Какими получились первые эпизоды сериала «Король и Шут»: Беззубый панк

20 лет назад автор этих строк в толпе других подростков видит «Короля и Шута» на сцене, от шума и грохота не вполне понимая значимости момента. 10 лет назад уже начинающим журналистом, также оглушенный, пишет новость о смерти казавшегося вечным Михаила Горшенёва по прозвищу Горшок. Еще через 10 лет на экранах сериал «Король и Шут» — сцементированный миф и сказочный кинокомикс. Пока на «Кинопоиске» вышли два эпизода проекта. Впрочем, к тому, насколько легенда оказалась прочна, есть вопросы.

Первая сцена — триумфальный концерт в «Юбилейном» в 1999-м, сразу звучит «Прыгну со скалы», самовлюбленно-суицидальный подростковый гимн, оказавшийся по иронии самым попсовым хитом группы. После выступления Горшок громит гримерку, а затем идет прыгать с крыши, чтобы уйти на пике славы. Его подталкивает к роковому шагу зловещая галлюцинация: оживший Шут, маскот группы, в исполнении Евгения Ткачука. Чудовище летает по воздуху, пожирает ворон и советует Горшку всякие гадости. Затем Князь — второй фронтмен и концептуальный вдохновитель «Короля и Шута» — приходит спасать друга. После чего они отправляются со зрителями в путешествие по волнам памяти.

В 1995 год, к первым московским концертам в прокуренных подвалах с сомнительной публикой. В конец 1980-х, когда несколько студентов питерского реставрационного училища решают стать панк-группой. Ко второй серии — уже в 2000-е, когда популярность группы будет стремительно расти, а состояние Горшка — усугубляться. Но сложность композиции сериала не исчерпывается рваной хронологией. Уже совсем фантастически Горшок и Князь периодически оказываются в пространстве ими же созданного псевдофольклорного мира ужастиков, рыцарей и скоморохов. Здесь, следуя за сюжетами собственных песен, они как бы аллегорически проходят тот же путь дружбы, сотворчества и соперничества, что в реальности.

Магическое проникает в документальное, оправдывая искажения памяти, необходимые для создания всякого мифа. Хорошая история должна порой отмахиваться от «правды». Конечно, драматургически вернее, что Горшок теряет зубы, подтягиваясь на турнике, в сцене знакомства с Князем. В реальности он рассказывал, что это произошло раньше, в детстве, — да и то, скорее всего, соврал. Но история осталась.

С другой стороны, вся сказочная линия в рамках сериала отчасти призвана маскировать относительную событийную бедность, собственно, жизни группы. Это не упрек «Королю и Шуту» — биография даже самой культовой и долгоживущей команды вполне уляжется в стандарт двухчасового фильма, взять хоть «Богемскую рапсодию». В этот формат войдут и поиски «своего голоса», и испытание славой, и борьба за лидерство, и пьяные дебоши, и, увы, часто трагические финалы.

Один из креативных продюсеров сериала — как раз Андрей «Князь» Князев. Лидер «Короля и Шута» вместе с Горшком, как человек, создавший большинство текстов и визуальных образов группы, он занимает место вполне заслуженно. Антураж мистического мира сделан красиво, с любовью к деталям, и спецэффекты получились крепкими. Станет ли фэнтезийная линия тем, что подлинно оживит рассказ, большой историей в истории, или всё ограничится каталогом отсылок к хитам «Короля и Шута», скоро увидим.

Актуальнее проблемы мира «реального». Напомним, что Князь из-за разногласий с другом ушел из группы в 2011-м, за два года до гибели своего соратника. Немного неудобно видеть в таком контексте, что Горшок в сериале под руководством Князя награжден вполне оперившимся безумием, а спокойный Князь вечно выступает тихим голосом разума. Даже если так оно и было, в этом проглядывает нечто нечестное, миф начинает деморализовать, а не вдохновлять.

Другая проблема связана вот с чем: реальную любовь и легендарный статус «Король и Шут» в значительной степени получили, увы, после смерти своего лидера. Изменилось отношение к распространению и прослушиванию музыки, представления о том, какое искусство «достойно» потребления. Подросло поколение, оценившее вокал Горшка, нетривиальные музыкальные ходы и весь макабрически-веселый лор группы. Для молодых слушателей эта музыка органично встраивается в традицию театрального панка и металла. Феномен группы стал виднее на расстоянии. Сериал же хочет, чтобы мы, сокращая расстояние через путешествие в прошлое, видели всё ту же цельную, яркую и подрихтованную картинку. 

Панк-музыканты получаются пока немотивированно хорошие. Пару раз они могут разгромить номер или попугать обывателей, но по-доброму, без жертв. А если уж дерутся всерьез, так справедливо: с омоновцами, которые почем зря лупят дубинками зрителей, или со скинхедами, которые кричат на концерте нехорошие нацистские лозунги. Горшок может перегнуть палку (сумасшедший), но в целом он безобидный романтик, мечтающий о социально-анархической справедливости. Даже сгубившая его героиновая зависимость показана так целомудренно, как в фильме «Человек с золотой рукой» эры Хейса с Фрэнком Синатрой в главной роли.

На самом деле 20-25 лет назад «КиШ» не были «самой культовой группой в российской истории», как нам врут трейлеры. На 90 % их слушали немытые малолетние неформалы, которых, правда, было достаточно много для коммерческого успеха, но в приличное общество их всё равно не пускали. Горшок был плоть от плоти этой публики — не сентиментально-трагическая фигура, даже в момент гибели, а человек, спевший «Среди ублюдков шел артист в кожаном плаще — мертвый анархист».

Иными словами, по крайней мере некоторой части зрителей не нужно оправдание Горшка и попытка психологизма: он был уже принят и понят. Персонаж Гари Олдмана в «Сиде и Нэнси» был, как и в реальности, чудовищен, но у него была любовь и осталась легенда. Горшок в сериале хороший парень, но поверим ли мы, что его требования величия подтверждаются талантом? Или дело только в шутовском демоне, которому он продал душу?

Ощущение элемента неправды только усугубляется тем, что малоизвестные актеры Константин Плотников и Влад Коноплёв оказались как две капли воды, до боли похожи на Горшка и Князя и как артисты делают всё, что можно, включая достойное исполнение набивших оскомину песен (пока что зрителя, уповая на его неприхотливость, угощают теми же расхожими хитами, что можно услышать на всякой определенного рода вечеринке или в баре после часа Х). Глядя на это возвращение мертвецов (вспомним, кстати, голограмму Горшка на концертах), нам хочется больше плоти и крови. Хочется трэша, хочется дичи. 

Хочется именно того шутовского и трикстерского, за которое мы и любили варварский бэнд «Король и Шут». Хочется трансгрессии в невозможное, воздуха свободы, которая и оправдывает такое сомнительное занятие, как прослушивание панк-рока. Пока у сериала есть время наверстать упущенное. В ином случае через пару лет надо будет, видимо, ожидать еще более приглаженную версию истории, скажем, группы «Сектор Газа» с рейтингом 12+.