Интервью со съемочной группой сериала «Вегетация»

В Москве завершились съемки сериала Okko «Вегетация» — экранизации фантастического романа Алексея Иванова. Мы побывали на съемочной площадке, чтобы поговорить с режиссером Максимом Свешниковым («Плейлист волонтера»), оператором Ильёй Авербахом и актером Денисом Косиковым — о специфике прозы Иванова, съемке на кинопленку и уральском лесе.

В недалеком будущем на Урале возник новый вид леса, где деревья стремительно вырастают до невероятных размеров, а в дебрях скрываются обезумевшие машины-чумоходы. Истреблять их отправляется бригада лесорубов, вдобавок занимающаяся браконьерством. Но каждый из членов бригады, включая близнецов Митю и Сергея (Денис Косиков), преследует собственные цели.

Денис Косиков, актер

— Вы играете сразу двух персонажей — Митю и Сергея. Расскажите, какие ощущения от такой работы?

Денис Косиков: Уникальные. У меня такого опыта еще не было. Для молодого артиста это подарок — сыграть близнецов, настоящий профессиональный вызов. Потому что начинаешь по-другому смотреть на материал, простраивать линии персонажей. Да и сам проект масштабный, и все роли — очень богатые по содержанию.

— А как бы вы описали разницу между своими героями?

Денис Косиков: Они по-разному воспринимают мир и обстоятельства, в которых оказываются. А ситуации там действительно непростые. Во время подготовки меня больше интересовали не внешние изменения, а внутренние, мысли и прошлое героев. Например, откуда они, зачем они здесь, почему так смотрят на вещи.

Как-то раз мы с Максимом Свешниковым обсуждали феномен близнецов: как те чувствуют боль друг друга. Если один испытывает физическое страдание, второй тоже это ощущает. Это поразительно: при всей разности людей происходит сближение в таких точках. Даже непохожие близнецы дополняют друг друга, оставаясь связанными на глубинном уровне.

— Один из них как будто олицетворяет деревенское, а другой — городское начало. Вы как-то играете с этим контрастом?

Денис Косиков: Акцент делается на всем. Если читать книгу, автор действительно подчеркивает их полную непохожесть. В литературе читатель может только представить героев, мысленно визуализировать их. В кино же можно экспериментировать с внешностью, но мы как раз сознательно избегаем этого пути.

Поэтому чисто внешне они у нас похожи — я не использую парик, грим или что-либо, что радикально меняет облик. Стараемся придерживаться нюансов: походка, осанка, манера речи, ее темп, жаргон. Один матерится, другой — нет. Один левша, второй правша. Если вы об этом — то да, именно на таких деталях строили различие.

— Как вам роман Иванова? И фантастика в целом — советская, современная?

Денис Косиков: Мне нравится проза Алексея Иванова. Я «Вегетацию» успел прочитать еще до проб. Он большой автор, который пишет честно. В «Вегетации», несмотря на жанровость, особое внимание уделяет отношениям между персонажами. Там ведь обстоятельства очень непростые, суровые. Именно в таких условиях раскрывается характер.

Что касается фантастики вообще — мне кажется, у нас сейчас делают очень талантливые и серьезные шаги и в литературе, и в экранизациях. Всё развивается.

— Какие-то конкретные произведения или актерские работы вдохновляли в работе над образами?

Денис Косиков: Да, я смотрел работы актеров, изобразивших близнецов, — Марка Руффало в «Я знаю, что это правда», Тома Харди в «Легенде». Они сделали это блестяще. Наверное, на них я больше всего и ориентировался. Что касается других произведений или постапокалиптических историй — я стараюсь абстрагироваться от внешних влияний. У нас есть отличная книга и очень сильный сценарий, на них и опираюсь.

— А как сейчас обстоят дела со съемками? Над чем работаете в данный момент?

Денис Косиков: Мы приближаемся к завершению процесса. Сейчас работаем в павильоне — снимаем интерьеры, лаборатории. Например, недавно была сцена, где мой герой за рулем. Я сам не вожу машину, поэтому меня поднимали на гидравлической платформе и хорошенько трясли, чтобы добиться реалистичности.

— До этого были натурные съемки?

Денис Косиков: С них и начали. Снимали в Подмосковье — леса, заброшенные дома, пионерлагерь. Искали места, где можно воссоздать нужную атмосферу постапокалипсиса.

Илья Авербах, оператор

— Одна из главных особенностей проекта — съемка на пленку. Почему решили пойти на такой шаг?

Илья Авербах: Я бы не сказал, что это прямо «главная фишка». Это часть общего подхода. Формат съемки сам по себе не определяет судьбу картины, но помогает выразить замысел. Так решили, и режиссеру идея понравилась. У него были определенные мысли, как реализовать мир из книги Иванова, и пленка показалась естественным решением. Продюсеры, кстати, нас поддержали — что бывает нечасто.

— Получается, это совместное решение с режиссером?

Илья Авербах: Да. Я ему часто предлагаю — ну так, наполовину в шутку, — пробовать разные форматы. Да и многие операторы любят пленку, ностальгируют. А на «Вегетации» как-то всё совпало: мы обсудили и поняли, что для этой картины будет в тему.

— Почему именно для этой экранизации?

Илья Авербах: Мы хотели создать эффект взгляда из будущего на прошлое. Чтобы у зрителя создавалось ощущение, будто кто-то спустя годы оглядывается на нас, находит старые записи и смотрит на нашу историю как на уже ушедшую эпоху.

— Если не секрет, на какую именно пленку снимаете?

Илья Авербах: ​​На Kodak, использовали две чувствительности: 50D и 250D.

— А с какими сложностями сталкиваетесь? Все-таки существенно изменяется процесс работы.

Илья Авербах: У видеокамер свои проблемы, у пленки — свои. Главное, не всегда сразу видно, если что-то пошло не так. В конце смены мы отвозим негативы на проявку в лабораторию Госфильмофонда, и там делают первый, «черновой» скан. На следующий день, если всё по плану, мы уже смотрим отснятый результат.

— Постпродакшен будет сложнее или, наоборот, проще, чем с цифровым материалом?

Илья Авербах: Не думаю, что проще. После сканирования мы получаем тот же цифровой материал, с ним нужно работать — цветокоррекция, маски, какие-то визуальные решения. В каждой серии у нас свои задачи по изображению, своя палитра, так что работы будет достаточно.

— Несмотря на постапокалиптический сюжет, в романе чувствуется некая камерность происходящего. Экранизация будет скорее эпическим экшен-проектом или, наоборот, разговорным?

Илья Авербах: Скорее камерным. Хотя действие происходит в открытых пространствах, под небом, всё равно мы остаемся рядом с людьми. Есть эпичные сцены, конечно, но главное — человек, его переживания. Это не беспрерывный экшен с общими планами, а кино про героев, их истории.

— Как бы вы сформулировали главный визуальный концепт?

Илья Авербах: Я бы назвал это «приукрашенный реализм». Мы хотели, чтобы всё выглядело достаточно реалистично — без кислотных цветов или безумных фантастических элементов, хотя будут и роботы, и техника разная. Но стараемся, чтобы всё было сдержанно, по-нашему, узнаваемо. Например, если мы показываем клуб, то не из «Терминатора», а такой, чтобы зритель сказал: «Да, такой можно встретить у нас в городе». При этом мы сохраняем в сериале поэтическое начало — важно, чтобы это было именно кино, а не просто «хроника» некоего будущего.

Максим Свешников, режиссер

— Почему вы взялись за эту экранизацию?

Максим Свешников: Алексей Иванов — один из лучших современных российских писателей. А роман сразу же зацепил, поэтому долго не раздумывал. Понимаю, что некоторых книга, наверное, может оттолкнуть количеством нецензурных слов, грубым языком. Но всё же это история не про чернушный альтернативный мир, а про наше общество.

За постапокалиптическим антуражем с чумоходами, ведьмами и лешаками стоит социальное наблюдение, отражение того, что происходит в окружающем нас мире. Подкупает еще и то, что Алексей Викторович — очень кинематографичный писатель. Когда читаешь, сразу возникают визуальные образы, планы, кадры.

— Лес в книге — один из центральных образов. Уделяли ли вы ему особое внимание в съемках?

Максим Свешников: Да, абсолютно. Лес — один из главных действующих персонажей. Мы часто наблюдаем за героями как бы со стороны, и можно сказать, что эта «точка зрения» принадлежит самому лесу. Он видит, как отряды людей, своего рода паразиты, двигаются сквозь него, и, если нужно, вступает с ними в контакт.

Найти в реальности такой лес, как у Иванова, невозможно. В книге описан уже другой вид растительности — деревья мутировали из-за процесса вегетации. Поэтому мы дорабатывали натуру вручную. Когда художники закончили, актеры сильно удивились. Мы провели множество тестов с камерой, с пленкой, проверяли фактуры, чтобы в кадре всё выглядело убедительным и «живым». Актеры удивлялись, когда находили, что какое-то дерево на поляне не настоящее, а сделанное нашими художниками, настолько правдоподобными они выглядели.

— А где проходили натурные съемки? Может, были какие-то экспедиции?

Максим Свешников: Тут мы столкнулись с проблемой. Все маршруты героев, которые описаны в книге, проходят по территории Уральских гор. Иванов отлично знает эти места, но почти все они находятся в заповедной зоне, закрытой для съемок. Поэтому мы поехали в Московскую область. Всего у нас было около пятидесяти съемочных смен в разных лесах.

Мы старались при этом создать ощущение уральских ландшафтов. В чем нам помогли подробные видеоблоги людей, которые прошли весь маршрут книги, — за что им огромное спасибо. Это стало отличным визуальным референсом.

Да и с логистикой всё не так просто. Нам нужны были бронетранспортеры, техника, актеры. Вывезти всё это в настоящие горы практически невозможно. Пришлось адаптировать локации под наши задачи.

— Насколько экранизация близка к оригиналу?

Максим Свешников: Близка, да. Многие диалоги мы брали прямо из книги, почти без изменений. Конечно, из-за формата восьмисерийного проекта какие-то линии мы расширили, где-то добавили деталей. Все эти изменения согласовывались с Алексеем Ивановым, который подтверждал возможность подобного развития событий.

Есть замечательная история. Когда мы сняли первую серию, я показал ее Алексею Викторовичу. Он посмотрел и сказал: «Классно всё выглядит, но в книге нет такой сцены». И добавил: «Теперь мне самому интересно, что будет дальше». Он и в интервью неоднократно говорил, что смотрит свои экранизации как обычный зритель.

— А центральными героями остались Сергей и Митя?

Максим Свешников: Да, они остались главными. Точнее — скорее Сергей, так как через призму его взгляда мы воспринимаем повествование. Еще мы немного расширили линию Маринки и Типалова. Хотя эти персонажи достаточно яркие, их история в книге фрагментарна, показана намеками. Мы решили кое-что вытащить на поверхность.

И, конечно, язык героев тоже остался прежним — включая мат. Мы обсуждали это и решили сохранить. В русском языке есть слово «брань» — и оно ведь также означает «войну». Люди, живущие в состоянии войны, говорят на этом языке. Поэтому для нас это не просто ругань, а естественная речь героев, часть их мира.

— Почему именно Денис играет двойную роль?

Максим Свешников: Денис — замечательный актер. Мы смотрели много молодых ребят, но у него есть природный магнетизм. Он ничего специально не «играет», не рвет жилы, но ему веришь в кадре. К тому же он не столичный парень, в нем есть что-то простое и человеческое. Словом, располагающее.

Для многих участников съемочной группы он был новым человеком, да и для зрителей Денис пока не самый известный актер. А для меня это было важно. Когда в кадре появляется Алексей Серебряков, все сразу понимают: он будет изображать крутого героя, он в этом амплуа единственный и неповторимый. А Косиков способен удивлять — ему приходится играть очень сложные сцены, где в рамках одного эпизода он воплощает сразу двух персонажей. Он отлично справился.