Великий Матриархат: Рассказываем о новых фильмах, снятых женщинами

Мати Диоп — постановщица из Сенегала, не самой экспортной страны для киноиндустрии. Тем не менее, когда она сняла свой дебютный полнометражный фильм, тут же получила Гран-при жюри Каннского фестиваля, а сама лента попала в лонглист «Оскара». Диоп не чужой кино человек — она племянница Джибрила Диопа Мамбети (первого заметного режиссера из Сенегала, чьи фильмы тоже показывались на Лазурном берегу), снималась у Клэр Дени, обучалась в штудиях при Каннах — то есть она в курсе, как сделать фильм таким, чтобы он понравился фестивальной публике. Но «Атлантика» — кино совсем не ученическое и не подражательное, а вполне самобытная работа. И фильм, действие которого происходит в Сенегале, говорит на универсальном языке.

Лента начинается с разногласий рабочих и капиталиста. Молодые дакарские мужчины строят небоскреб на берегу Атлантического океана, но им не платят уже три месяца. У них семьи, у них долги. Вокруг — дикая жара. Из-за усталости от того существования, которое им приходится влачить (а они сильны и молоды, им не хочется что-то там влачить), они садятся в лодку, чтобы добраться до Испании. Они погибнут: подлинно известно это станет ближе к концу фильма, очевидно — гораздо раньше. Но их души вернутся в Дакар, чтобы получить свои деньги от богача и в последний раз воссоединиться со своими любимыми. Но не отчаявшиеся мужчины, а именно их любимые женщины и становятся главными героинями фильма. Эта мистическая драма, которая ни на секунду не забывает о больших мировых проблемах, в первую очередь говорит от лица молодой африканской женщины. Тем голосом, который нам всем давно пора услышать.

Ратушная — selfmade-режиссерка. Генеральный директор собственного рекламного агентства, она сняла первый фильм полностью на свои деньги. Лента объединила три сюжетных линии: о подростке-гее, влюбившемся в хулигана, о человеке в военной форме, который живет в 80-х и встречается с трансгендером из кабаре (или травести, мы так и не узнаем), и девушке Аутло, которой сходит с рук все вплоть до убийства, но которая, правда, сама себе не принадлежит.

Фильм начинается с оргии, продолжается нападением с ножом на случайную женщину в магазине и беспределом старшеклассников на районе. Дальше больше.

Премьера фильма Ратушной прошла на фестивале в Таллине, потом он взял приз как лучший российский дебют на «Духе Огня» в Ханты-Мансийске — правда, там показ проходил под строгим надзором, чтобы на него не просочился ни один несовершеннолетний. Потом у ленты начались прокатные проблемы, а специальные показы отменяли или срывали. Но, кажется, у фильма с таким названием иначе быть не могло. Зато он, как и его создательница Ратушная, выбравшая путь максимально независимого кинематографа, никому ничего не должен и позволяет себе всё.

У актрисы Эмиральд Феннел внушительная актерская фильмография, правда, это в основном второстепенные роли и эпизоды. А еще она написала сценарий и спродюсировала второй сезон «Убивая Еву». Так что не стоит удивляться, что первый же режиссерский фильм Феннел оказался таким громким и востребованным. «Девушка, подающая надежды» рассказывает о 30-летней Кэсси, которая когда-то училась на врача, но после того, как ее близкую подругу изнасиловали и практически довели до суицида, бросила в буквальном смысле всё, включая амбиции. Долгие годы она работает в кофейне, живет с родителями, а по ночам ходит на вечеринки, где преподает урок парням, которые хотят ей воспользоваться. Когда же она узнает, что виновник смерти подруги счастлив и вот-вот женится, она решает отомстить.

В фильме есть несколько неожиданных сюжетных твистов, много знакомой поп-музыки из нулевых и ярких костюмов и удивительная Кэри Маллиган в главной роли. Но основной новаторский ход — это способ мести. Озлобленная девушка не причиняет физический вред мужчинам, она преподает им моральный урок: и в течение долгих лет, они ее слушают. Не достают ножи, не применяют силу — по Феннел, моральная сила Кэсси оказывает гипнотически устрашающее воздействие на всех этих парней из баров и клубов, которое оказывается мощнее их физической силы. Фильм Феннел нельзя назвать таким уж новаторским, но он актуален и говорит о том, что важно, причем не то чтобы не стесняясь в выражениях, а тщательно их выбирая. Чтобы тронуть, нас, зрителей, как можно сильней.

«Независимый дух» — прекрасное название для премии. В номинациях на нее в этом году лидирует драма «Никогда редко иногда всегда». Слова же в названии фильма — варианты ответов на опросник доктора, который приходится проходить 17-летней девочке Отам. «Вас когда-нибудь принуждали к сексу? Никогда, редко, иногда, всегда».

Отам забеременела, но не смогла сделать аборт в родном штате Пенсильвания, как не смогла избавиться от ребенка «народными» средствами, после чего отправилась в Нью-Йорк вместе с двоюродной сестрой. Вместо суток, которые девочки планируют, им приходится провести в незнакомом мегаполисе три дня — ночуя в метро, кафе, молле и на вокзале.

Как быть девочке-подростку, которая оказалась в беде и которой не помогает закон? Отам ищет помощи в другом штате, переживает еще больший стресс, но глобально ее проблема не решается. Если ее ответ на вопрос врача «всегда», «иногда» или даже «редко», ей снова понадобится помощь. Но что если в другой раз она не сможет отправиться так далеко?

Несмотря на острые тему и ситуацию, это мягкий фильм, не переходящий границы, трепетный и говорящий с заботой о своих героинях, которым и так несладко. Перед съемками Хитман провела огромное количество исследований, даже само название ее фильма вписывает картину в традицию драм об аборте. Но ее режиссерский талант оказывается так силен, что киноязык говорит больше, чем статистика, которая остается между строк и за кадром.

Самая, пожалуй, востребованная сегодня из современных польских режиссерок, Малгожата Шумовска постоянно гостит на главных мировых кинофестивалях. За полтора года она выпустила два полнометражных фильма и приняла участие пандемийном альманахе.

Первый фильм, который вышел в разгар пандемии, «Приди ко мне», — по совместительству ее англоязычный дебют. И в целом он меньше других похож на привычные работы Шумовской о Восточной Европе, показывающие местных жителей с нескрываемой иронией. Здесь же — мистифицированная секта где-то в Северной Америке, люди в одинаковых одеяниях, культ, мессия, галлюцинации, оторванность от мира. Несколько шьямалановский, но с ярким феминистским посылом сюжет.

Затем на Венецианском фестивале прошел «Снега больше не будет» — магический фильм, действие которого снова происходит в Польше. Малгожата так охарактеризовала своего героя в интервью: «Чудесным его делают сами люди, которые проецируют на него собственные страхи или надежды». Забавно, что так можно сказать о хорошем кино. И почти все ленты самой Малгожаты дают повод это сделать.

Второй фильм замечательной актрисы и теперь многообещающего режиссера Греты Гервиг так часто оказывался в центре внимания, так много премий обошел, что, кажется, вышел очень давно. Но на деле нет — всего лишь за пару месяцев до начала пандемии.

Очередная экранизация классического американского романа для девочек-подростков приобрела у Гервиг особо нежное и личное звучание. Она выбрала себе в альтер эго артистку Сиршу Ронан, которая продолжила свою уверенную поступь после «Леди Берд». Формально фильмы, конечно, не связаны, но они настолько живут в одной вселенной — во вселенной самой Гервиг — что выстраиваются в одну линию, примерно как фильмы Уэса Андерсона или Вуди Аллена. А еще Гервиг удивительно управляется с киноязыком, играя с вариативностью нашего восприятия и с литературной основой своей картины, использует для создания персонажей приклеившиеся к актерам образы из других фильмов. В общем, делает много классных вещей, не забывая веселиться и грустить, как и ее героини, а на выходе выдавать мягкое феминистское кино — вневременное, очаровательное, важное здесь, сейчас, вчера и завтра.

Кстати, схожим образом выступила и Отем де Уайлд, снявшая «Эмму», тоже далеко не первую, а, может, и не десятую экранизацию романа Джейн Остин. У Уайлд почти нет гервигской прозрачности, исторические костюмы ее ленты тяжеловесней, метафоры — ярче (прям как балахоны прямиком из «Рассказа служанки»). Но ее кино актуальное, бойкое, как диалоги героев, а Аня Тейлор-Джой, ставшая главной актрисой 2020-го и сыгравшая Эмму Вудхаус, придала фильму еще большей свежести.

Новый фильм о супергероине Диане схлопотал немало обвинений — мол, феминизм в фильме какой-то неправильный. Как супергероиня может сохнуть по какому-то там погибшему возлюбленному?

Но обвинять Пэтти Дженкинс в неправильном феминизме — какая-то в корне неверная затея. Снявшая в 2002 драму «Монстр» с Шарлиз Терон и Кристиной Риччи в главной роли, Дженкинс где-то между третьей волной феминизма и #meeto в оскароносном фильме заговорила о том, что женщины часто оказываются в безвыходном положении. Это не оправдывает преступлений, как не оправдывала их постановщица, но боль убийцы Эйлин Уорнос, которой отказывают в приличной работе потому, что она не соответствует чьим-то стандартам.

Так что и в «Чудо-женщине: 1984» — в дидактической, казалось бы, истории о том, что не стоит быть эгоистом — Дженкинс умело вплела разговор о боли. Как о боли Дианы, потерявшей близкого человека, так и боли Гепарды, которая испытывает зависть, но зависть эта не к богатству или суперсилам, а к чьей-то привлекательности. Да, ее боль неблагородна, как у героини Галь Гадот. Но это то чувство, которое так часто вынуждают испытывать и самых обычных женщин.

Арт-хоррор «Малыш Джо» показали на последнем пока что Каннском фестивале (Канны, вернитесь!) в основном конкурсе — и фильм выглядел там довольно необычно. Это история о женщине-биологе, которая вывела разумные растения, вовремя поняла, что что-то идет не так, но ничего не смогла поделать с проблемой. Это не «День Триффидов»: цветы здесь нападают на людей, они подчиняют их с помощью пыльцы. Стерильная картинка, розовые отсветы от ультрафиолетовых ламп, непроницаемые лица Бена Уишоу и Эмили Бичем — всё это напоминает фильм или сериал со стримингов, типа «Черного зеркала», и благодаря этой неуютности кажется слишком убедительным в настойчивом вопросе: где грань между здравым смыслом и паникой? И, может быть, превентивные меры так называются просто потому, что помогают предотвратить неприятные последствия? И забавно, конечно, что этот англоязычный и несколько потоковый — в хорошем смысле слова — фильм сняла представительница берлинской школы Джессика Хауснер.

Фильм о писательнице, страдающей агорафобией, в 2020 году пришелся ко двору. В ленте Жозефин Декер о Ширли Джексон (роман «Призрак дома на холме» и рассказ «Лотерея») несмотря на сады, обрывы, дворы колледжа, очень душно, очень мало воздуха. В этом вообще особенность ее довольно изобретательного авторского стиля. В «Мадлен Мадлен» о девушке-актрисе с психологическими проблемами тоже было непросто — от близости героев, от неустойчивости, тактильности камеры буквально кружилась голова. У самой Ширли же голова кружится от глупости окружающих и от историй, которые в ней живут, — страшных, жутких, опасных. В какой-то момент Ширли берется писать не рассказ, а свой первый роман — и в центр сюжета ставит пропавшую в ее городе девушку. Так, взрослая циничная женщина, которая не любит окружающий мир, в итоге становится тем единственным человеком, благодаря которому пропавшая и ее история не забыты.

Важно, что Декер — совсем не публицистка. Ее манера съемки скорее импрессионистская, всё здесь — на эмоциях, фрагментах, впечатлениях. Вот красная помада, вот платье в горох, вот землистый вкус сырых грибов на губах, упавшие на не слишком свежий ковер еда и пепел. Тактильность и чувственность происходящего говорят больше, чем громкие слова, — но, в конце концов, они и помогают осознать, что так, как раньше, уже не будет.

Магический реализм — удивительный жанр. Выходец из жаркой Мексики, иногда он удивительным образом приживается и на промерзлой почве. Именно такая — застывшая — земля в краю Северных полей, где происходит действие нового фильма Ренаты Литвиновой. Она не снимала девять лет, и в своей новой картине ее героиню зовут Маргарита — та сказка оказалась не последней.

Маргарита — глава клана, в котором царит Великий Матриархат. Она, как и все окружающие ее герои, кажется, смертельно устала — и роскошь, и реки шампанского, которое она пьет, не переставая, не спасают — мечта не исполняется, таинственный звонок не раздается, бразды правления передать некому — ведь мужчины в их роду почему-то перестали взрослеть. Дом и природа увядают (имение клана постепенно разрушается, превращаясь в лес), подаренный клану лишний 25-й час каждый год не меняет ничего.

Литвинова играет в декаданс на полную, и величественная искусственность ее фильма совершенно не режет взгляд. Она несознательно запутывает картину, чтобы зрители ломали голову и пускались в дешифровки. Режиссерка просто приглашает в свой мир, страну образов, в которой смешалось то, что мы знаем, — вот Кремль в лесу, гниющие в сундуке деньги, пиетет перед курантами, пепел падает в пенящийся бокал, — и то, что знает одна только Рената Литвинова, и делится с нами. А поймем мы или нет, это уже не ее забота.

Жанр фильма Валерии Гай-Германики сложно поддается определению. Германика не снимала семь лет и вернулась с притчей, в которой есть рисованный пес Анубис, готовый разрушить крышу лачуги и мир (довольно худой), мир между матерью и дочерью. Девочки здесь не то чем кажутся, а огнем выстлана дорога — а собственно куда: в Петербург или в ад?

Мысленный волк — понятие непростое. «Это твой метафизический зверь, который сидит все время рядом с тобой». Он не дает тебе до конца сблизиться с родными, заставляет отдаляться от них.

Глубокие разногласия главных героинь и их многолетнюю боль усиливает материальная зависимость. Высокая трагедия в этой жизни никуда без низкой бытовухи. Даже когда на пороге пес смерти, а завтра может не наступить. Вообще фильм Германики производит удивительное впечатление — за счет своих наивных художественных средств она создает кино, которое как сон или галлюцинация перед смертью. А еще наделяет всё это материнско-дочерними разногласиями. В кино чаще говорят об отцах, а вот здесь две матери, три поколения, и непонятно, кто кому что-то должен и кому нужна помощь. Всё равно никто не поможет, и не надо. Только звезды ледяные, только миллионы лет.

Великой французской режиссерки (и она наверняка была бы не против феминитива) не стало вскоре после премьеры ее последней картины — документальной работы о себе и своем творческом пути: фильмах, фотографиях, выставках, инсталляциях. Аньес Варду в нулевых стали называть бабушкой Новой волны, но в этом не ирония, а, скорее, благодарность. Первый фильм течения она сняла в 1954 году еще до того, как оно оформилось, — «Пуэнт-Курт». Эта была дебютная работа, но в ней уже сочетались документальные элементы с художественными, а неореализм — с остранением.

Но рассказывать об Аньес можно долго — она сняла за свою жизнь много, причем в разных стилях и направлениях, хотя всегда тяготела к документальному кино и всегда была феминисткой. И сама она рассказывает о себе гораздо лучше других: именно желанием бросить взгляд на прошедшее и поделиться опытом и проникнута ее последняя картина, которая во многом повторяет «Побережья Аньес» 2010 года, но в отличие от прошлых работ вызывает чувства, которые возникают при прощании. Грусть? Благодарность? Желание замереть? Стремление забрать с собой в будущее всё самое важное?

Кажется, фильмы и образы, которые подарила нам Аньес Варда, в список самого важного обязательно попадут.