10 достойных фильмов, которые не попали на «Оскар-2025»

Американская киноакадемия снова не смогла угодить ни зрителям, ни профессиональному сообществу, но в этот раз дело пошло еще дальше — они закинули в инфополе бомбу замедленного действия с рекордным количеством номинаций «Эмилии Перес». Аж 13! Хотя церемония вручения премии «Оскар» всегда вызывала споры, в этом году они, похоже, стали на порядок сильнее. До финишной черты киносезона остались считаные дни, но до сих пор остается загадкой, кто унесет главные награды. Вглядываемся в фильмы 2024 года и пытаемся представить: а что, если бы «Эмилии Перес» в номинациях не оказалось? Место освободилось бы для талантливых дебютантов и ветеранов Голливуда.

Гипотетическая Америка на грани коллапса: политический хаос, гражданская анархия, война между штатами — и всё это под эгидой провального президента. Воздух густеет от паники, взрывы и выстрелы оглушают, а град смертей уже не вызывает шока. Гарленд-режиссер неуступчив, а Гарленд-сценарист хлесток и точен. Игра в антиутопию выглядит как вполне реальный прогноз.

Кирстен Данст — ледяной столп среди хаоса, а главная находка фильма — Кейли Спейни. В «Падении империи» актриса играет молодого фотографа, мечтающего стать военкором. Щенячьими глазами смотрит она на героиню Данст, равняется на нее как на ориентир и становится связующим звеном между зрителем и написанным кошмарным миром.

Фильм не зашел западной прессе — неудачный тайминг в связи с политической истерией: в момент релиза новости о потенциальном выходе Техаса из состава США разгонялись не на шутку. Взгляд британца Алекса Гарленда на американский кризис оказался слишком некомфортным. Должная промокампания не случилась, и в середине 2024 года о фильме начали забывать. Сам Гарленд, впрочем, с кинорадаров не пропал, ведь он уже приготовил сценарий «28 лет спустя» для Дэнни Бойла и разработал «Военное дело» — проект в соавторстве с ветераном Иракской войны, снова сгущающий тучи политкомментария. И по обеим работам можно дать очень ранний и смелый прогноз — за «Падение империи» воздастся.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучшая женская роль второго плана (Кейли Спейни), лучший фильм, лучший режиссер и лучший монтаж.

Присяжный (Николас Холт) осознает, что, возможно, он виновен в убийстве, и начинает психологическую борьбу с самим собой. Не в чистом виде судебная драма, а личный взгляд Клинта Иствуда на правосудие. В фильме нет громких речей под стать картине «12 разгневанных мужчин» Люмета и процедуральных карикатур, как у Аарона Соркина, — лишь тихие, порой страшные человеческие решения, от которых ломается система. Одни сажают за решетку невиновных, другие отпускают преступников. Иствуд не пытается обвинять, не бросается в резкие обобщения. В 94 года опытный голливудский мастер берет минимум выразительных средств и выстраивает саспенс через детали.

«Присяжный номер два» — не классическая криминальная головоломка, а размышление о природе правды: ее можно недосказать, исказить, утаить — и этим воспользоваться. Гуманный фильм Иствуда критикует систему, которая видела слишком многое. Правосудие держится на людях, а они устают, ленятся, иногда лгут, когда им выгодно. Комментарий о праве и его хрупкости не угодил сначала боссу Warner Bros. Дэвиду Заславу, а затем не показался убедительным академикам, хотя психологический триллер в духе 80-х смотрится свежее некоторых текущих номинантов.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший фильм и лучшая актриса второго плана (Тони Коллетт).

История о межличностной власти и статусе: секс, теннис, брак — всё превращается в игру, где каждый разыгрывает свою партию. Резонный вопрос: в какой момент спорт становится жизнью, а жизнь — спортом? С помощью напряжения на теннисном корте и за его пределами, мозаичной структуры и, главное, стиля игры Лука Гуаданьино находит направляющие любовного треугольника. Патрик (Джош О’Коннор) — харизматичный, но хаотичный, ему чужда рациональность, теннисист живет эмоциями, а врожденным талантом пренебрегает. Его визави и лучший друг Арт (Майк Фейст), напротив, осторожен и выжидает ошибки соперника, не рискуя первым. А вершина в их отношениях — Таши (Зендея), манипулирующая и провоцирующая «претендентов», в ней бурлит энергия, однако ее увидит только внимательный зритель. Гуаданьино понимает: теннис — чистая кинематографическая страсть. В кульминации зритель занимается настоящим вуайеризмом, чувствует спортивный азарт и напряжение, наблюдая за матч-пойнтами.

Однако, стоит отметить, что и за кадром происходила борьба: безумные ракурсы Сэйомбху Мукдипрома и электронная музыка Трента Резнора и Аттикуса Росса вступают в схватку, а порой гармонично дополняют друг друга. И отсутствие номинаций для всей команды иначе как ограблением не назвать.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший фильм, лучший режиссер, лучший монтаж, лучшая песня, лучший саундтрек, лучшая операторская работа.

Джереми Солнье, известный по быстрым криминальным триллерам «Зеленая комната» и «Руины прошлого», снова ломает привычную жанровую схему фильмов о мести. Бывший военный (Аарон Пьер) едет на велосипеде, перевозя крупную сумму денег, которую планирует внести в качестве залога, чтобы вытащить кузена на свободу. Его сбивают копы, а деньги конфискуют «до выяснения обстоятельств». Скоро становится понятно, что это не случайность, а схема пополнения городской казны. Никто не собирается возвращать деньги, и цепочка событий ведет к трагическим последствиям.

На первый взгляд, «Ребел-Ридж» напоминает старые вестерны: главный герой — маститый, накачанный и хладнокровный, но следует принципу «не убивать», добиваясь справедливости другим путем. Однако Солнье уходит от привычного экшена, делая ставку на беспощадный разгон напряжения, элегантную эскалацию конфликта и выверенные боевые сцены. Первая половина фильма отдает «Рейдом» Гарета Эванса, а вторая — полноценное антикоп-кино, где коррумпированные полицейские предстают истинными антагонистами.

Фанаты ждали фирменной кровожадности Солнье, но получили более сдержанное и реалистичное кино. Одним этого не хватило, а другим новый подход режиссера пришелся по душе. Это кино Netflix, которое заслуживало большой экран, но вышло только на стриминге, поэтому триллер Солнье остался без претензий на «Оскар».

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший монтаж, выполненный самим Джереми Солнье.

Единственный анимационный фильм в нашей подборке и, пожалуй, один из самых пронзительных. Мангака Тацуки Фудзимото, известный по хаотичным, кровавым и дерзким хитам «Человек-бензопила» и «Огненный удар», вдруг меняет тональность и обращается к глубоко личной теме — творчеству, травме и пути, который приходится преодолеть, чтобы не сломаться. «Оглянись» — это история о художнике, который пытается убежать от самого себя, но неизбежно возвращается к искусству, несмотря на боль и сомнения.

Часовое аниме погружает в атмосферу творческой рутины, выгорания и самокопания. Но за монотонностью кроются живые эмоции: в этом мире, полном страданий и разочарований, искусство становится единственным способом почувствовать себя не одиноким. Здесь слова не так важны — ответы скрыты в мельчайших деталях: во взгляде, задержавшемся на твоей работе, в едва заметном жесте, в мгновенном проблеске понимания. Ведь, если твое искусство хоть на секунду кого-то задело, значит, оно было не напрасным.

«Эмилия Перес» никак не помешала анимационному фильму стать номинантом, здесь вопросы к Академии.

Когда рабочий-строитель (Кит Капферер) неожиданно оказывается на сцене любительского театра в постановке «Ромео и Джульетты» вместе со своей отчужденной дочерью-подростком (Кэтрин Мэллен Капферер), границы между драмой и реальностью начинают стираться, а сцена становится способом прожить отцовскую потерю заново. Глава семейства потерял сына, его дочь — соответственно, брата. «Призрачный свет» — тихая, но пронзительная история о принятии утраты и поиске смысла жить дальше.

Кино подсказывает: люди часто забывают, что искусство исцеляет, то есть помогает заглянуть внутрь себя, прожить чужую боль, чтобы понять свою. Искусство позволяет выразить то, что невозможно выразить словами, и найти ответы там, где их, казалось бы, нет. А зритель на киносеансе оказывается в безопасном пространстве, где можно молчать, но при этом слышать главное. «Призрачный свет» напомнил о том, что горе всегда личное, но искусство облегчает его принятие.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший монтаж.

Провалиться в японскую культуру и философию с головой не сложно — там, где движение кажется сопротивлением, видно реальность. Рюсукэ Хамагути, автор «Сядь за руль моей машины», ставит под сомнение саму идею прогресса, отправляя в тихую деревню деловых людей, решивших сломать тысячелетний уклад. И вот уже сопротивляется не только местное население, но и сами горожане, которые еще вчера зарабатывали на организации глэмпинга (микс отеля и отдыха на природе).

Под тревожный аккомпанемент Эйко Исибаси Хамагути вплетает в канву повествования сразу несколько противостояний: деревня против города, природа против цивилизации, локальная община против капитализма. А зритель зажат между экраном и собственными знаниями о климатическом кризисе, о власти денег, о культурных кодах, которые меняются слишком медленно. И тут Хамагути, наглец, предлагает замереть от мрачных мыслей и признать: планета пожирает сама себя. Зло — не единично, а одно из его лиц — экоцид, рост которого невозможно не заметить. Но японский режиссер не сопротивляется — он просто смотрит, как разрушается мир. И лишь спокойно напоминает: человечество должно знать свой предел.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший иностранный фильм. Только сначала фильм Хамагути должен был отправить на соискание наград Японский оскаровский комитет.

Британский сценарист и режиссер Рич Пеппиатт ставит дерзкую драму о становлении ирландской хип-хоп-группы Kneecap. В роли самих себя — Móglaí Bap, Mo Chara и DJ Próvai, а в маленькой, но важной роли появляется Майкл Фассбендер. Их цель выходит далеко за рамки музыки: они сражаются за ирландский язык, который веками вытеснялся и к 2010-м оказался на грани исчезновения. История балансирует на стыке анархии и социальной сатиры, вызывая ассоциации с фильмом «На игле» Дэнни Бойла: государственное давление, аутсайдеры, разрушительный образ жизни (секс, наркотики, рэп) и отчаянное сопротивление системе.

Музыка здесь не просто самовыражение, а бунт, возможность для тех, чьи голоса вытеснили на обочину, заявить о себе. Но Kneecap — это не только история о музыке. Это концентрат ярости, панковской бескомпромиссности и британско-ирландского юмора, превращающий культурное сопротивление в дерзкий, зрелищный манифест. Фильм завоевал международные награды, в том числе на «Сандэнсе», но академики, похоже, не готовы были поддержать ирландское бунтарство.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший иностранный фильм.

Кино, которое идеально характеризуется фразой «Голливуд такое больше не снимает». Джордж Клуни и Брэд Питт снова вместе, и этого уже достаточно, чтобы фильм очаровал зрителя. Их герои — профессиональные решалы, нанятые замести следы случайного преступления, но ночь идет не по плану: работать приходится в паре, и оба явно не в восторге от такого сотрудничества.

Режиссер Джон Уоттс не пытается переосмыслить жанр бадди-муви — он просто возвращает ему прежний лоск. «Одинокие волки» — стильный криминальный аттракцион с обаятельной атмосферой, остроумными диалогами и легкомысленным вайбом, которого не хватает современным блокбастерам, излишне заботящимся о зрительской вовлеченности.

Сюжет крутит виражи, но не теряет запала, а химия Питта и Клуни превращает любую сцену в удовольствие. Зимний Нью-Йорк как фон для основных событий шикарен: снег, темные улочки, фасадные огни и колоритные прохожие создают атмосферу неонуара, замешанного на динамике вестерна в духе «Буча Кэссиди и Сандэнса Кида». «Одинокие волки» не претендуют на многое, но работают на чистом обаянии и харизме. Если сиквел сбудется — с удовольствием посмотрим.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший монтаж и лучший фильм.

Кино о будущем или будущее кино? Роберт Земекис снова размышляет о времени и памяти, но на этот раз без привычного размаха. «Тогда. Сейчас. Потом» — камерная хроника локации, охватывающая статичной камерой всё: от динозавров до пандемии. При всей сентиментальности, цифровом лоске и порой нелепой пошлости фильм работает — возможно, потому, что это один из самых честных и бескомпромиссных релизов года.

Если «Форрест Гамп» рассказывал о человеке, бегущем за американской мечтой, то здесь — о тех, кому бежать не удается. Герой Тома Хэнкса мечтал стать художником, но застрял в страховом бизнесе. Его жена (Робин Райт) спустя 40 лет брака уходит, осознав, что так и не реализовала себя. Но Земекис задает вопрос: а что если стремление к переменам — просто каприз? Почему нельзя быть счастливым здесь?

Фильм обвиняют в дедовском мелодраматизме, слабой графике омоложения (даже хуже, чем в «Ирландце» Мартина Скорсезе) и вторичности. Но, возможно, устарел не Земекис, а неспособность зрителей увидеть риск, на который идет режиссер. Он не просто использует ИИ в кино — он делает его инструментом нарратива, превращая технологии в волшебную палочку. «Тогда. Сейчас. Потом» — метафора американского кинематографа, который всегда был связан со статичным движением: быть счастливыми здесь, обустраивая свое гнездо, но устремляясь в горизонт и пытаясь всё время шагнуть в неизвестность.

Если бы не «Эмилия Перес», то: лучший фильм и лучший монтаж, даже учитывая, что он похож на перелистывание слайдов в PowerPoint.