинематограф в моду. Постановщик часто обращается к дальним планам, особенно когда речь заходит о насилии, большая часть работ автора развивается в интерьерах, он регулярно довольно резко обрывает эпизоды. При этом и монтажные решения, и операторская работа, и мизансценирование в картинах Ханеке всегда филигранные и выверенные до мелочей. Фильмы австрийца обладают гипнотическим свойством: своими дискомфортными историями он притягивает зрителей к экрану и не дает оторваться.

Ханеке — один из самых неудобных и неуютных авторов мирового кино, от его фильмов часто по коже идет холодок или от экрана хочется отвернуться, хотя никаких кровавых хорроров режиссер не снимает. Однако австриец препарирует насилие с той степенью откровенности, с какой в приличном обществе об этом даже говорить не принято. Он не привык гладить аудиторию по голове, утешать и ободрять. Ничего подобного. Режиссер не дает простых ответов и уходит от любых кинематографических клише. Подчас его работы вызывают раздражение, злость или даже отвращение. И это совершенно нормально. В своем творчестве Ханеке последователен и на протяжении почти 30 лет развивал одни и те же важные темы. Всё это наша реальность, которая подчас ужасает.

Насилие

Ханеке — большой гуманист, который часто, чтобы достучаться до зрителей, не идет на компромиссы, а показывает всю неприглядность окружающего нас мира. В «Забавных играх» — фильме, который выворачивает наизнанку тропы американских хорроров и доводит градус бессмысленного насилия до абсурдных значений, — двое милых соседей приходят в загородный дом к ничего не подозревающему семейству за яйцом, берут мужа, жену и десятилетнего сына в заложники и пытают невинных все выходные. Ханеке показывает далеко не все ужасы в кадре. Например, мы слышим выстрел и видим в следующей сцене забрызганный кровью телевизор. Кто виноват в насилии? Может быть, СМИ, которые регулярно шокируют публику? Или общество, которое питается негативом и наслаждается чужими страданиями? За пару десятков лет до пика популярности тру-крайма Ханеке уже видел, к чему идут фильмы и сериалы.

В «Пианистке» преподавательница Венской консерватории Эрика живет в одной квартире с гиперопекающей матерью и скрывает ото всех свои садомазохистские наклонности. Женщина средних лет ходит в порнокинотеатры, подглядывает за занимающимися сексом парочками и тихо калечит себя в ванной. Вместе с возможной любовью в лице ученика Вальтера в жизнь Эрики приходит и настоящее невыдуманное насилие в виде крови и разбитого носа. Все фантазии оказываются заметно радужнее и легче реальности.

В «Хэппи-энде» Поль, сын владелицы строительной компании Анны, метит на место матери и пытается замять производственный несчастный случай. Камера следит за молодым человеком, который пытается попасть в парадную обычной многоэтажки, с расстояния в несколько десятков метров. Зрители не слышат разговора Поля с открывшим ему дверь молодым человеком, зато видят, как незнакомец избивает гостя без лишних сомнений.

У Ханеке насилие повсюду, оно разлито в воздухе и медленно, но верно подтачивает общество. Это не только побои и убийства, психологическое давление не менее страшно. В монохромной «Белой ленте» мы видим баварскую деревню накануне Первой мировой войны. Доктор падает с лошади из-за натянутой между деревьями проволоки, женщина погибает на старой мельнице, сына барона похищают и избивают. Виновников найти не удается. Однако ведущий дневник школьный учитель приходит к неутешительному выводу — за жестокими поступками стоят дети. Хотя никаких доказательств нет. За закрытыми дверями мальчиков и девочек родители воспитывают с применением прутьев и кулаков или же орут. Привычка вредить другим передается из поколения в поколение, а еще, как в «Скрытом», прошлое напоминает о себе в настоящем. Насилие не так-то просто забыть и отпустить. Душевная или физическая боль может давать о себе знать всю жизнь.

Кризис института семьи

Мой дом — моя крепость, а семья — опора. Как бы не так! Уже в дебютном «Седьмом континенте» австрийский мастер наглядно показал, что мы понятия не имеем, что творится за соседской дверью. Вполне возможно, что дом — вместилище неврозов родственников, которые изо дня в день травмируют друг друга. В основанном на газетной заметке «Седьмом континенте» благополучная австрийская семья — мама, папа и дочь — ведет до безобразия скучную жизнь. Ханеке предлагает зрителям погрузиться в рутину Анны, Георга и Эви. Тревожные звоночки есть: мать ходит к психиатру, муж часто находится в депрессии и по ночам не ложится спать, а дочь симулирует в школе слепоту, но трагический финал всё равно удивляет, хотя все приметы грядущей трагедии на экране. Однако саспенс создает неопределенность, невозможность найти причину произошедшего. Публика видит все симптомы болезни, но не источник заражения. Может быть, роль обывателя и культура потребления привели семью в тупик. Все детали пазла на месте, но собирать его предстоит уже зрителю.

В «Забавных играх» семья на ровном месте проходит невозможную проверку. Дом — пространство дискоммуникации и насилия, в которое в любой момент могут ворваться чужаки. В «Пианистке» прежде отправившая в сумасшедший дом мужа мать теперь психологически издевается над дочерью, которая ищет возможность как можно дольше оставаться на свободе вне четырех стен. В «Хэппи-энде» школьница Ева незаметно травит сначала хомячка, а потом и родную мать. Девочку берет к себе отец Тома, у которого уже другая жена Анаис и годовалый сын. Дедушка Евы Жорж мечтает поскорее отправиться на тот свет, но никто не хочет помогать старику-вдовцу. Хирург Тома занимается секстингом с виолончелисткой. Здесь все уже мертвы, только эксцентричный Пьер, сводный брат Евы, пытается всех растрясти и привести в чувство. Буржуазная семья скучает, мается ерундой и сходит с ума, а мир за окном постоянно меняется. И к этому сытые и ленивые европейцы тоже не готовы.

Современные технологии и массовая культура

У Ханеке с телевидением и съемками на камеру особые отношения. В «Седьмом континенте» вечерний семейный просмотр каналов — уютный ритуал. В «Пианистке» мать Эрики ни на секунду не выключает телевизор и готова наблюдать за цветами, животными, африканцами и новостями. Что угодно, лишь бы отвлечься от реальности, провалиться в беззаботный полусон-полутранс. В «Забавных играх» не смолкающий ни на секунду светящийся экран представляет собой белый шум, который не может заглушить крики жертв. С другой стороны, Ханеке проводит параллель между телевизором с бесконечным насилием в кадре и происходящими в реальности событиями — одно подпитывает другое. А порой точно такую же функцию выполняет и кино. В «Забавных играх» мучители ломают четвертую стену и напрямую обращаются к зрителю и даже издевательски перематывают события назад. В то время, когда Квентин Тарантино и Роберт Родригес упивались потешным насилием, Ханеке напоминал, что творится у нас прямо под носом. Смерти и страдания нельзя нормализировать, это не смешно.

Впервые о страшной связи современных технологий и насилия австриец заговорил в «Видео Бенни». Родившийся в обеспеченной семье главный герой в подростковом возрасте обсматривается хоррорами, берет в руки камеру и решает снять собственный снафф-фильм. Сначала старшеклассник мучает свинью, а потом доходит и до людей. Камера дает Бенни власть и раскрепощающую дистанцию. Всё это происходит как бы не по-настоящему, это ради кино, ради искусства. Точно такой же эффект создает насилие в фильмах, которое не может терпеть гуманист Ханеке.

В «Скрытом» видеокассеты, которые получают ведущий литературного обозрения на телевидении Жорж и его жена Анна, не содержат ничего кошмарного, но получателям всё равно страшно. Как и в «Шоссе в никуда» Дэвида Линча, неизвестный наблюдает за домом и обозначает свое присутствие. Ханеке снимает антидетектив, потому разгадка личности отправителя может остаться за кадром. Видео и съемка, даже если на них нет крови и членовредительства, всё равно содержат угрозу и способны тревожить.

Австрийский автор шел в ногу со временем и следил за развитием цифровых технологий. В финальной на сегодняшний день работе — «Хэппи-энде» — хватает кадров, снятых на телефон и камеры видеонаблюдения, холодных и отстраненных. Ханеке тоже часто вроде бы только фиксирует события, без эмоций и суждений. Также в «Хэппи-энде» герои постоянно сидят в ноутбуках и погружаются в информационный шум.

Мигранты

Наверняка многие европейцы забывают о колониальном прошлом, но австрийский автор то и дело нарушает праздник жизни и заставляет обратиться к наболевшему. «Скрытое» напрямую говорит о колониальном наследии и отпечатке на следующих поколениях, которые оставили преступления полувековой давности.

Еще в «71 фрагменте хронологии случайностей» вроде бы случайные и не связанные между собой уличные происшествия перемежались сводками новостей. На экране: гражданская война в Сомали, столкновения в Боснии и Герцеговине, бои в Южном Ливане, турецко-курдский конфликт. Того и гляди проблемы соседей перекинутся на Францию, Австрию и другие страны Западной Европы. В «Код: Неизвестен» конфликт обостряется: фотокорреспондент Жорж возвращается из горящей точки и борется с посттравматическим синдромом, его брат Жан издевается над мигранткой из Румынии, а девушка Жоржа Анна становится участницей крайне неприятного инцидента с африканцем, чужаком, который вторгается в спокойную жизнь уже не через экран.

Апогея тема столкновения старой Европы и нового притока иностранцев достигает в «Хэппи-энде». События развиваются в портовом городе Кале, одном из перевалочных пунктов для мигрантов, которые рвутся из Африки на другой континент. В кульминационной сцене помолвки Анны и ее англичанина-бойфренда сын Жорж приводит в роскошный ресторан компанию темнокожих разнорабочих, будоража публику, которая прежде жила в собственном мирке и старалась закрывать глаза на проблемы других. Так будет не всегда.

Некоммуникабельность

Ханеке — наследник и Ингмара Бергмана, и Микеланджело Антониони. Масштаб проблемы коммуникации между людьми растет у австрийца от фильма к фильму. Начинается всё с одного человека, беда добирается до семьи, перекидывается на круг родственников и друзей, переходит на уровень города, страны, материка, а затем и всего мира. В «Седьмом континенте» и мать, и отец, и дочь одиноки и безмолвно кричат о помощи, но никто их не слышит. В «Видео Бенни» изолированный ото всех подросток забывает о границах приличия, морали и закона и безнаказанно творит чистое зло. В «Пианистке» дочь боится возразить матери, а подавленные желания и нелюбовь приводят к возникновению болезненных и пугающих окружающих отношений. В «Код: Неизвестен» люди с разных континентов не то что не говорят на одном языке, живут в своих пузырях и не замечают других. В «Скрытом» муж скрывает от жены детский поступок, которым явно не гордится. В «Белой ленте» разрыв между поколениями приводит к всеобщему озлоблению. В «Хэппи-энде» родственники не понимают и не слышат друг друга, хотя вроде бы и пытаются говорить о любви.

Просмотр фильмов великого австрийца далеко не всегда можно назвать легким. Но картины Ханеке если не делают зрителей лучше и не дают ясные ответы, то хотя бы ставят актуальные вопросы, от которых не получится так просто отмахнуться. В эру имитаций, симуляций, всего пластмассового и ненастоящего режиссер десятка прекрасных картин не дает провалиться в сомнамбулическое состояние без любви и других чувств, которые и делают нас людьми.