Да не умер он в конце «Драйва»: Все фильмы Николаса Виндинга Рефна от худшего к лучшему

Датский режиссер Николас Виндинг Рефн празднует 55-летие. Мы решились проанализировать стиль юбиляра и условно распределить его работы от худшей к лучшей.

С детства будущий режиссер относился к кино как к форме бунта. Протестуя против родительской элитарности и любви к высокому европейскому искусству, Николас смотрел жанровые американские фильмы и эксплуатационное кино низкой пробы. Из-за дислексии предпочитал литературе визуальные искусства, а из-за дальтонизма мог различать только контрастные цвета, отчего в списке его фаворитов числятся джалло, эзотерические работы Алехандро Ходоровски да «Техасская резня бензопилой».

Насмотревшись кино и задумав стать режиссером, Николас поступал в американские и датские университеты драматических искусств, но пулей вылетал из стен учебных заведений. В конце концов Рефн начал снимать авторское и безбашенное кино без оглядки на теорию и академические авторитеты.

10-е место: «Только Бог простит»

Наркоторговец Джулиан (Райан Гослинг) расплачивается за грехи старшего брата — насильника и социопата, убитого тайской мафией. Мать желает отомстить за смерть любимого первенца и требует от Джулиана прикончить киллеров. «Только Бог простит» — злой брат-близнец «Драйва», у которого вместо меланхолии и трогательной истории — ало-неоновый Эдипов комплекс, пустые лиминальные пространства и совсем уж утрированное насилие с оторванными конечностями, разорванными глотками и утробами.

После просмотра не хочется думать, что двигало Рефном при написании сценария. Допустим, любовь к азиатским боевикам, видеоарту и научной фантастике с ее метаморфозами времени. Режиссер тут до противного провокативен. Вроде все паттерны стиля на месте — наэлектризованный свет, необщительные преступники, фейерверки крови, — но фильм режет без ножа отсутствием диапазона эмоций и чувства юмора, напоминая экзерсис для закрепления и расширения выработанного в «Драйве» стиля, не более.

9-е место: «Вальгалла: Сага о викинге»

Молчаливый кельт (Мадс Миккельсен) освобождается из рабства, убив своих пленителей-язычников, и вместе с оставленным в живых мальчишкой (Маартен Стивен) отправляется в странствие, встречая первых крестоносцев. Фантазия на темы скандинавских мифов, «Сага о викинге» слегка выбивается из фильмографии Рефна пасторальными планами, натурализмом и внезапными отсылками к «Сталкеру» Андрея Тарковского с его печальным поиском истины. Смешивая христианскую философию с архетипическим стремлением к мести, роуд-муви с бескомпромиссной трагедией, Рефн осмысляет духовную эволюцию человечества.

Из-за желания выразить многое, режиссер теряет фокус, и получается рваное полотно. «Вальгалла» теряется в морском тумане, удерживая внимание лишь на крупных планах красавца Мадса Миккельсена. Постановщик признается: «„Сага о викинге“ — сплав моего воспитания. Здесь всё, что я любил в детстве и о чём хотел снять кино. Есть здесь самураи, вестерн, спагетти-вестерн, научная фантастика и кино о наркотиках, Тарковский, Кубрик и Малик». Так, снимая, как у мэтров, Рефн заглушил собственный голос чистого и оригинального творчества.

8-е место: «Истекающий кровью»

Лео (Ким Бодния) ненавидит свою жизнь и обижает беременную невесту. Ее брат, гангстер и расист, обещает выбить из Лео всю дурь, если тот еще раз поднимет на девушку руку. Но Лео не переубедить: его влечет насилие, и он уже слетел катушек. Параллельно семейным разборкам на улицах Копенгагена разворачивается история одинокого синефила Ленни (Мадс Миккельсен), продавца видеосалона, влюбленного в кассиршу кафетерия.

Персонажи находятся на разных полюсах, но одинаково неспособны выражать чувства и управлять эмоциями. Один бездумно выплескивает злость, вертясь на жерновах укорененного в мире насилия. Другой контейнирует ярость в просмотренных фильмах и по ним же учится человечности, которую, если верить Рефну, изъяли из мира и рассортировали по коробкам с VHS-кассетами. В отличие от последующих работ, в этой режиссер прямо артикулирует гуманистический посыл, показывая как патриархальные установки неизлечимо калечат мужскую психику, превращая хороших парней в несдержанных и дрожащих тварей. Пусть «Истекающий кровью» выглядит передышкой Рефна перед первым «Дилером» и его сиквелом, он дает возможность увидеть за провокативностью и откровенностью режиссера-нарцисса встревоженного человека, переживающего о состоянии общества.

7-е место: «Страх „Икс“»

Охранник торгового центра (Джон Туртурро) скорбит по жене, жестоко убитой неизвестными на парковке месяцами ранее. Он обсессивно просматривает записи с камер видеонаблюдения, распечатывая размытые силуэты подозреваемых, до тех пор, пока не размывается его собственная реальность. Мутирующий в психоделику триллер в духе Дэвида Линча — первая англоязычная работа датчанина. Перейдя на неродной язык, Рефн резко сократил число диалогов в пользу построения плотного, дурманящего и ауротичного пространства; осмысления взгляда как чувственного опыта.

За атмосферу здесь отвечает оператор Ларри Смит, который ранее дебютировал за камерой в картине «С широко закрытыми глазами» Стэнли Кубрика. Вообще, режиссер «Сияния» и «Космической одиссеи 2001» сильно повлиял на визуальный язык Рефна: датчанин приоритизирует визуальное воплощение внутренней меланхолии и так же серьезно относится к геометрии и символизму пространства, связующего историю. Повторяющиеся кадры с пролетами камеры вдоль коридоров мотелей и торгового центра, пустых шоссе и спящей субурбии, фотографически статичные сцены в квартире героя слой за слоем наращивают мироощущение человека в отчаянии. Может, это не самый лучший или репрезентативный фильм в карьере режиссера, но тем не менее именно здесь Рефн впервые замедляется, чтобы чутко передать мощь одиночества, отчужденности и скорби — фундаментальных для его персонажей чувств.

6-е место: «Неоновый демон»

Ангельски прекрасная Джесси (Эль Фаннинг) строит карьеру модели в Лос-Анджелесе, пленяя фотографов невинным взглядом олененка и фарфоровой кожей, сияющей на снимках даже без вспышек. Тем временем ее конкурентки ложатся под нож и сидят на диетах, чтобы вписаться в нереалистичные стандарты красоты. День за днем завистливый мир высокой моды и культуры развлечений в буквальном смысле съедает Джесси по кусочкам, начиная с ее невинной души и заканчивая ее идеальным телом.

Историю множественных трансформаций юной красавицы из пташки в хищницу и обратно, процесса духовного и физического пожирания человека системой Рефн рассказывает в формате леденящего эстетского хоррора, где элегантность и красота — те же джампскейры, отталкивающие от экрана. Будучи поклонником джалло, постановщик наследует классикам вроде Дарио Ардженто и Руджеро Деодато, сворачивая от брутальных мужских сюжетов к истории о девушке — жертве маньячной культуры современного каннибализма. Постановщик как бы задается вопросом, насколько мы преодолели нашу первобытную сущность, нет ли в современном культе изображения чего-то от пещерных ритуалов пожирания тел врагов ради обретения их силы?

5-е место: «Бронсон»

Ограбив почтовое отделение на 26 фунтов, 22-летний британец Майкл Джо Питерсон, сменивший имя на Чарльз Бронсон, угодил в тюрьму на семь лет. За решеткой он мазохистски лез на рожон, ввязываясь в драки с охраной. Короткий срок превратился в пожизненное заключение в одиночной камере, которое длится по сей день. Готовясь к фильму об истории Бронсона, исполнивший главную роль Том Харди посещал своего героя в тюрьме и даже получил от Чарли в подарок его сбритые густые усы. Позже Бронсон признается, что Том на экране кажется больше похожим на оригинал, чем он сам.

Другой режиссер снял бы о Бронсоне политическую драму об институциональном контроле, но Рефн слишком самобытен. Реалистическому воплощению опыта Бронсона, психоанализу и объяснению мотивов его поступков режиссер предпочел постмодернистскую экспрессивную драму о свободе сознания и тела, об одновременно созидательной и насильственной природе искусства. Рефн воспевает анархизм в фигуре персонажа-трикстера, шута и баламута, одновременно пугающего и вызывающего жалость. Действуя агрессивно, в грязно-кровавой палитре, постановщик вторгается в зрительское пространство, нарушая четвертую стену, обнажая героя и дирижируя графическим пытками. Реальный Бронсон, говорят, никого в тюрьме не обижал, а вот на экране Рефн дает ему стать настоящим животным — и одновременно представляет персонажа художником. Автор создает формальные условия, чтоб показать, насколько Бронсон огромен, насколько неиссякаемы его запасы крови и бунтарского духа. «Чарли творит, используя себя как холст», — вот что хотел сказать автор, и этого, в принципе, достаточно.

4-е место: «Ковбой из Копенгагена»

Светлая душа, волшебница, животворящий талисман-удачи, Миу (Анджела Бундалович) дарит цвет увядшим садам, вдыхает жизнь в умирающих, уничтожает зло одним касанием. Cпособную девушку продают на черном рынке злой помещице-албанке, мечтающей обзавестись потомством. Но Миу не помогает жестоким людям, за что оказывается изгнанной в мрачный фэнтезийный мир, с настоящим Копенгагеном, конечно, не имеющим ничего общего. Двигаясь по проторенным дорожкам, освещенным диким неоном и инкрустированным колонками с пульсирующим синти-попом, Рефн продолжает жонглировать жанрами и мотивами. Получается хоррор-фэнтези, где гангстеры из Азии уживаются с рабовладельцами и вампирами из Восточной Европы. Режиссер смешивает медитативные сцены с танцевальными номерами, как обычно перегибает палку с насилием, эротикой и мистикой, ритуально вертит-крутит камерой в пульсирующем ритме «прямой бочки».

Сняв десять фильмов о токсичном патриархате, Рефн, чувствуется, настолько разочаровался в мужском мире, что в сериале одновременно собирает самые низшие его проявления и ищет пути к спасению. В центре сюрреалистического сюжета «Ковбоя из Копенгагена» — почти святая девушка, которая выполняет чуть ли не видеоигровые квесты, пытаясь спасти женщин от хищников-мужчин, превративших мир в бесконечный секс-трафик. Несмотря на увесистость темы, Рефн принципиально не ударяется в морализаторство. Насыщенная образность и тут преобладает над содержанием. Режиссер нивелирует психологию героев ради фетишистски выстроенного сновидческого пространства, где змеи, розы, звериные принты, чудовищно уродливые интерьеры и монументальная архитектура сперва щекочут взгляд, а уже потом разум.

3-е место: Трилогия «Дилер»

По словам Рефна, «Дилер» снимался так, «как если бы Каспару Хаузеру дали камеру». Молодость 23-летнего режиссера трилогия выдает с потрохами своей еще невинной формой и ощутимым подражанием, скажем, «Убийству китайского букмекера» Джона Кассаветиса. Выросший из короткометражного опыта «Дилер» развивается в бешеном ритме на пасмурных улицах датской столицы, в душных и грязных квартирах. Сюжет следует за двумя барыгами, Франком (Ким Бодния) и Тонни (Мадс Миккельсен). Первый теряет партию героина, нажив проблем с поставщиком, сербом Мило (Златко Бурич). Второй слоняется в основном без дела и попадает под горячую руку Фрэнка, получая битой по голове.

Первый «Дилер», снятый в документальной манере «Догмы 95», погружал в криминализированный мир Копенгагена, фаталистично следуя за героем, чей преступный путь завязывается тугой петлей на его шее. Из фильма-трагедии вырастает кино-провокация. Второй «Дилер» значительно суровее и злее. Вышедший из тюрьмы и ставший глупее прежнего, Тонни возвращается к отцу — Герцогу (Лейф Сильвестр), главному гангстеру Копенгагена. Пытаясь «поднять бабла» и добиться отцовского признания, Тонни втягивается в водоворот криминала и вдобавок ко всему узнает, что сам стал отцом. Рефн вновь окунается в маргинальную среду, однако в фокусе теперь семейные ценности и античная трагедия отношений отцов и детей. История Тонни венчается хладнокровным и жестоким отцеубийством, этаким освобождающим жестом, позволяющим герою отринуть прошлое и взять ответственность за свою жизнь.

Третий «Дилер» не только лучший, но и самый шокирующий. Мило готовит праздник в честь 25-го дня рождения дочери, ходит на собрания анонимных наркоманов, управляет маленьким кафе и постепенно отходит от преступных дел. Решив заработать на посошок, авторитет, подобно его шестеркам, оказывается в долгах как в шелках. Потеря контроля над ситуацией приводит к инфернально хладнокровному преступлению — расчленению человека.

Трилогия «Дилер» закрепила за Рефном статус радикального режиссера, бодро балансирующего между юмором и серьезностью, жизнеподобием и экстатическим экстримом. Это действительно цельная для юного постановщика работа. Впрочем, именно с нее началась опала датчанина в феминистской среде. Режиссера постоянно обвиняют в женоненавистничестве, хотя именно Рефн с особой яростью обходится с героями, совершающими преступления против женщин, — то заразит их ВИЧ, то размажет мозги по стенам, то выпустит всю кровь, а заодно кишки помоет в протухшей раковине.

2-е место: «Слишком стар, чтобы умереть молодым»

Апофеоз стиля Рефна, 13-часовой трип по призрачному Лос-Анджелесу, пережившему моральный апокалипсис. Архитектура города запятнана брызгами крови, а дороги асфальтированы местью. Вибрирующий неон, обволакивающий и пугающий электронный саундтрек Клиффа Мартинеса («Неоновый демон», «Драйв»), античные мотивы и типичные для Рефна мифологические герои, одетые в тела смертных людей. Томные диалоги, прореженные долгими паузами и абсурдным юмором, зловещая эротика и мучительная тишина, экзальтирующая в ядерное насилие. Парадоксально, что самый брутальный, жесткий и психологически мучительный проект Рефна задумывался как самый расслабляющий. Неторопливый сериал выступает противовесом бешеной скорости жизни, позволяя зрителю при просмотре еще и проникнуть вглубь себя, услышать шум сердца и освободить место для незабываемых образов.

Рефн тут напрочь лишен спонтанности. Каждый план операторов Дариуса Хонджи, работавшего с Дэнни Бойлом и Вуди Алленом, и Диего Гарсии из «Полиции Токио», снимавшего для Сергея Лозницы и Апичатпонга Вирасетакула, выверен до идеала. Камера движется бесшовно, периодически кадрируя пространство и создавая гипнотизирующий эффект экрана в экране. Реальность сериала расширяется вглубь, ритмично превращаясь в сновидческое измерение.

Повествование плавится от напряжения под калифорнийским солнцем и кислотным неоном, оттого сюжет минимален. Полицейского Мартина (Майлз Теллер) после нераскрытого убийства напарника повышают до детектива. Параллельно он встречается с 17-летней девчонкой (Нелл Тайгер Фри), обслуживает интересы мафии и укрывается от бешеного Хесуса (Августо Агилера), одного из лидеров мексиканского картеля, мстящего за убийство матери. А еще связывается с загадочной жрицей (Джена Мэлоун), гадающей на картах Таро, которая вместе с одноглазым агентом ФБР в отставке Вигго (Джон Хоукс) выслеживает и убивает педофилов и прочую преступную нечисть.

Снимая шоу с классической для американских качественных сериалов криминальной поволокой, Рефн тасует референсы, как гадальные карты. В планах ночных дорог, раскаленных пустынь и нуарных локаций угадываются арканы галлюцинирующего «Шоссе в никуда» Линча, вестернового проекта «Во все тяжкие» и по-скандинавски мрачного «Настоящего детектива». Список можно продолжать. Рефн осмысляет телевидение как отражение бессознательного со всеми его кошмарами, фантазмами и хаосом, а собственный сериал скорее позиционирует как пророческое кривое зеркало о будущем Америки после безумной эпохи Трампа. Впрочем, элементы и темы истории забудутся еще при переключении эпизодов, шоу Рефна смотришь не ради драматургии — ее здесь, по сути, нет, — а ради совершенной киногении, соблазняющей взгляд.

1-е место: «Драйв»

После съемок «Вальгаллы» Рефн приехал в США по приглашению Пола Шредера — тот искал режиссера для фильма «Умирающий свет» с Харрисоном Фордом. Датчанину было страшно интересно «сделать фильм, где он бы мог убить Форда», но актер отказался от роли, а Рефна переманил Райан Гослинг, утвержденный в криминальную драму «Драйв» по сценарию Хуссейна Амини.

По легенде, в командировке режиссер заболел и взял у Форда пачку антигриппина, в итоге на встрече с Гослингом он чувствовал себя словно под кайфом и попросил актера подбросить его до гостиницы. Сидя в машине в неловком молчании, режиссер включил радио, где играла песня I Can’t Fight This Feeling Anymore американских рокеров REO Speedwagon. Плача навзрыд, сквозь музыку и слезы Рефн прокричал Гослингу идею фильма: «Это будет кино о мужчине, колесящем на тачке в ночи и слушающем поп-музыку, — только она помогает ему выплеснуть эмоции».

«Драйв» стал поворотной точкой в эволюции стиля Рефна. Социальный реализм и рвано-документальное погружение в мир криминала из «Дилера», постмодернистский и крикливый подход драмы «Бронсон» сменились эстетским неоновым неонуаром с выразительной игрой света, минималистичными движениями камеры и ограниченным числом склеек. «Драйв», как и все проекты датчанина, работает на контрасте сосредоточенного молчания, медитативных планов и резких экшен-шоустопперов, прерывающих течение времени. Старомодный герой-идеалист Гослинга, забивающий гвозди в лбы обидчиков с невинным лицом и находящийся в аутичном гиперфокусе, отчасти списан с героя «Таксиста» Скорсезе. Но у «Драйва» всё же нет аналогов. Фильм заново (и на годы вперед) изобретает кинематографическую маскулинность, представляя нетипичного для боевиков или инди-триллеров протагониста, лишенного пафоса, желаний и цели.

Эмоциональным зарядом здесь служит электронный саунд Electric Youth, Kavinsky и Chromatics, говорящий за безмолвного героя и наполняющий сцены оттенками слезоточивых чувств. В строительстве неонуарного мира «Драйва» Рефну также помогает линчевская эстетика, стирающая грань между сновидением и реальностью с помощью двойных экспозиций и дихотомии света и теней. «Драйв» стал последним творением Рефна, в фундаменте которого драматургия и форма замешаны в равных пропорциях. Фильм принес постановщику приз за лучшую режиссуру на Каннском кинофестивале, а кроме того, стал главным киномемом столетия. Трагедия о механике, каскадере и гениальном водителе, который молча выполняет преступную работу и помогает любимой женщине, не имея шанса быть с ней рядом, превратилась в гимн мужской депрессии и одиночества. Все те, кто верит, что водитель выжил в финале, я с вами.