Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей: Костюмы в фильме «Пророк. История Александра Пушкина»

12 марта Всероссийский музей А. С. Пушкина открывает в Санкт-Петербурге выставку костюмов из фильма «Пророк. История Александра Пушкина». А в кино всё еще можно увидеть яркую картину Феликса Умарова. «Наше всё» предстает на экране в знаковые моменты биографии, транслируя ее понятным современному зрителю языком: вместо высокопарных высказываний «солнце русской поэзии» читает рэп. Попробуем проанализировать художественную составляющую образов главных персонажей картины.

Начнем с небольшого допущения: Пушкин читает рэп. Совершенно очевидно, что говорить о достоверной точности образов, представленных в фильме, было бы крайне странно. Заявленная условность повествования не дает нам повода полноценно рассматривать костюмы как часть исторического документа. Да, XIX века в картине столько же, сколько привычного, современного российскому зрителю Юры Борисова. С таким же успехом действие могло быть перенесено на Луну или в аквапарк, а Пушкин мог бы носить скафандр или плавательные шорты.

За что стоит похвалить костюмы?

Во-первых, нужно сказать, что обмундирование второстепенных мужских персонажей представлено вполне достойно. Нельзя не отметить расшитые золотом мундиры, которые не только выглядят впечатляюще, в первую очередь благодаря детальной проработанности, но и придают статуса и мужественности исполнителям. Наверняка дотошный зритель увидит некоторые временные нестыковки, но на фоне общей картины они настолько малозначимы, что уделять им внимание не имеет смысла. Во-вторых, лицейская форма Пушкина со товарищи, даже при некоторых небольших допущениях, тоже выглядит вполне аутентично. В-третьих, очень недурно одета массовка на улицах Петербурга. Да, местами отдельные персонажи из нее смотрятся карикатурно, однако общему духу эпохи их наряды вполне соответствуют.

За что стоит костюмы поругать?

Какая бы то ни было историческая достоверность на этом заканчивается. Все прочие представленные на экране образы имеют настолько условную связь с реальностью, что говорить о них в контексте исторического нарратива было бы неуместно. Попробуем всё же оценить наряды главных персонажей, если не с точки зрения реалий XIX века, то хотя бы со стороны их художественной составляющей и визуальной привлекательности.

Пушкин (Юра Борисов)

1817 год. Начинающий литератор Александр Пушкин, этакий повеса, прибывает на бал к княгине Голицыной. Обнажающим грудь незастегнутым воротом и провокационным алым галстуком такой персонаж наверняка смутил бы всех присутствовавших, но киношный Пушкин смущает собрание лишь своим эпатажным поведением, чем, однако, привлекает внимание княгини.

1823 год. Новоиспеченная возлюбленная, графиня Елизавета Воронцова, объясняет молодому поэту, как нужно жить и чем эпатировать публику, и переодевает его на свой вкус. В итоге Пушкина на экране «заменяет» карикатурная копия Джека Воробья, одетого в куцый «жилет матадора», очень странного вида шаровары и нелепейший тюрбан на голове. Графиня в восторге: шалость удалась! Кстати, тюрбаны были крайне популярны у дам в 1820-е, поэтому нет ничего удивительного, что Елизавета решила поделиться с протеже своим модным аксессуаром.

1824 год. Всеми покинутый Александр Сергеевич томится в Михайловском и дни и ночи напролет пишет в стол. В вынужденной ссылке он носит, не снимая, видимо, сильно полюбившиеся ему широченные брюки и блузу с несуразным жабо.

1828–1837 годы. Помилованный новым императором поэт возвращается в свет, для контраста — почти сразу на бал. Пресыщенный вниманием дам, одетых в платья сказочных принцесс из неопределенной эпохи, он знакомится с будущей женой, впечатлившей его своей непосредственностью. С этого момента главный герой, а вместе с ним и его костюм становятся более степенными, серьезными и сдержанными. Монохромные черно-белые образы дополняет лишь серый жилет с узором. Что ж, оригинальная мужская мода этого периода, действительно, большим разнообразием не отличалась, костюм всё больше становился похож на современный.

Княгиня Авдотья Голицына (Светлана Ходченкова)

С первой из трех своих экранных визави — княгиней Голицыной — Пушкин знакомится на балу в 1817 году. Антураж происходящего куда больше соответствует вечеринке из «Великого Гэтсби» База Лурмана, демонстрируя зрителям все характерные ее приметы: блестки с потолка, море шампанского и разгоряченных красоток в нарядах с открытыми спинами, игривыми бретелями и обилием бижутерии.

На хозяйке вечера — платье из голубого атласа, выгодно подчеркивающее женственные формы драпировками. Обильно декорированное тюлем, формирующим вторую, более пышную юбку, сконцентрированную в «хвостовой части», оно напоминает вечерние образы, которые создавались ныне незаслуженно забытым модельером Чарльзом Джеймсом в середине 1950-х.

На голове у княгини — перьевое нечто, представляющее собой что-то среднее между русским кокошником и сценическим головным убором исполнительницы партии Царевны Лебеди из оперы «Сказка о царе Салтане». К слову, отсылающий к русскому кокошнику головной убор появляется на княгине Голицыной и в еще одной сцене. Тут нужно отдать создателям должное: головные уборы, напоминающие традиционные кокошники, были крайне популярны у русской знати после победы над Наполеоном.

Графиня Елизавета Воронцова (Аня Чиповская)

С графиней Воронцовой судьба сводит Александра в 1823 году, во время службы в Одессе. Ее наряды — также не более чем фантазия на сказочную тему. С модными женскими платьями 20-х годов XIX века их связывает, пожалуй, лишь длина юбок, да и то не всегда. В аутентичных образах того времени талия еще не до конца опустилась на свое законное место, а потому была несколько завышена. В это же время линия декольте, наоборот, поднялась выше, отчего оно стало фактически целомудренно закрытым. Дамы не носили ярких цветов, отдавая предпочтение более сдержанным оттенкам, и уж точно не разгуливали по улицам в мужских цилиндрах.

Всё вышеописанное — полная противоположность тому, во что одета графиня. Тем не менее образы получились яркими, цепляющими взгляд. В конце концов, не просто так по задумке авторов именно харизматичная Воронцова, знающая толк в необычных, эпатажных нарядах, переодевает Пушкина на свой вкус, делая из него местную звезду.

Наталья Гончарова (Алёна Долголенко)

Реальная Наталья Гончарова была одной из самых стильных дам своей эпохи. На знаменитом акварельном портрете кисти Александра Брюллова, написанном в 1831–1832 годах, на ней невероятно модное платье с очень пышными рукавами, множеством оборок и бантиков. Рукава дамских платьев стали прибавлять в объеме еще в 1820-е, а к началу следующего десятилетия уже нередко достигали почти монструозных размеров. Кроме того, в это время большое внимание уделялось декору: рюшам, оборкам и бантам. Это касалось не только нарядов, но и причесок, становившихся всё более объемными, сложными и замысловатыми.

Экранная возлюбленная Пушкина об этом ничего не слышала, поэтому одевается в лаконичные платья, чрезмерным декором не избалованные и объемными рукавами не наделенные. Сложные прически — тоже не ее сильная сторона, поэтому она либо ходит простоволосой на людях, либо наспех подкалывает локоны на затылке, либо надевает скромный венок. Образы получаются очень нежными, воздушными и по-девичьи трогательными, но экстремально современными. XIX веком здесь и не пахнет.

Для резюмирования вышеизложенного отлично подходит цитата из бессмертного «Бориса Годунова» Александра Сергеевича: «Я силюсь, брат, да не могу». Работа над костюмами проделана огромная. Историческая глубина этой работы, к сожалению, оставляет желать лучшего. Но если рассматривать «Пророка» как красивую сказочную фантазию, действие которой происходит в вымышленном мире в давние времена, то глазу, безусловно, будет за что зацепиться.