Кто такой Ари Астер и как он стал звездой авторского кино

18 июля в зарубежный прокат выходит новый фильм Ари Астера — «Эддингтон» с Хоакином Фениксом, Эммой Стоун, Остином Батлером и Педро Паскалем. На этот раз — не хоррор, а ревизионистский вестерн об эпидемии COVID-19. Фильм показали в конкурсе Канн, где картина получила неоднозначные отзывы: от любовных посланий до крайне негативных рецензий, авторы которых уже уверены, что Астер исписался и потерял былой запал. Рассказываем, как постановщик прошел путь от чудаковатого инди-режиссера до звезды жанра, а потом начал экспериментировать, пал в немилость и теперь снова вынужден доказывать, что способен на многое.

Ари Астер родился в Нью-Йорке. Его отец — джазовый барабанщик, мать — поэтесса Робби Лури. Последняя воспитала в мальчике любовь к причудливым и странным сюжетам: в одном из ее стихов, например, мама честно рассказывает сыну, что мир был бы лучше без людей. Кроме того, Лури привила ребенку любовь к кино. Хоть и вышло это не самым типичным образом. Уже в четыре года будущий режиссер посмотрел в кинотеатре фильм «Дик Трэйси». Когда с экрана раздались выстрелы, он сбежал на улицу: «Маме пришлось гнаться за мной десять кварталов Нью-Йорка, пока я орал во весь голос». Через несколько лет семья переехала в Великобританию, где папа открыл джаз-клуб, а когда Астеру исполнилось 10, родители снова сменили место жительства: на этот раз Ари предстояло адаптироваться к реалиям Нью-Мексико. Именно там, к слову, и развиваются события его нового вестерна — «Эддингтон».

Когда семья двинулась на юг Америки, Астеру пришлось несладко: оставшись без друзей, он нашел утешение в кино. Сначала познакомился с фильмографией Тима Бёртона, затем бесконечно пересматривал «Заводной апельсин» и «Синий бархат» — эти фильмы его почему-то невероятно раздражали, и Ари всё время пытался разгадать их секрет. Астер не снимал фильмы у себя во дворе, как большинство режиссеров, а только бесконечно читал чужие сценарии и писал свои: до колледжа он успел придумать пять полных метров — все в жанре черной комедии. Есть как гангстерское кино, вдохновленное «Перекрестком Миллера» братьев Коэн, так и семейная драма в духе «Красоты по-американски». Поступление в творческий университет стало вопросом времени: в 2004 году он начал изучать кино в Университете искусств и дизайна Санта-Фе, а в 2010 попал в консерваторию AFI.

Короткометражные фильмы Ари Астера стали мемами

В 2011 году Астер снимает дипломную работу «Что-то странное с Джонсонами»: то ли черную комедию, то ли хоррор, то ли семейную драму о сексуализированном насилии сына над отцом. Фильм тихо проходит на фестивалях, но неожиданно попадает в Сеть и становится хитом. Из-за провокационной темы зрители делятся на две группы: кто-то считает картину шедевром кринж-комедии, кто-то — дешевой провокацией. Такой дуализм сохранится и в реакциях на поздние работы Астера: автор ходит по грани и сознательно выбирает истории, которые у многих вызывают дискомфорт. К слову, благодаря картине «Что-то странное с Джонсонами» режиссер нашел своего постоянного оператора, Павла Погоржельского. Позже он снимет все три полнометражных фильма автора.

Астер продолжит эпатировать публику и после выхода «Джонсонов». «ПЧТ действительно работает» — трехминутный скетч про испускание газов из головки члена, «Бо» — абсурдистский триллер о мужчине, который теряет ключи и теперь боится выйти из квартиры, а «Мюнгхаузен» — семейная трагикомедия про гиперопекающую мать, которая травит родного сына, чтобы тот не уехал из родного дома. Добавьте к этому фильм-монолог лос-анджелесского бездомного («Се ля ви») или пародийный детектив про следователя, у которого в геометрической регрессии уменьшается член («Голова черепахи»), — получите автора, способного придумать историю из самой странной, глупой и оскорбительной идеи.

Астер быстро завоевал звание хоррор-иконы

У Астера было несколько идей и сценариев для дебютного фильма, но он выбрал хоррор, потому что молодому автору гораздо проще запустить жанровое кино. Другая причина — искренняя любовь режиссера ко всему страшному, мерзкому и жуткому. Примерно в 10 лет режиссер начал печатать кадры из фильмов ужасов и вкладывать их в специальную папку. А среди его любимых фильмов — «Ребенок Розмари», «Сияние», «А теперь не смотри» и уйма японских хорроров. Что важнее, Астер закрепил за собой звание главного режиссера-тревожника: по его словам, он боится одиночества и потери контроля над телом, а еще постоянно предчувствует катастрофу. Неудивительно, что автор с таким перечнем фобий взялся за самый нервный жанр.

У постановщика особенный взгляд не только на комедии, но и на хорроры. В дебютном фильме «Реинкарнация» автор смешивает историю о родовом проклятии с греческой трагедией: дисфункциональная семья узнает, что их бабушка заключила демонический контракт и отдала души родственников, чтобы потом воскреснуть самой. Это жуткое кино про травмы, передающиеся по наследству. Хотя в картине много пугающих сцен, Астер остался верен своему почерку: посреди кровавых убийств и болезненных откровений (в одном из эпизодов, например, мать признается сыну, что никогда не хотела его) режиссер включает слэпстик: герои поскальзываются, падают и бьются о пол. Это неожиданно работает и усиливает нервный смешок во время просмотра.

Второй фильм Астера — «Солнцестояние» — и вовсе популяризировал запылившийся поджанр фолк-хоррора: специально для этого автор долго изучал культы, религии и ритуалы разных сообществ. По сюжету группа студентов едет на шведский народный фестиваль и попадает в религиозную общину, которая устраивает жертвоприношения. Фоном разворачивается история неудачных отношений травмированной девушки Дэни и ее парня Кристиана. На этот раз Астер провернул другой трюк: снял фильм ужасов при дневном свете. Все убийства на экране происходят под теплыми лучами солнца, что делает кино лишь инфернальнее: мы в деталях наблюдаем за смертями и трагедиями.

Его главное оружие — не монстры, а искренность

Астер тонко чувствует жанр и современные тренды, но причина успеха его фильмов — не в формальных достоинствах. Куда важнее, что режиссер использует кино как способ преодоления страхов и травм. В основу «Реинкарнации» лег личный опыт: «Я хотел снять фильм о разрушительном воздействии травмы на семью. Я знал, что хочу снять фильм, который будет чем-то вроде уробороса, о семье, которая, по сути, пожирает себя в своем горе». А на сюжет «Солнцестояния» его вдохновила история собственных неудачных отношений: «Это моя попытка снять большой фильм о расставании, где зрители могли бы почувствовать то же, что и при реальном разрыве <...> Я хотел передать то чувство, когда кажется, что наступил конец света».

Может показаться, что у автора откровенно плохие отношения с родителями (почти во всех его картинах они выступают инфернальными фигурами), но постановщик постоянно благодарит близких за поддержку и веру в него. К тому же Астер неоднократно заявлял, что в сценариях нет ни одного реального события из его жизни. Режиссер лишь берет свои ощущения от травматичных событий и превращает их в цельную историю. Возможно, именно это и позволяет зрителям лучше погрузиться в сюжеты: Астер не пытается показывать свой уникальный опыт, он говорит о вещах, которые все так или иначе уже переживали. Просто по-своему и в разное время.

Астер не стоит на месте и выходит из зоны комфорта

После двух успешных хорроров Астер решил попробовать что-то новое и снял трехчасовой сюрреалистичный фильм «Все страхи Бо». По сюжету тревожный мужчина по имени Бо узнает о смерти матери и собирается на похороны в другой город, но на его пути оказываются странные препятствия: то его собьет грузовик, то он попадет на скамью подсудимых. Здесь уже почти нет элементов ужасов, а по тональности кино напоминает те самые причудливые короткие метры Астера из начала 2010-х.

Режиссер меняет не только жанр, но и стиль. Теперь его источники вдохновения — комиксы Дэниела Клоуза Eightball, бразильский эмбиент и французская авангардная литература. А еще в фильме есть анимационные вставки в разных техниках — от ротоскопии до покадровой анимации. Над ними работали чилийские режиссеры Хоакин Косинья и Кристобаль Леон. Пускай картину приняли куда хуже, чем предыдущие работы Астера, режиссер доказал, что может выйти из зоны комфорта.

Новый фильм Астера «Эддингтон» и вовсе выводит творчество режиссера на следующий уровень. Сеттинг — Нью-Мексико времен эпидемии COVID-19, жанр — ревизионистский вестерн, а главные герои — шериф и мэр маленького города, которых играют Педро Паскаль и Хоакин Феникс. Показы в Каннах сложно назвать удачными — отзывы в основном противоречивые, а на Rotten Tomatoes у фильма всего 66% свежести. Но, кажется, это не проблема для Астера: человека, который всем своим нутром обожает провоцировать публику и раскалывать ее надвое. Осталось лишь понять, что это — грамотный перфоманс или действительно творческая неудача.