«Петровы в гриппе» и еще 9 экранизаций современной русской литературы
В Okko эксклюзивно состоялся релиз «Петровых в гриппе» Кирилла Серебренникова — гротескной экранизации романа «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова. По такому поводу рассказываем о долгожданной премьере и еще о 9 киноадаптациях современной русской литературы: от супергеройского блокбастера до камерной драмы о силе абсурда.
Первоисточник: Андрей Геласимов — рассказ «Paradise found», 2011
Саня вот-вот уйдет в армию — последние дни на гражданке он проводит не в гедонистическом трипе, а в поисках какого-нибудь предмета, который непременно будет ждать его возвращения через год. Таким символом гражданки становятся кеды ярко-красного цвета, которые странным образом приводят героя к педикюрщице Амире.
Основанным на рассказе Геласимова «КЕ-ДАМ» Сергея Соловьева исполнилось 5 лет — это отличная возможность пересмотреть отношение к этому шероховатому, но бойкому фильму, который в свое время по достоинству оценили немногие. Режиссер «Ассы», «Ста дней после детства» и других фильмов о буйной юности Соловьев в 70+ лет постарался вернуться к излюбленной теме — получилось скорее неоднозначно. «Ке-ды» — это намеренно далекое от современной молодежи кино о молодости, созданное задорным и незатхлым киноязыком, которому позавидует любой новичок.
Первоисточник: Алесей Иванов — роман «Ненастье», 2015
В последние дни декабря 1999 года водитель Герман Неволин по прозвищу Немец крадет из инкассаторской машины 140 миллионов рублей. Из провинциального городка он сбегает в маленькую деревню с говорящим названием Ненастье — там с помощью ручной видеокамеры он вспоминает события последних 10 лет, которые подтолкнули его на неожиданное преступление.
Алексей Иванов был настолько вдохновлен случившимся в 2008 году ограблением, совершенным пермским инкассатором, что написал роман (в 2015-м), в котором постарался исследовать психологию героя, его поведение и причины, которые могли сподвигнуть человека пойти на подобное преступление. Создатели сериала слегка отошли от первоисточника и перенесли событие романа (тоже конец нулевых) на десять лет назад, чтобы целиком охватить важнейшее для постсоветской истории десятилетие — 90-е. Герой в компании сослуживцев возвращается из Афганистана, видит крах страны, ради которой рисковал жизнью, и понимает, что никому не нужные вчерашние герои и вояки сегодня вынуждены выживать в мире опасных хищников.
Первоисточник: Дмитрий Глуховский — роман «Текст», 2017
Студента филфака Илья арестовывают во время облавы на ночной клуб — после того как герой дерзит молодому сотруднику ФСКН Петру, ему подбрасывают наркотики и сажают за решетку на 7 лет. Когда он выходит из тюрьмы, от прежней жизни не осталось и следа: мать умерла, девушка давно ушла, а друзья забыли. Желание восстановить справедливость вынуждает Илью встретиться с обидчиком, но их разговор быстро перерастает в драку. Герой убивает Петра, крадет телефон противника и с его помощью вторгается в его интересную жизнь.
Вышедший 2 года назад «Текст» Клима Шипенко попал в нерв общества и после скандального судебного дела Ивана Голунова стал самым злободневным и честным отечественным фильмом года. За прошедшие 2 года этот напряженный триллер по роману Дмитрия Глуховского не то чтобы состарился в идейной составляющей: напротив, количество липовых приговоров увеличилось, а боязнь граждан обычного полицейского только усилилась. Впрочем, не менее важно то, что за это время вышло не так уж и много российских фильмов, способных потягаться с «Текстом» в художественном плане. Фильм Шипенко до сих пор остается не просто удачным, но и смелым арт-мейнстримом, которого так не хватает нашему кинематографу.
Первоисточник: Гузель Яхина — роман «Зулейха открывает глаза», 2015
Начало 1930-х. Робкая татарская крестьянка Зулейха страдает в браке с черствым мужем, который в два раза старше нее, и ненавидящей ее свекровью. Однако даже эта какая-никакая мирная жизнь заканчивается, когда колхоз и красногвардейцы убивают ее мужа за отказ выдать им зерно. Зулейхе повезет чуть больше — ее отправят вместе с арестантами, интеллигентами и прочими деклассированными элементами по каторжному маршруту в далекую Сибирь. Вместе эта разнородная масса учится сообща выживать в дремучей тайге.
Экранизации дебютного романа Гузели Яхиной не повезло взбесить, кажется, всех: ценителей советского прошлого (аудитория федерального канала) за реалистичную демонстрацию ужасов коллективизации; татарское сообщество за антипатриотичные бытописание и эротику; наконец, фанатов первоисточника за довольно схематичную и упрощающую литературный психологизм адаптацию. Иронично, что именно такой реакции меньше всего ждешь от этого скорее сглаживающего углы и упускающего неоднозначные моменты сериала. Хочется верить, что однажды «Зулейха открывает глаза» вернется на большие или малые экраны с новой версией, а пока остается радоваться тому, что федеральный канал рискнул экранизировать эту неровную, но важную книгу о женской эмансипации на фоне одного из страшнейших периодов советской истории.
Первоисточник: Дмитрий Данилов — пьеса «Человек из Подольска», 2016
Обычный житель Подольска Николай торопится уехать из Москвы домой, но на вокзале его задерживают сотрудники полиции. Причину не называют, но герой понимает, что в нашей стране это не обязательное для ареста условие. В участке его ждет странный допрос: Николая расспрашивают о музыкальных предпочтениях, хобби, мечте и даже богатой истории Подольска, а потом вдруг заставляют слушать пение гастарбайтеров и танцевать. Абсурд, да и только!
Минималистическая, камерная и богатая на трактовки пьеса Дмитрия Данилова с легкой руки Семёна Серзина (он же Петров из фильма Кирилла Серебренникова) превратилась в один из самых отрезвляющих отечественных фильмов последних лет. От истории об условном полицейском произволе картина уходит в сторону жизнеутверждающего кино, вдохновляющего на изменение ориентиров. Иногда для того, чтобы вырваться из пленительной обыденности и вновь найти себя, нужно провести ночь в отделении полиции в компании альтруистичных стражей порядка.
Первоисточник: Карина Добротворская — роман «Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже», 2014
Главный редактор глянцевого парижского журнала Кира вспоминает погибшего почти два десятилетия назад кинокритика Сергея Добровольского — это главная любовь ее жизни, ему же она до сих пор пишет письма. Героиня вспоминает их роман, который начался в 90-х, когда он был преподавателем в университете, а она обычной студенткой, и их последующую тяжелую совместную жизнь: постоянные пьянки с друзьями, наркотические зависимости, три выкидыша, расставание и, наконец, смерть Сергея из-за передозировки.
Вряд ли в последние годы выходил отечественный фильм, который разделил профессиональных кинокритиков и обычных зрителей сильнее, чем «Кто-нибудь видел мою девчонку» Ангелины Никоновой. Первые были возмущены представленным образом кинокритика Сергея Добротворского и клишированными тропами обычного байопика, по которому развивается экранизация мемуаров Карины Добротворской; вторые отнеслись к фильму намного проще — как к выдуманному трагическому ромкому, а потому и оценили намного выше, попав под его сентмиентальное очарование. Правда, как водится, где-то посередине.
Первоисточник: серия комиксов «Майор Гром — Книга 1: Чумной доктор» и «Майор Гром — Книга 2: Чумной доктор», 2014
В Санкт-Петербурге снова проблемы — обиженный на беззаконие и повсеместную коррупцию безумец в маске Чумного доктора начинает вершить самосуд над теми, кто откупился от заслуженного наказания. Никто ничего не понимает, зато обычные граждане поддерживают бравого виджиланта. Помешать ему может разве что майор полиции Игорь Гром — совестливый и харизматичный трудяга, который понимает, что под популизмом народного любимца скрывается нечто зловещее.
Рано или поздно отечественный кинематограф должен был представить зрителю достойный супергеройский блокбастер. Основанный на одноименной серии комиксов «Майор Гром. Чумной доктор» можно смело критиковать за далекий от действительности портрет города, напоминающий Готэм, неоднозначную проправительственную историю об опасностях свободного интернета и идолизации свободолюбивых лидеров мнений, но нельзя не отметить высокое кинематографическое качество нашего блокбастера, способного идти на равных с зарубежными фильмами в плане постановки экшена. Голливуд у нас ничего не спрашивал, но наши кинематографисты ему все равно ответили — в кои-то веки это повод не закатить глаза, а гордо улыбнуться.
Первоисточник: Алексей Иванов — роман «Общага-на-Крови», 1992/2006
Середина 1980-х. В обычной екатеринбургской общаге перед сессией попойку устраивают пятеро друзей: старшекурсники Игорь и Иван, их ровесницы-соседки Света и Нелли, а также застенчивый первокурсник Забела. Когда все тосты за приличную жизнь сказаны, Забела оставляет целующиеся парочки и отправляется прогуливаться по мрачным коридорам. Там он видит, как к молодой студентке ломится муж комендантши, а утром она заберется на крышу, которую должен был закрыть герой, и бросится вниз.
Пускай Алексей Иванов и остается одним из самых экранизируемых современных писателей, выход «Общаги» все равно вызывает приятное недоумение: мало того, что это режиссерский дебют голливудского оператора Романа Васьянова («Ярость», «Отряд самоубийц», «Патруль» и «Яркость»), так еще и адаптация дебютного романа Иванова, пролежавшего в столе долгих 14 лет. Впрочем, предыстория фильма все равно удивляет не так сильно, как итоговый результат: на бумаге «Общага» кажется житейской драмой о том, как трагедия ломает жизнь обычным студентам, но на деле представляет из себя мрачную кафкианскую притчу о грехопадении и предательстве идеалов ради собственной выгоды.
Первоисточник: Захар Прилепин — роман «Обитель», 2014
Конец 1920-х. Московский интеллектуал Артем убивает отца и отправляется мотать срок в печально известные Соловки. С помощью старого зэка герой приспосабливается к жизни, работе в лагере и его социальной иерархии, позже знакомится с лагерной интеллигенцией, втирается в доверие к начальнику лагеря Федору Эйхманису, а потом и вовсе влюбляется в его сожительницу — следовательницу Галину. Та внезапно отвечает ему взаимностью.
Учитывая статус романа-первоисточника, ставшего одним из главных российских бестселлеров 2010-х, экранизация оставалась лишь вопросом времени. Удивляет то, что, как и в случае с сериалом «Зулейха открывает глаза», за нее взялся федеральный канал, который, казалось бы, привык избегать остро-политических тем, которые могут возмутить их целевую аудиторию. В этот раз создателям удалось избежать скандала и представить не только типичную для малых экранов мелодраму о запретном романе, но и поразмышлять о природе советской власти, а еще показать динамику отношений и эмоциональную связь палача и жертвы.
Первоисточник: Алексей Сальников — роман «Петровы в гриппе и вокруг него», 2016/2017
В канун Нового года обычный екатеринбургский автослесарь Петров страдает из-за нагрянувшего гриппа — вскоре болезнь переходит на его жену-библиотекаршу и сына-школьника. Когда герой отводит последнего на школьную елку, то вспоминает свое детство — вызывающий ностальгию советский антураж, демонические костюмы на такой же елке и бледную, грубоватую Снегурочку, которая удивилась подозрительно теплой руке маленького Петрова.
Премьера картины состоялась в конкурсе Каннского фестиваля 2021 года. Это был единственный представитель России в основном конкурсе самого престижного в мире киносмотра. Казалось, роман Алексея Сальникова не получится удачно адаптировать для кино из-за того, что его главная сила заключается в используемом литературном инструментарии: лихорадочном слоге, продолжающем традицию Николая Васильевича Гоголя, или модернистских приемах, вроде дезориентирующего потока сознания или не совсем прямой речи. Однако Серебренникову не только удалось конвертировать словесные стилистические приемы в визуальные фишки, вроде съемок от первого лица, утомляющих длинных дублей или внезапных переходов из галлюцинаций к реальности; он в первую очередь смог сохранить сбивающую с толку структуру и разрывающийся между ностальгией по советскому прошлому и критикой постсоветской действительности вайб первоисточника.