Кенгуру духовного развития: Австралия в кино

Про Зеленый континент нередко шутят, что люди там ходят вверх ногами, а быт местных жителей представляют либо диковинным, либо идеальным. Парадиза, однако, не видать даже в странах, где за окном тусуются коалы и тасманийские дьяволы. Рассказываем о фильмах, которые помогут лучше узнать Австралию на самом деле.

Австралийская история становления

Для базового знакомства с почвой пятого континента может пригодиться двухчастный фильм «Племя изгоев» (2008) историка Майкла Кэткарта для австралийского телеканала ABC1. Не самый, мягко сказать, изящный образчик даже в жанре «ведущий рассказывает, ряженые изображают», зато за без малого два часа мы узнаем многое о Ромовом мятеже (1808) в Новом Южном Уэльсе и его последствиях. Момент сам по себе захватывающий: ирландские каторжане, сосланные на край света, проявляли деятельное недовольство бесправием, на что колониальные британские власти решают ответить заурядным ужесточением режима.

По иронии губернатором в этот момент является Уильям Блай, наиболее известный как экс-капитан мятежного корабля «Баунти». В итоге происходит военный переворот, связанный с ромом лишь на уровне пиар-технологии Блая, пытавшегося очернить конкурентов. Историк Майкл Даффи описывает поворотный момент как результат борьбы предпринимателей с государством, чьи представления об австралийских перспективах, мягко сказать, различались: первые считали Австралию землей возможностей, вторые — удобным загоном для заключенных, обреченных на рабский труд. Рыночек порешал.

Что происходило на заре перемен, в 1820-х, можно увидеть в вестерне Дженнифер Кент «Соловей» (2018), который хоть и получил два приза Венецианского кинофестиваля, Специальный приз жюри и премию Мастроянни за лучшую роль, увы, не снискал такого фестивального и зрительского интереса, как дебют постановщицы «Бабадук» (2014). В логике интерсекционального феминизма Кент показывает системное угнетение, которому подвергались и коренные жители, и ссыльные, и в особенности женщины. Ирландка Клэр (Эшлинг Франчози), работающая служанкой в расположении британской армии, ждет «вольной» для перемещения по стране, но вместо этого напившийся лейтенант Хокинс (Сэм Клафлин) насилует ее и убивает мужа с новорожденным сыном. Придя в себя, Клэр отправляется в погоню за обидчиками, а проводником и невольным соратником в деле мести становится тасманиец Билли (Байкали Ганамбарр), вообще не расположенный иметь с белыми людьми каких-то дел, кроме, возможно, коммерческих.

О том, как живут современные коренные австралийцы, не желающие приобщаться к западному лайфстайлу, можно узнать из фильма «Страна Чарли», снятого Рольфом Де Хером в 2013 году. Главную роль сыграл Дэвид Галпилил — едва ли не самый известный артист из народа йолнгу. Его перфоманс отметили призом в каннской секции «Особый взгляд».

Полвека спустя символом назревших перемен становится Эдвард «Нед» Келли — австралийский Робин Гуд, чья банда отметилась двумя громкими ограблениями банков, сопровождавшимися чаепитием и конными представлениями для заложников. В итоге 26-летнего бушрейнджера поймали и повесили, но легенды о нем больше 100 лет служат воодушевляющим примером национального характера. О Келли снято минимум четыре фильма, причем первый вышел в 1906 году («Подлинная история банды Келли»), а в 1970-м его сыграл Мик Джаггер — в «Неде Келли» «рассерженного» британца Тони Ричардсона. Две другие ленты вышли в XXI веке: это «Банда Келли» (2003) с Хитом Леджером и Орландо Блумом, а также «Подлинная история Неда Келли» (2019) Джастина Курзеля. Последняя может похвастаться не только Джорджем Маккэем в главной роли, но и наиболее сложными портретами героя и эпохи, воплощенными с фирменной для австралийского режиссера выразительностью.

XX век начался для Австралии с трагического опыта Первой мировой войны, когда местных солдат, в том числе добровольцев, перемололо в битве при Галлиполи — полуострове в европейской части Турции. В частности, Питер Уир снял в 1981 году одноименный фильм, где двое мечтательных юношей записываются в австралийскую пехоту и кавалерию, чтобы с минимальной подготовкой предстать перед турецкими пулеметами. Главные роли в антивоенном манифесте Уира сыграли Мэл Гибсон и Марк Ли.

Те ветераны Первой мировой, кто все-таки вернулся домой, получили от правительства земельные участки и столкнулись с новой проблемой — нашествием страусов эму, которые облюбовали фермерские угодья в ходе миграции из засушливых районов страны. Месячное противостояние королевской артиллерии и превосходящих сил дикой природы в прессе обозвали «Великой войной с эму». Событиям 1932 года посвящены безумноватый короткий метр и сериал, а также в производстве находится фильм с Робом Шнайдером и Джоном Клизом — что-то монтипайтоновское в этом сюжете, безусловно, есть.

Кроме эму, фермерским угодьям регулярно угрожали кролики, и для борьбы с ними еще в 1907 году возвели забор-барьер протяженностью 1833 километра. Он же становится важным символом в фильме «Клетка для кроликов» (2002) Филлипа Нойса, посвященном трем сестрам, которые сбегают из приемной семьи, чтобы вернуться к настоящим родителям. Согласно политике ассимиляции, детей от смешанных браков коренных австралийцев и европейских переселенцев нередко отдавали на воспитание в приемные семьи или религиозные заведения, чтобы приучать их к западной культуре. В 1931 году три девочки в возрасте от четырнадцати до восьми лет — Молли, ее кузина Грейси и сестра Дейзи — сбежали от опекунов и преодолели 2400 километров вдоль кроличьего забора, чтобы вернуться в родное поселение Джигалонг. Постройка от вредителей не только олицетворяет жестокую расовую политику Австралии, из-за которой в течение 60 лет разрасталось «украденное поколение» (до 1970-го), но и служит нитью Ариадны, ведущей от цивилизационной жестокости к родному дому.

Австралийская история преступлений

Вероятно, ни одна кинематография не обходится без криминальных сюжетов — и Австралия не исключение. В эту обширную рамку попадают и исторические фильмы о Неде Келли, и разного рода образцы жанра true crime, и вольные фантазии о временах и нравах. Драматургия конфликта чахнет, если в кадре всё хорошо.

Продолжая исторический вектор, можно вспомнить резонансный вестерн «Предложение» Джона Хиллкоута, которым он заявил о себе за пределами родины. События брутальной притчи по сценарию Ника Кейва разворачиваются в 1880-х (примерно в это время повесили Келли), когда преступник Чарльз Бёрнс (Гай Пирс) вынужден согласиться на убийство старшего брата Артура (Дэнни Хьюстон), чтобы спасти от виселицы младшего — Майка (Ричард Уилсон), ну и себя заодно.

«Предложение» наследует суровой школе «Непрощенного», но вкупе с австралийскими ландшафтами, раскаленной тактильностью и мрачной задумчивостью особенно выделялось на фоне вестернов нулевых. Фильм показали на фестивале «Сандэнс», а Хиллкоут стал любимчиком киноманов. Следующий проект уже был голливудский — постапокалиптическое роуд-муви «Дорога» (по Кормаку МакКарти).

Параллельно коллеги Хиллкоута осмысляли и более свежий криминальный опыт — особенно громкие дела 1980-х и 1990-х. Хотя начать лучше даже чуть раньше — с Марка «Мясника» Рида, которому Эндрю Доминик, уроженец Веллингтона, Новая Зеландия, посвятил фильм «Взгляд изнутри». С 1974-го по 1998-й преступник почти нон-стоп находился в тюрьме, где времени даром не терял и писал сначала криминальные романы, а потом даже выпустил автофикшн. Одна из книг легла в основу фильма, но Доминик, которого интересовали страсть Мясника к общественному вниманию и феномен жестокости в медиа, конечно, полагался не только на мемуары грабителя и гангстера. Правда, идея героя фильма пригласить на главную роль Эрика Бану, которого Рид заметил в скетч-шоу Full Frontal, пришлась режиссеру по душе. И вряд ли артист сыграл что-то эффектнее и сложнее за минувшие 23 года.

Что касается криминогенной обстановки на излете XX века, то тут леденящие кровь истории на любой вкус. В 1992 году Джеффри Райт (не путать с артистом из «Мира Дикого Запада») снял социальную драму «Скины» («Бритоголовые») с Расселом Кроу в главной роли. Источником вдохновения для фильма и актера во многом послужил самый известный австралийский неонацист того времени — Дэйн Суитман. Режиссер даже долгое время переписывался с осужденным на пожизненное «прототипом» и изучал расшифровки судебных заседаний.

Если жертвами героя Кроу становились, например, австралийцы вьетнамского происхождения, то семейство Бантинг, обитавшее на юге Австралии, в городе Аделаида, с 1992-го по 1999-й охотились на педофилов, наркозависимых или тех, кого они считали таковыми. Их жуткие деяния и не менее жестокие внутрисемейные отношения увековечил уже упоминавшийся Джастин Курзель в дебюте «Снежный город» (2011). Такое название фильм и преступления Бантингов получили по месту хранения трупов — в бочках в заброшенном хранилище банка в городке Сноутаун. Параллельно в Порт-Артуре 1996-го Мартин Брайант (Калеб Лэндри Джонс) устраивает массовый расстрел, после которого в стране резко ужесточили контроль за оружием. Этому событию Курзель посвятил недавний фильм «Нитрам» (2019), где показывает беспечность властей и граждан в вопросах социального напряжения и помощи людям с ментальными трудностями (впрочем, не стоит демонизировать всех людей, например, с шизофренией).

О криминальном мире Мельбурна подробно рассказывает Дэвид Мишо в драме «Царство животных» (2010). Во многом он опирался на историю семьи Петтингилл, промышлявшей грабежами, торговлей оружием и наркотиками, а также убийства полицейских на Уолш-стрит — первое крупное нападение на стражей порядка со времен Келли. В многофигурном криминальном романе блистают Гай Пирс, Джоэл Эдгертон, Бен Мендельсон и Джеки Уивер, а по мотивам фильма шесть лет спустя вышел одноименный сериал, продержавшийся целых шесть сезонов.

Наконец, в 2009 году вышел фильм Симоны Норт «В ее шкуре», посвященный исчезновению и убийству 15-летней Рэйчел Барбер десятью годами ранее. Несмотря на название, в фильме Норт предлагается три взгляда на преступление — по версии жертвы, ее родителей и убийцы. Для формирования австралийского «Расёмона» постановщица опиралась на книгу «Идеальная жертва», написанную Элизабет Саутхолл, матерью убитой, и журналисткой Меган Норрис.

На свой страх и риск

Теперь, когда вы готовы к худшему, время поговорить о досуге. Разумеется, начнем с более глубокого погружения в национальную кинематографию, которая включает не только режиссеров с мировым именем, проторивших коллегам дорогу в Голливуд. Например, есть фильм «Тудавали» Стива Джодрелла, посвященный первому актеру из числа коренных австралийцев. Уроженец Северных территорий Роберт Тудавали, перед тем как получить роль в фильме «Джедда» (1955), успел стать звездой австралийского футбола, поработать в госпитале, армейском магазине и, конечно, официантом (какой актер через это не проходил?). Затем Тудавали снялся в картине «Пыль на солнце» (1958) и посвятил себя активизму. Несмотря на то что австралийская киноакадемия учредила приз имени Тудавали, а сам он удостоился фильма о себе, положение коренных австралийцев не сильно улучшилось за 70 лет. Даже в истории с «Джеддой» почему-то игнорируют факт, что там сыграла и Розали Кунот-Монкс, исполнившая, собственно, главную роль — девушки, желавшей узнать больше о культуре своего народа.

Разумеется, австралийское кино не проявилось бы во всей красе без энтузиастов, готовых снимать с мизерными бюджетами и за свои деньги. Феномену озплотейшна, бурно развивавшегося в 1970–80-е, когда в Австралии появился рейтинг R, посвящен документальный фильм «Не совсем Голливуд: Потрясающая, нераскрытая история австралийского эксплуатационного кино» (2008). В нём режиссер Марк Хартли не только отдает должное культовым фильмам вроде «Безумного Макса» (1979) Джорджа Миллера, «Человека из Гонконга» (1975) Брайана Тренчарда-Смита или «Патрика» (1978) Ричарда Франклина, но и разговаривает с кинематографистами Австралии, США и Великобритании. Гвоздь программы, конечно, — фанат жанра Квентин Тарантино, называющий Тренчарда-Смита среди любимейших режиссеров.

Обширная территория континента располагает, конечно, и к путешествиям. Здесь все куда-то движутся: от Макса Рокатански в постапокалиптической пустыне до Мика Дж. Данди по прозвищу Крокодил, которого заносило аж в саму Америку. Особняком стоит культовое роуд-муви «Приключения Присциллы, королевы пустыни», где Теренс Стэмп, Хьюго Уивинг и Гай Пирс играют троицу дрэг-артистов, отправившихся в Алис-Спрингс, чтобы дать шоу на курорте посреди пустыни. Комедийный мюзикл Стефана Эллиота больше посвящен вопросам самоопределения, чем исследования австралийских территорий, но служит интересной рифмой к Робин Дэвидсон (Миа Васиковска), которая в 1977 году преодолела до той же точки 2700 километров. Этому историческому событию посвящен фильм «Тропы» (2013) Джона Керрана.

Для домоседов есть главная австралийская комедия — «Замок» Роба Ситца, вышедший в один год с одноименной экранизацией Франца Кафки от Михаэля Ханеке. Злоключения семейства Керриган также полны духа абсурда: в связи с расширением аэропорта их не слишком заселенный район в Кулару, пригороде Мельбурна, хотят расселить и снести. Однако люди из рабочего класса не готовы покидать дом мечты и будут защищать свои права и «крепость» до последнего. Любопытно, что жилище Керриганов оценивают в 70 тысяч долларов, в то время как «Замок» снят за 50 тысяч. В общем, с австралийцами шутки плохи.