Мир теней, скал и чудаков: Стокгольм в кино

Гамла-Стан Роя Андерссона, шхеры Бергмана, мистика, преступления и современное искусство — все это типичные приметы шведской столицы в кино. Отобрали 8 фильмов, посвященных многоликому Стокгольму.

Как Достоевский создавал мифологию Петербурга, Диккенс — Лондона, а Кафка — Праги, так и Стиг Ларссон оказался неразрывно связан со Стокгольмом. И книги трилогии «Миллениума», и их экранизации, в том числе снятая Дэвидом Финчером, — об этом городе, его необычной атмосфере, его жителях и типажах.

Почти все городские места действия фильмов существуют в реальности. Журналист Блумквист живет в примечательном доме под боком у Гамла-Стана (Старого города). Лисбет Саландер — в пяти минутах ходьбы, в одном из немногих сохранившихся бизнес-центров середины прошлого века (Стокгольм постоянно перестраивается). При желании можно найти и здание суда, в котором получил свой несправедливый приговор Блумквист, и здание, где располагалась редакция «Миллениума», и загородную виллу, где разыгрывалась кульминация истории, и магазинчик, где Лисбет покупала дешевую пиццу. Все эти места давно уже стали достопримечательностями, по ним даже водят экскурсии для фанатов, так что приобщиться может каждый.

Эстет Томас Альфредсон перенес на экран другую культовую шведскую книгу — эффектную страшилку Юна Айвиде Линдквиста о дружбе мальчика-аутсайдера и девочки-вампира. Как и трилогия Ларссона, «Впусти меня» во многом посвящена Стокгольму, только не его центру и красотам, а мрачным окраинам, бывшим пригородам.

Альфредсон эту фактуру прочувствовал отлично. У него Стокгольм — северный город, где сугробы высятся среди холодных многоэтажек, город, погруженный в тьму предполярной ночи. Пустынны подземные переходы, и страшно вечером пересекать площадь перед станцией метро, ведь в такой темноте неизменно скрываются монстры. Впрочем, когда главный герой открывает окно и приглашает вместе с зимним ветром гостью-вампиршу, она оказывается по-своему мила с ним.

Лауреат «Золотой пальмовой ветви» Рубен Эстлунд снял свою злую сатиру на мир современного искусства, полный обмана, фальши и притворства, в декорациях родного города. Человек, знающий Стокгольм, должен оценить изобретательность режиссера. Эстлунд показал все туристические достопримечательности, только вывернул их наизнанку, препарировал, заставил притворяться чем-то иным.

Престижный музей современного искусства, например, он разместил в Королевском дворце (где, конечно, есть экспозиция — но все-таки он выполняет именно роль монаршей резиденции). То же самое режиссер провернул и с героями: в Стокгольме, конечно, есть и мигранты, и «белые воротнички», но эти типажи у Эстлунда заострены, превращены в карикатуры на самих себя, злые, меткие и страшноватые. Как и сам город.

Один из самых известных стокгольмских фильмов и поворотная работа для Ингмара Бергмана. Именно эта картина сделала режиссера всемирно известным. Отчасти — из-за непривычного для начала 1950-х свободного отношения к телу и сексуальности: герои нежатся на солнце, купаются нагишом.

Отчасти из-за того, что Бергман перевел на международный язык одно из ключевых понятий национальной культуры, особое отношение к лету, короткому, не жаркому, светлому, наполненному белыми ночами. А сам фильм навсегда зафиксировал мир стокгольмского архипелага, шхер, среди которых легко найти тихий островок и уединиться на нем на несколько теплых дней. Теперь увидеть этот мир можно разве что в «Лете» — островки давно уже застроены частными домиками и гостиницами, и на каждом камне обосновался турист.

Фильм, завершающий так называемую экзистенциальную трилогию шведского режиссера, состоит из отдельных коротких смешных и меланхолических зарисовок. С их помощью Рой Андерссон, кроме всего прочего, построил специфический путеводитель по Стокгольму. И буквальный — герои скетчей сидят на скамейках в парках Эстермальма, обедают в кафе Сёдермальма, шляются по улочкам Гамла-Стана. И метафизический: при всей своей фантазийности, мало какой фильм так точно передает дух города, как это делает «Голубь».

Стокгольм — мегаполис северный, суровый, здесь не принято слишком много болтать или вообще взаимодействовать. Очереди в банкомат могут растягиваться на квартал — даже если в них стоят от силы человека три: не принято слишком близко подходить друг к другу. Так что, если кому-то «Голубь» и может показаться гротеском, пародией на современного замкнутого человека, то точно не жителю Стокгольма. Для него это почти документалка о сложных характерах родного города.

Самая устойчивая ассоциация со Стокгольмом, наряду с IKEA и тефтелями Карлсона — это Стокгольмский синдром. Парадоксальная симпатия заложника по отношению к террористу получила название после реального происшествия в шведской столице. В 1973 году Ян-Эрик Ульссон напал на банк в центре города и захватил заложников. Одна из пленниц в Ульссона влюбилась — что вызвало интерес у психологов и позволило выделить соответствующий феномен.

Мимо такой истории — важной для городской мифологии в том числе — американская кинематография пройти не смогла. Роберт Будро снял ее экранизацию с Итаном Хоуком и Нуми Рапас в главных ролях. Снимали фильм на месте реальных событий: в самом центре города, в Коммерческом банке на площади Норрмальмсторг.

Говоря о Швеции, мы автоматически вспоминаем Астрид Линдгрен и Ингмара Бергмана, но вот сами шведы почитают своих национальных гениев не так уж сильно. Подлинно шведским режиссером они скорее назовут Бу Видерберга, который в свое время, вместе с Роем Андерссоном и другими молодыми авторами, вошел в оппозицию бергмановскому метафизическому кино.

От социальных манифестов Видерберг сдвинулся в сторону жанровых экспериментов. «Человек на крыше» — один из самых известных его фильмов. Действие картины происходит на крышах Вазастана — именно там, как известно, живет Карлсон, но у Видерберга здесь обосновался куда более опасный персонаж. Психопат с винтовкой одним погожим днем принялся отстреливать полицейских, которых винит в смерти своей супруги. Поскольку снайпер сам раньше служил в спецназе, остановить его непросто, и центр Стокгольма превращается в театр военных действий. Тревожно и завораживающе, а сцена с падением подбитого вертолета на площадь Уденплан просто обязательна к просмотру.

Последняя на сегодня работа Лукаса Мудиссона, который у нас памятен по «Лиле навсегда» с Оксаной Акиньшиной, определенно самый светлый его фильм. Это рассказ о трех девочках-подростках, собравших собственную панк-группу в Стокгольме начала 1980-х. Угловатые, одетые «под мальчика», по-панковски остриженные подруги сперва вызывают насмешки одноклассников и музыкантов-металлистов. Однако со временем девочки добиваются локального признания, пройдя через ссоры с родителями, друг другом и впервые пережив опыт влюбленности.

Простая и ясная история о переходном возрасте, о надежде в искусстве и дружбе, накладывается на ностальгию по эпохе. По многим причинам 1970–1980-е в Швеции — время оптимизма и благополучия, сменившееся после убийства премьера Улофа Пальме новыми кризисами. Ну и сам Стокгольм здесь не мрачный и отчужденный, а по-домашнему уютный, как из детской книги.