Фавн-сектор: любимые фильмы Гильермо дель Торо

Мексиканскому визионеру и мрачному сказочнику Гильермо дель Торо, режиссеру «Лабиринта Фавна», «Хеллбоя» и «Пиноккио», исполняется 59 лет. В канун праздника он вовсю работает над (очередным) проектом мечты — экранизацией «Франкенштейна» Мэри Шелли, а мы решили вспомнить любимые фильмы самого монструозного (sic!) режиссера современности — и как они повлияли на его жизнь и творчество. По разным оценкам, в числе картин, о которых ГДТ говорил что-то хорошее, порядка 700 наименований, заканчивая (на сегодня) «Последним путешествием „Деметра“», но мы отобрали 15 фильмов — из разных десятилетий и стран.

Беньямин Кристенсен снял самый дорогой и скандальный немой фильм Скандинавии, долгое время подвергавшийся купюрам и запретам в большинстве стран мира. Происхождение суеверий и жестокая борьба с ними изображены в череде документальных и игровых сцен, которые дель Торо именует не иначе, как «кинематографический эквивалент адской гравюры Брейгеля или картины Босха». И несколько сожалеет, что не все могут посмотреть это жуткое исследование греха и страха с его комментарием, записанным для британского издания.

«Священный Грааль», навсегда изменивший жизнь семилетнего Гильермо дель Торо. Будучи малолетним пессимистом, ощущавшим себя старше своего возраста, будущий режиссер невероятно проникся историей и фигурой монстра Франкенштейна в исполнении Бориса Карлоффа. Симптоматично, что похожая история — «Пиноккио» — тоже входит в число любимых фильмов мексиканского постановщика, но именно классика Universal впервые позволила ему по-настоящему сродниться с кем-то, появившимся на экране. Сейчас дель Торо как никогда близок к реализации собственной версии «Франкенштейна»: замысел, зародившийся при первом просмотре, оформился в сценарий, а ключевые роли могут сыграть Эндрю Гарфилд, Миа Гот, Оскар Айзек и Кристоф Вальц, озвучивший в «Пиноккио» графа Вольпи.

Неожиданно, но у мастера эпического жанра Дэвида Лина («Лоуренс Аравийский», «Мост через реку Квай») мексиканский коллега предпочитает более «интимные» работы. И обе — по Чарльзу Диккенсу: «Большие надежды» (1946) и «Оливер Твист», где, как считает дель Торо, мэтр «наиболее точен и поэтичен». Обе картины о страдающих детях, где готическая гиперболизация помогает детально выписать диккенсовские архетипы, мрачный сказочник ГДТ воспринимает не иначе, как «эпопеи духа».

«Моя святая Троица состояла из Франкенштейна, Твари из Черной лагуны и оборотней», — признался Гильермо дель Торо на фестивале имени братьев Люмьер в Лионе, где показали «Форму воды» после венецианской премьеры. История любви слабослышащей уборщицы Элайзы (Салли Хокинс) и амфибии (Даг Джонс), плененной в военной лаборатории, недвусмысленно отсылает к классическому фильму Universal об Ихтиандре из верховья Амазонки. Дизайн твари режиссер называл одним из самых красивых, что он когда-либо видел, а романтическая динамика между красавицей и чудовищем вытекает из сцены, где «жаброчеловек» сопровождает ученую Кей Лоуренс (Джули Адамс), когда та плавает в белом купальнике. Перенеся необычную пару в Балтимор 1962-го, дель Торо использовал знакомые образы в контексте холодной войны, чтобы наконец позволить Другим жить счастливой жизнью, — и этот синефильский оммаж лентам категории B принес мексиканцу «Оскар» за лучший фильм и режиссуру.

Среди любимых фильмов дель Торо немало историй о вурдалаках — от «Носферату» Мурнау и «Вампира» Дрейера до «Дракулы» Фрэнсиса Форда Копполы и «Вампиров» Джона Карпентера. Особняком стоит мексиканская дилогия Фернандо Мендеса, вдохновленная успехом студии Universal с ее адаптацией Брэма Стокера. Марта Гонсалес (Ариадна Вельтер) возвращается на малую родину и узнает, что любимая тетя мертва, а всем заправляет бывший доктор, ныне граф-вампир Кароль де Лавуда (Херман Роблес). К счастью, девушку вызвался сопровождать сосед по купе Энрике (хоррор-продюсер Абель Саласар). Фильм Мендеса популяризовал в Мексике хорроры о кровососах (отсюда сиквел «Гроб вампира», 1958) и опередил в интересе к Дракуле знаменитую студию Hammer.

Классическая картина Джека Клейтона по мотивам «Поворота винта» Генри Джеймса до сих пор считается одной из вершин готического британского хоррора. К сценарию приложил руку Трумен Капоте, а визуальные решения оператора Фредди Фрэнсиса дель Торо называет «очень богатыми» (и, конечно, не отрицает влияния «Невинных» на «Багровый пик»). Тревожный сюжет о скромной мисс Гидденс (Дебора Керр), устроившейся сиделкой к двум детям, с которыми что-то не так (тс-с-с!), изобилует сценами, которые ГДТ характеризует как «самые любимые в истории». Особенно мексиканский режиссер выделяет первое появление Гидденс в викторианском особняке, когда камера в течение нескольких минут следует за героиней без единой склейки.

Второй фильм, который «всегда сидит на плече» у Гильермо дель Торо. В драме Виктора Эрисе обочина Гражданской войны в Испании показана глазами шестилетней Аны (Ана Торрент), которая только-только открывает для себя хрупкую красоту мира. Триггером для откровения становится просмотр «Франкенштейна» Джеймса Уэйла, после которого девочка не только начинает замечать узоры света и тени, но и встречает «чудовище» — солдата, воевавшего с режимом Франко. По сути, из «Духа улья» вышел весь пиковый дель Торо — во всяком случае, его дилогия о Гражданской войне «Хребет дьявола» — «Лабиринт Фавна», где так же истончается грань между завораживающим и безобразным, родным и чужим (другим), сказочным и реальным. Наконец, именно загадочный взгляд Аны Торрент стал ориентиром для режиссера при кастинге детей: и в случае с Иваной Бакеро для «Лабиринта Фавна» методика точно сработала.

Еще один особенный для дель Торо фильм, которого вдохновил не только непримиримый режиссер Уильям Фридкин, но и художник по гриму Рик Смит. Кстати, лично работу Фридкина он повидал сравнительно недавно: незадолго до смерти мэтра Гильермо смотрел, как тот заканчивал работу над «Военным трибуналом по делу о мятеже на „Кейне“». Рик Смит же сопровождал визионера практически с самого детства: посмотрев «Изгоняющего дьявола», до сих пор считающегося одним из страшнейших хорроров в истории, дель Торо купил специальный набор для создания грима, разработанный Смитом, а через несколько лет поступил к художнику на курс в Нью-Йорке. В каком-то смысле именно «Изгоняющий» помог становлению мексиканца как художника, добавив в число его талантов создание реалистического грима. Впрочем, возможно, история о борьбе отца Меррина (Макс фон Сюдов) с нечистой силой, овладевшей маленькой Риган (Линда Блэр), зацепила дель Торо еще и потому, что строгая бабушка-католичка дважды пыталась «изгнать» из него увлечение монстрами при помощи святой воды.

«Чистое безумие и кинематографическое удовольствие», — так описал дель Торо шедевр Дарио Ардженто, когда выступал куратором одной из программ хоррор-фестиваля в испанском Ситжесе (за год до премьеры ремейка Луки Гуаданьино). В гипнотической сказке об американской балерине Сьюзи (Джессика Харпер), которая попадает в элитную танцевальную школу Фрайбурга, витает дух затаившегося фашизма, сочится эстетика джалло, блестят острые края фрейдистской подоплеки. Как и работы дель Торо, «Суспирия» сложнее, чем кажется (что и доказал пояснительным ремейком Гуаданьино), а главное — не позволяет думать о разбросанных шарадах, пока не смолкнет потусторонняя музыка Goblin. Мощная, как ураган, перенесший домик Элли в страну Оз.

Эксцентричный хоррор Анджея Жулавски о семейном разладе (Изабель Аджани, Сэм Нил), удостоенный каннского приза за лучшую женскую роль, Гильермо дель Торо характеризует «максимально кратко»: «Один из величайших фильмов. Конец». Впрочем, в одном из интервью он отметил лавкрафтианскую ауру фильма, а после смерти Жулавски рассказал, что был в шаге от того, чтобы создать монстра для нового проекта режиссера.

В 2019 году Гильермо дель Торо составил для кинофестиваля в Торонто программу этапных мексиканских фильмов — со всеми оговорками о субъективности и обзорности подобного предприятия. Наряду с «Ангелом-истребителем» (1966) Бунюэля, «И твою маму тоже» (1991) Куарона, а также «Хроносом» (1993) самого ГДТ зрители могли увидеть «Огненного ангела» Даны Ротберг. Премьера макабрической истории Альмы (Эванхелина Соса), родившейся в цирке, забеременевшей от больного отца и ушедшей ставить представления по Ветхому Завету с бродячими марионеточниками, состоялась на Каннском кинофестивале в «Двухнедельнике режиссеров».

Любовь Гильермо дель Торо к японской поп-культуре совсем уж очевидно проявилась в «Тихоокеанском рубеже», где чувствуется влияние фильмов про кайдзю вроде «Годзиллы» (1954) и исполинских роботов-меха — таких как «Мазингер Зет» (1972–1974), «Евангелион» (1995–1996) или «Полиция будущего» (1989–1990). К созданию последнего аниме приложил руку Мамору Осии — один из самых известных аниме-режиссеров за пределами Японии и кумир дель Торо, который выделяет не только «Патлабор» или готическую притчу «Яйцо ангела», но и апофеоз киберпанка — «Призрака в доспехах». Квазидетектив о Мотоко Кусанаги, сотруднице отдела по борьбе с кибертерроризмом, эффектно и эффективно раскручивает вечный вопрос «Что делает человека человеком?» на примере героини, чей разум помещен в роботизированное тело. В каком-то смысле это еще одна итерация сюжета о чудовище Франкенштейна — только перенесенная в реалии футуристического мегаполиса 2029 года с его технологическими и политическими особенностями.

Хотя дель Торо уклонился от участия в киновселенной Marvel, а с их конкурентами из DC так ни до чего и не договорился, к супергероике и кинокомиксам вообще от относится с особым теплом — и речь не только о творениях Майка Миньолы с его конспирологически-мифическим «Хеллбоем». От мексиканской «Женщины — летучей мыши» (1968) и «Болотной твари» (1982) до дилогии «Супермен» (1978/1980) и анимационного «Человека-паука» (2018/2023). Не последнее место в его списке любимой супергероики занимает дилогия Сэма Рэйми о Питере Паркере, которая в начале XXI века, по сути, способствовала рождению нынешних киновселенных. Отдельно стоит заметить, что автор «Зловещих мертвецов» снимал «Человека-паука» в шаловливом духе хорроров категории Б из 1970–80-х, что, конечно, не могло дель Торо дополнительно не подкупить.

С Пон Джун-хо, который выиграл «Оскар» за «Паразитов» через два года после «Формы воды», дель Торо ощущает особое родство в стремлении показать жанровый сюжет через призму «конкретного исторического, социального контекста, который меняет восприятие произведения». 1986-й, Южная Корея готовится к Олимпиаде, а сельский детектив Пак Ду-ман (Сон Кан-хо) расследует серийные убийства. В качестве подмоги из Сеула приезжает следователь Со Тхэ-юн (Ким Сан-гён), но для обоих дело превращается в «мучительную многолетнюю одиссею неудач и разочарований». Также дель Торо резонно выделяет микс процедурала и черной комедии, абсурда бытия при военном правительстве и «душераздирающей встречи с бездной».

Дебют Роуз Гласс, в котором религиозная Мод (Морвет Кларк) становится сиделкой смертельно больной Аманды (Дженнифер Эль), задел мексиканского режиссера за живое. «Режиссерский голос полностью сформирован. Агиографии всегда были для меня литературой ужасов: мученики, цефалофоры и т. д. Поскольку я был воспитан в католической семье, фильм угодил в глубокий, очень специфический нерв», — написал он в соцсети Х. Если вспомнить, что из дель Торо дважды пытались изгнать дьявола за интерес к хоррорам, оно и неудивительно: в доме бывшей балерины вера и самовосприятие Мод подвергаются и не таким испытаниям.