Эта схема проста: Саундтрек фильма «Асса»

К середине 1980-х знаменитый режиссер Сергей Соловьев почувствовал, что публика перестала понимать его глубоко личные и оригинальные новые фильмы. Тогда он решил из принципа сделать народный суперхит. Решил и сделал — во многом благодаря тому, что привлек весь цвет отечественного андеграунда, рок-звезд к тому моменту собирающих стадионы. Рассказываем о саундтреке к «Ассе» — фильму-манифесту и его прощальных песнях уходящей эпохи.

В качестве основы сюжета был выбран классический любовный треугольник: юноша, девушка и ее стареющий, но опасный официальный любовник. Татьяна Друбич, открытая Соловьевым Лолита нашей кинематографии, стала роковой женщиной, а маститый Станислав Говорухин — советским мафиози, прообразом будущих новых русских. Влюблена же героиня Друбич была в мальчика Бананана, молодого рок-музыканта, отвязного и невинного. Настоящие рок-музыканты, которые также стали персонажами фильма и авторами музыки к нему, превратили «Ассу» в фильм-документ, запечатлевший срез тогдашней субкультуры. Пластинка с песнями к картине широко разошлась по стране и по сей день постоянно встречается в виниловых каталогах. Популярность фильма, к удовольствию Соловьева, оказалось невероятной, а прокат по стране сопровождался рок-концертами.

Легко понять, что советский интеллигент Соловьев ни в какой рок-музыке на момент работы над «Ассой» не разбирался, — это был совсем другой мир. Что иллюстрирует легендарный телефонный разговор режиссера с Борисом Гребенщиковым: договариваясь о встрече, Соловьев простодушно спросил собеседника: «А как я вас узнаю?» — на что «гуру» его едва не послал подальше. Пожалуй, столь же неожиданно прозвучал спустя несколько десятилетий вопрос Владимира Путина «А вы кто?», обращенный к «дяде Юре» Шевчуку. После встречи восторженный Соловьев начал упрашивать БГ играть главную роль, но трезвый Гребенщиков сказал, что уже староват для «мальчика Бананана». И посоветовал Сергея «Африку» Бугаева.

Двадцатилетний независимый художник Бугаев привел на съемки ораву своих товарищей, которые, по их воспоминаниям, своим присутствием сильно давили на съемочную группу. Впрочем, следов этого буйства и вольных импровизаций (как в последующей картине Соловьева «Черная роза — эмблема печали, красная роза — эмблема любви») в фильме практически нет. Режиссер быстро сориентировался в происходящем и неумолимо выстраивал артистов и персонажей по собственной схеме. Соловьев делал сказку о позднесоветской молодежной контркультуре не такой, какой она была, а такой, какую хотел изобразить.

Неправдоподобные обстоятельства фильма (андеграундная рок-группа, работающая в качестве ресторанных лабухов в Ялте?) отразились в эклектике знаменитого саундтрека. Из девяти песен пять — треки «Аквариума», так что композиции к картине порой считают полноценным альбомом группы. Также Гребенщикову принадлежит и «фоновая» музыка картины. Но открывающий фильм и пластинку «Мальчик Бананан» — дискотечный хит Юрия Чернавского и «Веселых ребят». «ВВС», которая «про наших летчиков», — малоизвестная работа экспериментального дуэта «Союз композиторов». В конце фильма почти подряд звучат боевики «Чудесная страна» от «Браво» и Жанны Агузаровой и «Хочу перемен!» Виктора Цоя и группы «Кино». По нынешним временам подборка как минимум странная, и никакой концепции, на первый взгляд, из нее вычленить не удается.

В самом деле, «Аквариум» и «Кино» были яркими представителями ленинградского рок-клуба с более-менее пересекающейся аудиторией, «Союз композиторов» — эстетским электронным проектом, «Веселые ребята» — советской эстрадой, «попсой», «Браво» — московскими оригиналами, косившими под стиляг. Только одно могло собрать этих людей под одной обложкой: взгляд со стороны и вневременная история.

Ни одна песня, что удивительно, не создавалась специально для фильма, но все были под него перезаписаны. Впрочем, что именно и где мы слышим? Песни «Аквариума» по сюжету поются Банананом-Африкой, а на самом деле звучит голос ветерана русского рока Сергея Рыженко. До конца не понятно, почему Гребенщиков не стал петь для фильма. Возможно, он хотел дистанцироваться от малопонятного проекта на всякий случай, а вот на официально изданной пластинке БГ исполняет те же песни уже сам (версии из фильма пошли в бонус-треки). Единственный эпизод, когда в кадре фильма звучит голос Гребенщикова, — в сцене «полета» влюбленных под «Город золотой», и эта песня «Аквариуму» не принадлежит.

«Город», как установили сравнительно недавно, в музыкальной своей части принадлежит Владимиру Вавилову, композитору и мистификатору, который выдавал свою музыку за произведения малоизвестных европейских авторов XVI-XVII века. Некогда эту мелодию на пластинке с «лютневой музыкой эпохи Ренессанса» нашел поэт Анри Волохонский и написал знаменитый текст. Уже после эмиграции Волохонского и смерти Вавилова песню услышал на студенческом спектакле БГ, запомнил на слух и в конце концов записал как «народную». С такой аннотацией она и вошла в саундтрек, а вскоре абсолютное большинство населения знало ее наизусть.

Хотя Гребенщиков почти присвоил этот шедевр, его исполнение, как ни крути, стало каноническим. В «Ассе» она появляется в первой кульминации фильма. Фуникулер возносит к небу Африку и Алику, которые боятся взглянуть друг на друга, чтоб не обжечься. Голос Гребенщикова дрожит от чувства, чуть подрагивает и камера Павла Лебешева, полет которой выхватывает зимние пальмы и церковные купола. Советский курорт превращается в небесный Иерусалим.

По этому примеру видно, как одним чутьем Соловьев удачно, хоть и прямолинейно, распределил малознакомый ему музыкальный материал и связал его с фильмом драматургически. «Мальчик Бананан» — песня-представление загадочного юноши, «Иду на вы» — знакомство влюбленных, «Мочалкин блюз» и «Старик Козлодоев» — почти панковское глумление молодежи над советским самцом Крымовым. Все тексты и само звучание этих вещей несколько сюрреальные, онейрические: неслучайно «Плоскость» озвучивает тревожный сон Бананана. А солнечный трек «Чудесная страна» в стылой зимней Ялте, где умерли все надежды, — конечно, довольно злая ирония над миром вокруг (как и, кстати, в «Жмурках»Алексея Балабанова, где она звучит в титрах). И в этот момент, то есть в конце, является совершенно словно бы неуместный Цой со своим «Перемен!», переворачивая и разбивая всё на части.

Сам музыкант называл сцену и песню «вставным зубом» в аудиовизуальном ряду фильма, одновременно радуясь, что его выход получился «отдельным» от остальной картины, абсолютно ему чуждой. По сюжету, напомним, Цой замещает погибшего Бананана на посту ресторанного лабуха, однако едва начинает петь, как оказывается на сцене Зеленого театра перед восторженной толпой. Люди поджигают спичечные коробки, превращая зал в полное огненных метеоров небо. «Кино» тогда действительно отыграли целый концерт, а публика едва не спалила площадку.

Интуитивно-популярное объяснение этого номера — молодежное кино заканчивается песней молодежного протеста. Хотя не очень ясно, против кого, против преступного Крымова, что ли? Цой всю жизнь пытался отмежеваться от такой репутации: в общем-то, даже из текста хита про одиночество человека, пьющего чай на кухне, видно, что речь в нем о жажде скорее экзистенциальных перемен, нежели политических. Но слова не выкинешь: хлесткий припев, звучащий лозунгом, обеспечил «Хочу перемен!» достойное место на разного рода баррикадах по сей день.

В любом случае кино знает мало столь же мощных заключительных аккордов. По контрасту, через шок, финальная сцена заставляет нас навсегда запомнить «Ассу», а с ней ее героев и ее настроение. Многие шутки, намеки, проблемы фильма остались в далеком прошлом и едва ли считываются новыми поколениями зрителей, зато навсегда осталась музыка любви и музыка надежды.