Опубликовано 24 ноября 2021, 08:34

Том Харди: Еще посмотрим, кто здесь симбиот

Поделиться:
Том Харди: Еще посмотрим, кто здесь симбиот

Сегодня в Okko большая премьера — «Веном 2». Теперь посмотреть, как Том Харди борется с самим собой, можно на любых экранах. По такому случаю рассказываем, чем же примечателен этот англичанин с детским лицом и недетским послужным списком.

Кадр из фильма «Веном 2»

Кадр из фильма «Веном 2»

реж. Энди Серкис, 2021

Может показаться, что в карьере Тома Харди заслуг в области создания персонажей для косплея или просто поклонения в разы больше, чем перед актерским искусством. Велик его вклад и в бездонный мир интернет-мемов (вспомним Бейна, Безумного Макса или того же Венома). Во многом эти бесконечные культы вокруг героев Харди лишь помешали ему раскрыть свои таланты в полной мере. Но, возможно, так оно и было нужно. За всем этим легко не заметить главного – того, что на данный момент это один из самых киногеничных актеров, человек, которого по-настоящему любит камера.

Новобранец

Кадр из фильма «Саймон: Английский легионер»

Кадр из фильма «Саймон: Английский легионер»

реж. Мартин Хуберти, 2002 г.

Дебютам Тома Харди, телевизионному и на большом экране, позавидовали бы многие. После интересных попыток построить карьеру модели и чуть менее интересных — рэпера, он прошел кастинг в совместный проект Стивена Спилберга, Тома Хэнкса и команды HBO. Суперуспешный (а он до сих пор среди лидеров рейтинга лучших телевизионных проектов на IMDb) военный мини-сериал «Братья по оружию» на несколько минут явил миру актера Тома Харди, молодого человека с лицом английского скинхеда и испуганными большими глазами. В том же 2001 году Харди дебютирует в полном метре у Ридли Скотта в «Черном ястребе». И вновь ему достанется роль испуганного юнца, только на этот раз облаченного в форму американского спецназа. Одно «но» — за типичной для таких персонажей эмоцией «страх на лице новобранца», не так-то просто разглядеть специфику несомненного актерского дара.

Кадр из фильма «Звездный путь: Возмездие»

Кадр из фильма «Звездный путь: Возмездие»

реж. Стюарт Бейрд, 2002

Год спустя он появился в роли гротескного злодея в фильме «Звездный путь: Возмездие». Худой, в латексе, с голым черепом и агрессивно поднятыми бровями — его Шинзон выглядел как мультипликационный и вечно переигрывающий злодей, каждое движение которого возведено в n-ую степень экспрессии. Роль определенно сулила исполнителю успешную карьеру характерного актера. Однако тогда же вышел британский фильм «Саймон: Английский легионер», в котором Харди сыграл свою первую значительную драматическую роль. Его персонаж, французский легионер родом из Бельгии, — веселый, бесстрашный, но при этом принципиальный молодой солдат. Подобный характер идеально подходил к актерской фактуре Харди. Тут, кстати, впервые и появилось его фирменное выражение лица: задумчивый и замутненный взгляд в никуда, чуть сведенные брови и лукавая ухмылка. С ним же в разных вариациях за четыре года Харди прошел военный сериал «Побег из замка Кольдиц», две исторические мелодрамы Коки Гидройч и даже «Марию-Антуанетту» Софии Копполы.

Кадр из фильма «Рок-н-рольщик»

Кадр из фильма «Рок-н-рольщик»

реж. Гай Ричи, 2008

А потом наступил 2008-й — год, когда Харди стал знаменитостью. Все благодаря главному певцу скромного обаяния британского бандитизма Гаю Ричи и его «Рок-н-рольщику». Из троицы главных героев — Раз-Два (Джерард Батлер), Мямли (Идрис Эльба) и Красавчика Боба (Том Харди) — последний заслужил наибольшую зрительскую любовь при наименьшем экранном времени. Отчасти секрет успеха кроется в том, что для Красавчика Боба, гея среди реальных пацанов, режиссер припас наиболее абсурдные диалоги и ситуации. И все же после «Рок-н-рольщика» стало очевидно, что Харди с его насупленной серьезностью невероятно органичен в комедийных ролях. Не прилагая практически никаких актерских усилий, ему удается перетянуть на себя одеяло. Исключительно за счет своей упомянутой выше киногеничности и особой харизмы (сравните ее с харизмой абсолютной чистоты и ясности у Джерарда Батлера и Идриса Эльбы).

Ветеран

Кадр из фильма «Бронсон»

Кадр из фильма «Бронсон»

реж. Николас Виндинг Рефн, 2009

Параллельно с таким актерским успехом произошел и перелом, ставший точкой отсчета для Харди-звезды, Харди-кумира и одновременно Харди-аутсайдера. Перелом этот можно описать так — актер подкачался. Вместе с массой наросло угрюмое и брутальное обаяние. А на экраны вышел «Бронсон» Николаса Виндинга Рефна, в котором вместо растерянного юнца к зрителю обращается некто, напоминающий о мрачных обитателях ночных подворотен или о герое Юрия Цурило из фильма «Хрусталев, машину!». Блестящая лысина, вздутые трапециевидные мышцы, сжатые кулаки-гири, безумный взгляд и «тараканьи смеются усища». Чарльз Бронсон, реальный человек, самый жестокий заключенный в истории британских исправительных учреждений, стал для Харди во всех смыслах ролевой моделью, чуть позже ушедшей далеко за рамки этого фильма и сросшейся с актером, словно Веном. Его нутряной драйв, смешанный со злобой, агрессивностью и психопатическим юмором прототипа, раскрылся, словно главный ингредиент конкретного блюда, без которого оно не имеет никакой самостоятельной ценности. Харди лично общался с Бронсоном, перенимая повадки и речевые особенности. Кажется, он действительно восхитился рецидивистом-девиантом, встреча с которым стала его настоящей актерской школой. Но и наработанный комедийный опыт в долгий ящик убирать не пришлось: контрапунктом для грязной тюремной фактуры и кровавых рек, текущих по бетонному полу, была нарочитая фарсовая театральность рефновской постановки.

Кадр из фильма «Лок»

Кадр из фильма «Лок»

реж. Стивен Найт, 2013

Комическая, взрывная, шоковая экспрессивность актерского существования для Харди не закончилась на финальных титрах «Бронсона». В качестве своеобразного приложения какие-то ее проблески еще можно будет увидеть в Алфи Соломонсе, еврейском бандите и винокуре из «Острых козырьков», или в демиурге гангстерского мифа из совершенно провального «Капоне». Про «Венома» говорить, к сожалению, не приходится, хотя потенциал был. Осталась тяжелая насупленность, бремя маскулинности и замогильный голос. Харди с упорством проносит их на съемочные площадки фильмов Кристофера Нолана, в шпионский триллер «Шпион, выйди вон!», неовестерн «Самый пьяный округ в мире», моноспектакль «Лок» и много еще куда. Сколько бы не было перечислено жанров — его роль везде одна. Даже неважно, злодей он или герой. Итогом всего этого стала номинация на «Оскар» за роль второго плана в «Выжившем», тоже собирательная. В перечисленных фильмах меняется только степень той самой насупленности и длительность взгляда в пустоту. И этого оказывается достаточно. Почти всегда. Потому что все это идет из нутра (только посмотрите на эти лобные морщины). Чем меньше Том Харди играет, тем он убедительнее и сильнее в кадре.

Кадр из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости»

Кадр из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости»

реж. Джордж Миллер, 2015

И вот, наконец, появляется приквел/сиквел/перезапуск «Безумного Макса», апофеоз его экранного существования. Все та же нестираемая угрюмость, все та же органичная брутальность, но выкристаллизованные, очищенные от какого-либо драматического нароста. Одна-единственная ухмылка на 2 часа хронометража как высшая степень одобрения, один легкий кивок головой как дань уважения после пережитой бок о бок маленькой войны. Макс Ракатански, одинокий странник по выжженным землям, чуть ли не дзен-буддист и, по сути, идеальная роль для Харди. В ней он сделал абсолютно все, что от него требовалось, не делая ничего. Если вдруг вы видите в этих словах какую-то иронию — поверьте, ее нет и в помине.

Кадр из фильма «Легенда»

Кадр из фильма «Легенда»

реж. Брайан Хелгеленд, 2015

Когда уничтоженный мир сходит с ума, и на пепельных останках цивилизации знаменосцы в виде фриков-гитаристов извергают языки пламени из хромированного грифа, то героями становятся немые аутсайдеры с выжженным под стать окружающему пространству нутром. Том Харди, как и Мэл Гибсон, тоже аутсайдер, когда-то примеривший притягательную маску безумца, но сумевший ее отодрать. Победив в прошлом наркотическую и алкогольную зависимости, он точно так же победил и зависимость от своих персонажей и стал самим собой везде. А такое позволяется далеко не каждому.