Маньяк и нормис: Первые впечатления о сериале «Декстер: Первородный грех»

На Showtime и Paramount+ стартовал «Декстер: Первородный грех» — приквел оригинального сериала. В центре истории — юный Декстер (Патрик Гибсон), едва заступивший на службу в полицию Майами и впервые убивший человека. Десять эпизодов обещают показать, как маньяк учится сдерживать свою темную натуру и оттачивает навык убийцы. Первая серия выглядит преступно нормально, рассказываем почему. Осторожно, спойлеры.

После событий сериала «Декстер: Новая кровь» Декстер Морган (Майкл С. Холл) лежит на смертном одре, перед глазами проносится вся жизнь. Особую ценность, видимо, имеют воспоминания о его последнем курсе в меде и начале стажировки в полицейском участке Майами. Декстер в начале пути делает большие успехи в учебе, но совершенно слаб в общении. Его хладнокровие и необычное поведение смешат сверстников и чуть не отталкивают сестру-старшеклассницу Дебору (Молли Браун).

Декстеру никак не ужиться с внутренним Темным попутчиком — жаждой крови и убийств, потому тяжко приходится и его приемному отцу Гарри (Кристиан Слэйтер), детективу убойного отдела полиции. С высоты полицейского и охотничьего опыта Гарри обучал Декстера теории и техникам выжидания жертвы, кровопролития и заметания следов, а на практике успокаивал и сдерживал опасный инстинкт сына. И вот Декстер рассказывает отцу, как чуть не зарезал человека. В итоге Гарри настигает инфаркт, но самое страшное еще впереди. В больнице орудует медсестра-маньячка, вводящая пациентам убийственные дозы нитрата калия. Оказавшись во власти злодейки, прикованный к больничной койке Гарри наконец находит возможный компромисс с Темным попутчиком пасынка и дает Декстеру отцовское благословение на первое убийство.

На рубеже 1990-х и 2000-х продюсеры американских кабельных каналов переосмысляли принятые на телевидении традиции. Амбивалентные персонажи и преступники наводнили эфир, заняв роли протагонистов. Формы предсказуемого «телевизионного мыла» трансформировались. Сценаристы наслаждались тематической свободой, а режиссеры и операторы приносили на ТВ приемы большого кино, делая эпизоды проектов интересными и для длительного просмотра. «Декстер» — продукт своего времени: закономерное эволюционное звено в развитии сериального медиума и одновременно революционный скачок в жанре полицейских процедуралов. В декорациях, знакомых по культовой крайм-драме Майкла Манна «Полиция Майами», оказался не порядочный детектив, а маньяк, выискивающий и убивающий таких же, как он, деморализованных серийных убийц.

Шоураннеры первых сезонов «Декстера», Клайд Филлипс и Чип Йоханнессен, открыли сериал с отсылки к «Таксисту» Скорсезе: герой едет в машине по ночному Майами, наблюдая жизнь вокруг и рассуждая о своей жажде крови. Всё ясно: перед нами неоднозначный герой с искаженным восприятием мира и трагической судьбой, а значит, вскоре он непременно потребует нашего сочувствия. Благодаря озвученной рефлексии Декстера за первые 20 минут сериалу удалось полностью раскрыть персонажа: его бэкграунд, особенности характера, унаследованный от отчима Кодекс Гарри, специфику работы и отношений с людьми. Закрепляли впечатление визуальные решения. Ручная камера расшатывала пространство, обилие теней и приглушенный свет добавляли истории необходимого мрака, а Декстеру — опасной хищности. Работа операторов нарушала логику телевизионного статичного стиля, камера произвольно суетилась, часто сбивала фокус с действующих лиц, позволяя физически ощутить беспокойное движение мысли социопата.

Постепенно визуальность шоу стала костенеть, но одно было неизменным — откровенность. И дело не только в ярких сценах убийств, которые Декстер снимает на рабочую фотокамеру или «режиссирует» сам, а в контакте с героем, возникающей и крепчающей близости. Пока внутренний мир других в жизни остается для нас недоступным, на экране психическая жизнь протагониста, его желания, страхи, воспоминания обнажаются. Таким честным и уязвимым антигерой был только со зрителем. Мы становились невольными соучастниками его преступлений, эмпатично проживали его утраты и преданно хранили его секреты.

Оригинал был насыщен флешбэками из прошлого Декстера, и в приквеле, по сути, не было нужды. Мы знали и об отношениях Декстера с Гарри, и о его травматическом опыте утраты матери — воспоминания, одни и те же мысли по-телевизионному повторялись на протяжении шоу регулярно, не оставляя никаких вопросов. А раз о герое всё известно, приквел пока и не рассказывает что-то принципиально новое.

Небезынтересный сиквел «Новая кровь» тоже не изощрялся, зато сменил локацию и контекст, вернул Декстеру сына, дав убийце на пенсии новую социальную роль и водрузив на его плечи тяжесть отцовской ответственности. В сырой экспозиции «Первородного греха» пока что нет ничего, кроме подтверждений бессмысленности, — ни идей, ни свежего ракурса, ни сильных диалогов. Режиссер первого эпизода Майкл Леманн не попадает в аутентику телевидения 1990-х, показывая синтетическую и неестественную реальность. Разве что наличие живого отца в сюжете в какой-то степени образует новый тип зрительской связи с главным персонажем. На данном этапе мы не нужны Декстеру. Он еще не настолько одинок и разделяет свое безумие с досягаемым и близким человеком, а не абстрактным зрителем.

Введение в жизнь 20-летнего Декстера проходит по верхам: вскрытие трупа на университетской практике, семейные ужины, встреча с судмедэкспертом Винсом Масукой (Алекс Симидзу) и детективом Батистой (Джеймс Мартинес), выпускной, идеальное первое убийство. И ни одно событие не вызывает у персонажа эмоций и не бросает ему вызов. Патрик Гибсон — находка кастинг-директоров, но актер только нащупывает нутро героя и осторожничает, словно боясь не оправдать ожидания. Из-за этого узнаваемые черты Декстера — асоциальность, неловкость, отсутствие эмпатии — выглядят утрированными и поверхностными. То же касается и других актеров: удачные попадания в образы, но на экране взаимодействуют карикатуры, а не живые люди.

Открывающий эпизод разворачивается как воспоминание, повествование лишено насыщенных образов, свойственной памяти сбивчивости, сентиментальности, сожалений или прозрений. Шоураннер Клайд Филлипс и вся команда избегают нестандартных решений, формируя задел для процедурала с минимумом шокового контента и максимумом производственной рутины. Не добавляют страстей даже томный тембр Майкла С. Холла, комментирующего происходящее. Наоборот, наличие голоса актера не дает раствориться в мышлении молодого и неопытного героя. Ведь Декстер Холла почти что умер, а Декстер Гибсона только начинает жить.

И всё же шоу не лишено обаяния, в нём есть приятная легкость и потенциал для развития. Может, вскоре «Первородный грех» найдет правильный ритм и настроение, покажет интригующий детективный кейс и новые стороны персонажей. Словом, для сильного старта авторам вовсе не обязательно ссылаться на фильмы Скорсезе или Манна. Но лишать сериал творческой свободы — тоже плохая стратегия. После «Декстера» на стримингах побывало безумное множество маньяков, а Декстер Морган такой один, поэтому важно дать ему шанс рассказать свою историю по-новому — лучше, а не хуже.