Энди Мускетти: Человек, который укротил Пеннивайза

Как пробиться в Голливуд, если ты не американец? Вопрос сложный, но на него есть вполне рабочий ответ: заручиться поддержкой ментора, популярного и любимого индустрией режиссера. С недавних пор мексиканец Гильермо дель Торо помогает начинающим испаноязычным коллегам пробраться в мир англоязычных блокбастеров. Вместе с Альфонсо Куароном и Алехандро Гонсалесом Иньярриту, «тремя амигос кинематографа», как они называют себя, дель Торо находит время, чтобы представить миру очередное дарование. Одним из них стал аргентинец Энди Мускетти. Рассказываем иcторию автора «Оно» и «Флэша».

Иррациональные страхи и футбол

Андрес Мускетти рос в Висенте-Лопес, пригороде Буэнос-Айреса, названном в честь автора гимна Аргентины. Разумеется, в детстве он обожал смотреть ужастики, несмотря на полученную в четыре года психологическую травму от фильма Стивена Спилберга «Близкие контакты третьей степени». Родители потащили Андреса и его старшую сестру Барбару на новый фильм в кинотеатр (детей явно не с кем было оставить), и Мускетти впоследствии сделает для себя важный вывод: ужасы — совершенно иррациональная штука, ничего взрослого в этом чувстве нет. Все страхи мы тащим за собой из детства (если вовремя не сходим к психотерапевту), а эти раны легко не заживают.

Вместе с Барбарой Андрес поступил в кинематографический университет Буэнос-Айреса, но до собственного полнометражного хоррора пришлось ждать долго. Сперва он работал над раскадровками, рисовал их для других режиссеров, а параллельно снимал собственные короткометражные картины. Если вы знаете испанский, посмотрите «Ностальгию за столиком номер восемь», историю о забастовке аргентинских футболистов в 1948 году. Герой, тот самый ностальгирующий мужчина за восьмым столиком, был игроком, которого нашел клуб, чтобы заменить бастующего. Одно но: он играет только в шлепанцах.

Мускетти получил право (и финансы) снимать фильм, когда оказался среди 17 победителей конкурса, который проводил Национальный институт кинематографии. Это был популярный проект, начатый в 1995 году с целью показать новые тенденции аргентинской индустрии. Мускетти оказался среди пятисот молодых постановщиков, чьи сценарии были приняты к рассмотрению в третьей итерации Historias breves («Кратких историй»), как назывался проект. Он даже обрел популярность среди зрителей — цикл начал собирать просмотры на кинофестивалях и получать одобрение мэтров аргентинского кино. Но третьи «Краткие истории» испытывали трудности с финансированием. Победители получали обещанные 40 000 песо тремя частями, и Мускетти оказался среди тех, кто успел снять фильм, но не успел его доделать, — в частности, ему нужно было заплатить актерам. К счастью, институт кино решил проблему с деньгами, и фильм Мускетти увидел свет, а вслед за ним конкурс продолжился и дал путевку в жизнь самым разным режиссерам, среди которых уже известные миру Лукресия Мартель и Пабло Траперо.

Три минуты, поразившие дель Торо

История про футболиста в шлепках неожиданно стала хитом, и Мускетти начал получать предложения о работе. С одним но: индустрия налепила на него ярлык комедийного постановщика, что привело начинающего режиссера в бизнес рекламных роликов. Так Андрес сделал карьеру совсем не там, где хотел. К счастью для него, деньги решили всё, и в 2003 году он уже жил в Барселоне, где вместе с сестрой сформировал компанию Toma 78 для производства... рекламы, конечно. Работа с юмором отпечатается на киноработах Мускетти, но об этом чуть позже.

До первого настоящего хоррора оставалось несколько лет. Всё это время Мускетти снились кошмары, и в лучших традициях Джеймса Кэмерона, увидевшего сюжет «Терминатора» во сне, свой первый фильм Андрес тоже нашел в грезах. Ему приснились две испуганные девочки, убегающие от матери-призрака. Он рассказал об этом сестре, и... снова ничего не случилось. Через месяц они поехали снимать очередной рекламный ролик и оказались в доме, предназначенном к сносу. Он был ровно таким же, как во сне Энди, — спиральная лестница, зловещая кухня, и пока до сноса оставалось две недели, брат с сестрой срочным делом сняли еще и короткий метр. Он пролежал на полке год, прежде чем руки дошли до постпродакшена.

Так появилась «Мама» длиной всего три минуты. Этого времени хватило, чтобы впечатлить Гильермо дель Торо. «У Андреса есть чувство стиля, которое сразу заметно, — говорил режиссер. — Произвольное перемещение камеры, как правило, ужасно, но не с его чувством времени и действия. Я влюбился в первые кадры — они роскошны и прекрасно чудовищны». Дель Торо увидел фильм на фестивале фантастического кино в Ситжесе и связался с его постановщиком. «Он сказал мне, что мы должны снять полный метр и он готов продюсировать его», — Мускетти вспоминает изменивший его жизнь звонок без особого восторга. Понять его можно, ведь одно дело — превратить в полный метр тридцатиминутный фильм и совсем другое — трехминутный. Режиссеру предстояла огромная работа. Кроме того, поработав в рекламе, он прекрасно представлял, что из себя представляет мир кино. «Киноиндустрия — своего рода машина, из которой можно выйти победителем или оказаться под ее колесами. Всё зависит от успеха фильма. У меня большие надежды, но пока он не выйдет, я не собираюсь прыгать от радости», — говорил он.

Моя вторая «Мама»

Между первой и второй «Мамой» прошло пять лет. Благодаря менторату дель Торо Мускетти заполучил в свой фильм Джессику Честейн и Николая Костера-Вальдау, и получился хит: снятая всего за 15 млн долларов картина собрала в мировом прокате 148 миллионов. Хоррор, вечный бедный родственник других жанров, считается отличной отправной точкой для молодых режиссеров, и так Мускетти наконец получил возможность осуществить мечту детства.

Дель Торо помог с поисками сценариста — оказалось, что они с Мускетти фанаты сериала «Лютер» с Идрисом Эльбой, и для «Мамы» вытащили из Великобритании его создателя Нила Кросса. Возможность поработать с кумиром всегда прекрасна, но у Мускетти была еще одна важная причина нанять Кросса: английский для режиссера не родной, а сценарий англоязычного дебюта лучше писать сразу на английском.

«Маму» снимали в Торонто, на Pinewood Studios, где параллельно в одном из павильонов дель Торо ставил свой «Тихоокеанский рубеж». В съемки протеже режиссер не вмешивался, разве что просил чуть элегантней двигать камеру. Что же касается работы с девочками, сыгравшими сестер, то здесь дель Торо дал простой совет: «Обращайся с ними не как с детьми, а как с актерами».

Хавьер Ботет, изображавший призрак, появляется в кадре редко (бюджет был небольшой!), но в основе образа мамы — всё те же детские страхи Энди и Барбары. В их доме висела картина Модильяни, которую брат и сестра боялись до чертиков. И когда режиссер придумывал образ призрака, продолговатые черты с картин итальянского художника перешли из ночных кошмаров в кадр.

В интервью после выхода «Мамы» Мускетти рассказывал, что работает над «Птичьим коробом», хоррором по будущей книге Джоша Малермана. Но судьба распорядилась иначе, и режиссер уж точно не представлял, чем ему на самом деле предстоит заняться.

Цирк уехал, клоун остался

C 2009 года Голливуд пытался перенести на большой экран книгу Стивена Кинга «Оно». Пусть даже в 1990-х она была адаптирована под мини-сериал, у клоуна Пеннивайза оставался мощный коммерческий потенциал. Огромный том Кинга (1200 страниц в оригинале) не поддавался переносу в один фильм, и когда в 2012 году за проект взялся Кэри Фукунага, было объявлено о дилогии. Что немаловажно, сам Кинг дал добро. Фукунага потратил три года на разработку картины и покинул проект из-за классических «творческих разногласий». Позже он скажет, что хотел снимать нетипичный хоррор, не вписывающийся в алгоритмы крупной студии (New Line, работавшая над фильмом, принадлежала Warner).

Вот так Энди Мускетти, режиссер, который в детстве боялся фильма Спилберга и картины Модильяни, оказался у руля одного из самых ожидаемых голливудских проектов. Чтобы представить, насколько «Оно» интересовало зрителей, достаточно знать, что первый же трейлер собрал в первый день выхода 200 млн просмотров, установив рекорд для фильмов.

Мини-сериал по Кингу Мускетти видел уже во взрослом возрасте, так что на его страхи Пеннивайз не повлиял. По-настоящему его поразила книга — она оказалась настолько полноценной вещью, что, когда судьба усадила его за стол переговоров по поводу режиссуры, он понял, что нельзя пытаться снять буквальную экранизацию. «Надо делать кино, которое тоже будет полноценным, чтобы зрители поняли его, — считал режиссер. — Нельзя предложить студии кино, в котором подростки сражаются со злым клоуном, который ест детей, где есть место сексуализированному насилию, а также очень веселым моментам. Это стремноватый концепт для фильма, но правда в том, что Стивен Кинг написал невероятную, запоминающуюся и красивую книгу, и я пытался сохранить ее атмосферу».

Мини-сериал Томми Ли Уоллеса не показывал Пеннивайза силой стихийного зла из другого измерения, лишь номинально выбравшей форму клоуна, но Мускетти решил, что это очень важный элемент. «Всё, что известно об этом монстре, мы знаем со слов детей, и это отличный прием в книге», — считает режиссер. Дети — центральная сила первого фильма, его главный успех и эмоциональная связь для зрителя. При этом страхи современных детей, страхи героев Кинга и страхи героев Мускетти разные — действие «Оно» начинается в 1950-х, детство персонажей фильма приходится на конец 1980-х, а фильм вышел в 2017 году. Поэтому Мускетти сделал упор на самих героев, скрупулезно вычленяя комплексы и ужасы каждого персонажа. Будь то насилие или боязнь микробов, всё это не настолько кинематографично, но именно страхи героев связывают зрителей с происходящим на экране. И еще юмор. Мускетти уверен: чтобы хорошенько напугать, необходимо сочетание напряжения и юмора. «Юмор в моем фильме во многом связан с идентификацией персонажей. В сцены, когда Бен влюбляется в Беверли, я вставил примерно четыре шутки, что помогло зрителям сопоставить себя с героем. Поэтому юмор необходим. Так вы лучше узнаёте персонажей».

Мускетти написал Кингу письмо (от руки, это важно!) с просьбой простить ему все творческие решения, отступающие от книги. Письмо сопровождало копию фильма, отосланную писателю лично, и, посмотрев ее, Кинг отстучал имейл: всё очень понравилось, из-за изменений не переживай.

Снятый за 40 млн долларов, первый фильм дилогии собрал оглушительные 700 млн долларов в мировом прокате. Продолжение стоило в два раза дороже (привет, гонорары взрослых актеров) и пользовалось меньшим успехом — 473 миллиона в прокате. Однако дилогия намертво впечатала имя Мускетти в историю кино. Он стал режиссером, которому удалось хорошо экранизировать Кинга, и после «Оно» фильмы по книгам мэтра хорроров стали запускаться с невероятной быстротой.

Вот только сам Мускетти перешел к работе над супергеройским проектом, также подобранным после ухода других режиссеров, и сделал всё возможное, чтобы он стал смотрибельным. Но «Флэш» слишком увяз в студийных разборках, о чём наверняка будет отдельная и очень грустная история. Энди Мускетти пока возвращается в Дерри, запускает сериал для сервиса Max, который расскажет предысторию Пеннивайза. Хорроры, столь милые его сердцу, больше не находятся на задворках кино и ТВ, они стали прорывным жанром для высказываний о современном мире, так что очень интересно, как начало 2020-х отразится на Дерри середины прошлого столетия.

В конце концов, несмотря на любовь к ужасам, история Энди Мускетти пока что развивается как классическая американская мечта с голливудским хеппи-эндом.