В будущее возьмут не всех: Токио в кино

Продолжаем писать о том, как представлены в кино красивейшие города планеты. На очереди — Токио. Фантастика, романтика и сочетание древности с современностью на улицах японской столицы.

Мало какой город заслужил настолько яркий, разнообразный и живой экранный гимн, как Токио. Это не «Париж, я люблю тебя» и не дежурные импровизации на заданную тему. Любви тут мало — эмоции куда более сильные, а порой и жестокие. Три режиссера с мировым именем — Мишель Гондри, Леос Каракс и Пон Джун-хо — представляют три проекции японской столицы на экране.

Гондри фантазирует на тему дизайна и пресловутого моно-но-аварэ, очарования вещей: героиня его зарисовки, поселившись в мегаполисе, превращается в идеально правильный предмет мебели и в этом находит свое счастье. Леос Каракс выпускает из клетки Месье Дерьмо, фантастическую тварь, которая открывает охоту на жителей Токио просто так, потому что захотел. Наконец, кореец Пон Джун-хо импровизирует на вечную для Японии тему отрешенности, отказа от любых социальных связей и последствий подобного решения. В общем, из «Токио» получился весьма полный путеводитель по городу — если не реальному, то экранному. Все образы, связанные с японской столицей, налицо: город одиноких, воплощение прекрасной планеты будущего, место жительства фриков и психопатов.

Культовый фильм с Томом Крузом в главной роли — это не только захватывающая драма о встрече культур, Востока и Запада, американском ветеране, который волей судьбы становится японским военным и настоящим самураем. Это еще и редкая возможность увидеть на экране тот Токио, которого давно уже не существует и о котором напоминают разве что музеи да сады в нынешней сердцевине города.

Герой Круза попадает в перипетии, которые как раз и положили начало существованию японской столицы. Действие разворачивается после революции Мэйдзи, когда в стране развернулись реформы, император перестроил всю жизнь страны и перенес центр из древнего Киото на новое место. Восточная столица (так переводится само название города) в «Самурае» еще только строится вокруг резиденции, замка Эдо. И выглядит непривычно: никакой тебе экзотики, просто домики и кривые улочки. Сам образ города в фильме выступает ярко и характерно: как живое воплощение амбиций, жажды власти, современности, с которой сражаются честные, укорененные в древности и доживающие свой век самураи.

Фильм, с которого для глобального мира начался японский кинематограф. Ранняя работа самого значительного автора Страны восходящего солнца, Акиры Куросавы, с его актером-талисманом, великим Тосиро Мифунэ в главной роли. Он играет здесь полицейского-стажера, с которым происходит, в сущности, обычная профессиональная неприятность: преступники крадут у неопытного копа оружие. Но эта случайность влечет за собой трагические и непредвиденные последствия. В поисках пистолета герой погружается в криминальный мир Токио — и вот тут начинается самое интересное и, кажется, самое важное для самого Куросавы.

Никакой другой фильм не показал так подробно послевоенную Японию со всей ее разрухой, унижением, болью и чувством неизбывной вины. Токио здесь — еще не знакомый нам мегаполис будущего (таким он станет лишь в шестидесятые, когда начнется небывалый экономический рост), а погруженный во мрак и разруху центр погорелой империи, наводненный попрошайками, нищими солдатами, вернувшимися с фронта и потерявшими всё обывателями. Здесь не живут, а выживают, и именно поэтому город становится таким колоритным и характерным фоном для восточного нуара о путешествии на край ночи.

Революционный во многих отношениях фильм рубежа тысячелетий, повлиявший на многие последующие кассовые хиты, от «Голодных игр» до «Игры в кальмара». Антиутопия о тоталитарном государстве, в котором правительство решает вопрос безработицы и нехватки ресурсов радикальным способом: силой вынуждает школьников участвовать в игре на выживание. За три дня компания подростков должна перебить друг дружку. В живых может остаться только один — иначе погибнут все.

Токио тут выступает в самом частом и верном своем амплуа после перестройки города в 1960-е годы — как образ мегаполиса будущего. Мрачного, жестокого, грязного, заполненного неоновыми огнями, ночным мраком. Настоящее технократическое царство теней. Конечно, непосредственно уличных сцен тут не так много — но тех, что есть, вполне хватает, чтобы создать запоминающийся образ тоталитарной столицы.

Максимально неприглядный портрет и общества, и мегаполиса, созданный Хирокадзу Корээдой. Каннскому триумфатору удалось сделать настолько противоречивую ленту, насколько это вообще возможно. Заставить сопереживать тем, кто, кажется, не может вызывать ровным счетом никаких теплых чувств. Представителям городских низов, мелким жуликам, которые живут на пенсию старухи, а пропитание добывают, тихонько обкрадывая магазины и лавки. Занимаются этим и взрослые, и дети. При этом сами герои вызывают не то что сочувствие — самые теплые чувства, без тени сентиментальности или романтизации криминала.

Не последнюю роль в фильме играет и фон, на котором разворачивается действие: изнанка Токио. Неблагополучные районы, узкие улицы, застроенные домами, точно сложенными из картонных коробок, закутки, грязные дворы, покосившиеся заборы. Про этот город можно сказать точно так же, как и про самих героев: любить его невозможно, но противиться собственным эмоциям здесь зритель просто не в силах. И невольно попадает в сети очарования подпольного мегаполиса, города нищих и попрошаек.

Ничуть не меньшую роль, чем в национальном кино, Токио сыграл в глобальных проектах — фантастике, романтических лентах и боевиках. После реконструкции шестидесятых годов город вовсю стали использовать как съемочную площадку, пользуясь его небоскребами и хайвеями как декорациями для лент о фантастическом будущем человечества. Достаточно того, что пару кадров на этих улицах снял даже Андрей Тарковский, сцены на гигантских транспортных развязках в «Солярисе» — это тоже Токио.

Едва ли не самым незаурядным оказался образ города, созданный Софией Копполой в ее меланхоличном ромкоме «Трудности перевода». История непростых отношений уставшего от жизни актера и его новой знакомой, молодой скучающей девушки, развивается на идеальном для такой формы и такой интонации фоне. Токио у Копполы — город потерянности и одиночества. Здесь никто не чувствует себя желанным и любимым, ни у кого нет своего места. Герои живут в холодном отеле, разговаривают сугубо формально с местными жителями и переживают глубочайший кризис. Будущего, которое должны бы олицетворять небоскребы и местный стиль жизни, у них нет — есть только боль, печаль и черная меланхолия.

Фильм-мозаика Алехандро Гонсалеса Иньярриту не только раскладывает перед зрителем галерею характеров, но и рисует очень яркую картину мира, в котором всё теснейшим образом связано и переплетено. Не последнюю роль в поэтике играет география: разрозненные события в различных частях света складываются в единое целое, откликаются в судьбах героев. Подаривший марокканцу винтовку японец становится таким образом случайным соучастником семейной трагедии американской пары, а мексиканская свадьба превращается в прелюдию страшной драмы всё тех же американцев.

Важно и то, какие именно точки Иньярриту выбирает как места действия: пустынная Мексика, туристическое Марокко и, наконец, футуристичный Токио. Город тут выступает как современный Вавилон. Шумный, ультрамодный и технократичный, но именно поэтому жителям здесь труднее, чем где-либо, найти общий язык друг с другом. В стерильных кабинетах, хрустальных небоскребах, на механических хайвеях этого мегаполиса правят бал отрешенность и обособленность всех и каждого. Именно она во вселенной «Вавилона» и становится причиной трагедии — потому что начинается всё с невозможности говорить и выражать эмоции.

Не стоит забывать и о месте, которое прочно занял Токио в мировом кинематографе в качестве съемочной площадки. Фантастическая драма Кристофера Нолана о секретной службе управления сновидениями начинается именно в Токио по понятным причинам.

Все-таки этот город будущего лучше всего располагает к фантазиям, больше всего олицетворяет наши мечты, грезы, сны, представления о том, что будет дальше, наконец. Нолан в этом деле не первый — многие использовали японскую столицу как референс для своих представлений о грядущем. Но у него этот образ получился точнее и объемнее всего. Тем более что один из ключевых персонажей ленты, обещающий героям это самое будущее, — японец. Он знает больше других, обладает исключительной властью и вообще выступает как самый настоящий сверхчеловек.

Если образ города на экране сформировался, сказать о его улицах и домах больше нечего — мяч переходит на сторону тех авторов, что лучше прочих владеют иронией. А кто этим ценным даром обладает в сегодняшнем кино в большей степени, чем Квентин Тарантино? В его саге о мести и женском горе «Убить Билла» Токио вроде бы всё тот же — город будущего, населенный небоскребами и сверхчеловеками. Но немного другой. Подсвеченный кроваво-красным, озвученный лихими твистами девичьих ансамблей.

Главная героиня в исполнении Умы Турман приезжает сюда ради мести и получает полную сатисфакцию в лучших традициях восточных боевиков. С реками крови, льющимися по свежему снежку, драками на деревянных лестницах с применением бумажных дверей, плясками теней, эффектными полетами и пляшущей вслед за героинями камерой.

Под занавес — краткий западно-восточный словарь, экранизация примерно всего, что условный зритель европейской культуры придумывает себе о Стране восходящего солнца. Книжка бельгийской писательницы Амели Нотомб, на которой основан фильм, иронично обыгрывает все эти мифы и рассказывает об их изнанке.

Фильм же, наоборот, собирает расхожие образы по крупице и поворачивает снова парадной стороной к зрителю. Есть здесь и симпатичные онсэны в китайских садах (таких в Токио не сыскать — разве что в древнем Киото), и гулкие дизайнерские апартаменты с видом на черную восточную ночь, и неоновые огни в этой самой ночи, суши, кимоно, деревянные туфельки. В общем, полный туристический набор, на радость романтикам и ценителям колорита.