«Я — капитан» Маттео Гарроне: Одиссея безымянных странников

В Okko можно посмотреть фильм одного из главных представителей современного итальянского кино Маттео Гарроне. Картина о сенегальских подростках «Я — капитан» удостоилась «Серебряного льва» Венецианского кинофестиваля за режиссуру и стала номинантом на «Оскар» за лучший иностранный фильм. Рассказываем, почему ее не стоит пропускать.

Автор мрачных сказок Маттео Гарроне всегда ищет универсальное в уникальном. Наследник итальянского неореализма, он вплетает в псевдореалистичное повествование архетипические сюжеты и героев. В его кинематографе свободно соседствуют фантастические фильмы вроде незабвенного «Пиноккио» и «Страшных сказок» (антологии недетских волшебных историй, какими их изобрели в Средневековье) и умеренно жестокая «Гоморра» о неаполитанских преступных группировках, деромантизирующая гангстерский жанр.

Гарроне часто сравнивают с Паоло Соррентино по праву рождения, хотя, возможно, уместнее сравнение с певцом северной Бретани Брюно Дюмоном. Схожий режиссерский метод дает слишком разные плоды: оба ищут сюжеты в курьезных новостных заголовках, снимают местных актеров-непрофессионалов, рассказывают о дремучей жизни в глубинах родины. Сам материал — грубая необработанная реальность — порождает художественные девиации, как искры, летящие из разгорающегося пламени. Будь то инопланетяне, призраки, каннибалы Дюмона или фольклорные архаические чудовища и чудеса Гарроне.

В «Я — капитан» режиссер впервые отказывается от съемок на родине и переносит место действия в отдаленные, экзотические места, непонятные и чуждые любому итальянцу. «Мне потребовалось почти восемь лет, чтобы взяться за этот фильм. Я переживал о высокой степени риска эксплуатации истории этих несчастных эмигрантов, о том, чтобы не сделать рассказ в большей степени о себе и своем видении», — вспоминает режиссер.

Вопрос апроприации культурной травмы и эстетизации трагедии стоит очень остро, когда разговор идет о теме эмиграции. Однако Гарроне уже давно ходит по этому тонкому льду, и предъявлять подобные обвинения автору «Средиземноморья» (1996) — фильма о жизни трех мигрантов в Италии еще до миграционного кризиса и пристального внимания кинематографа к теме — довольно странно. А своих звезд, сенегальцев Сейду Сарра и Мустафу Фолла, он не только свозил на фестивали в Сан-Себастьян и Венецию, где Сарр забрал премию Марчелло Мастроянни, а Гарроне — «Серебряного льва», но и, по слухам, перевез в Италию на постоянную основу.

Восемь лет прошло с момента, когда в центре беженцев Гарроне услышал о 15-летнем мальчике, который довел корабль с 250 пассажирами на борту из Ливии до Сицилии без опыта навигации. Она и легла в основу фильма, постепенно обрастая не менее удивительными и кошмарными эпизодами из рассказов переживших их африканских мигрантов. Вот только в реальности история о чудесном спасении в море окончилась тюремным заключением несовершеннолетнего капитана.

Главные герои фильма, Сейду и его двоюродный брат Мусса, мечтающие о музыкальной карьере в Европе, на протяжении года откладывают деньги на эмиграцию. Их путь пройдет через всю Африку: из Сенегала в Мали и через Нигер до столицы Ливии Триполи по самой убийственной пустыне в мире — Сахаре. Чем дальше продвигаются братья, тем транспорт становится хуже, пристанища беднее, проводники злее, денег меньше, а надежда призрачнее. В конце концов Мусса попадет в ливийскую тюрьму, а Сейду — к торговцам людьми.

Гарроне намеренно снабжает главных героев нетрагичным бэкграундом — дома в Дакаре Сейду звезд с неба не хватает: живет в однокомнатной халупе с овдовевшей матерью и родными сестрами, однако его жизнь совершенно безбедна. У него есть любящая семья, хлеб на столе, друзья, работа, увлечения. Для Гарроне эта история не про побег от страданий и лишений, а про кошмары глобализации и, конечно, взросление. Тут же напрашивается сравнение с предыдущим фильмом Гарроне «Пиноккио» (также номинантом на «Оскар»), в котором деревянный мальчик отправляется в сказочную Страну развлечений только затем, чтобы получить ослиные уши. «Американская мечта» старших поколений для ребят вроде Сейду и Муссы превратилась в «европейскую мечту», которую они видят в тиктоке каждый день, представляя себя героями минутных роликов, где нет и толики правды. Неслучайно единственный носитель истины — мудрец Сиско, эпизодический персонаж, предостерегающий ребят от опасного путешествия, — занимается починкой техники и ремонтом пузатых телевизоров. Ему, как никому другому, знакома изнанка телеэкранов.

Сиско и могильный свет, излучаемый его лавкой на базаре, открывают портал в параллельный мир. У Гарроне тот всегда находится где-то поблизости и изредка прорывается в полотно повествования. Не получив практического совета от мудреца, они обращаются от рационального к духовному и отправляются к шаману, обладающему способностью общения с духами прошлого. Если базарный мудрец предостерегает от поспешных решений, то шаман дарит утешение в момент наивысшего отчаяния, пусть только во снах и фантазиях. В том же пространстве грезы Сейду удастся спасти измученную пешим походом по пустыне женщину — та полностью теряет вес и, направляемая спасителем, плывет навстречу мечте уже по воздуху, как любовники на картине Шагала. Чудеса творятся не только в сновидениях, но и наяву: посреди пустыни, как по взмаху волшебной палочки, из грязи и песка строится роскошный фонтан, потерянный брат появляется на той же стройке, где работает Сейду, ночлег в порту находится сам собой, а добрый доктор знает, какие антибиотики и где нужно купить. Но этого будет недостаточно, ведь всё самое желанное находится за 600 км по морю прямо на север. Тут-то и начинается история Капитана.

В путешествии по суше герои начисто лишаются субъектности, полностью отдавая себя смертельной пустыне, кишащей хищниками. Традиционно для Гарроне криминальные элементы не получают моральной оценки. Торговцы людьми, их клиенты, хапуги-перевозчики, продажные таможенники — лишь часть убийственного пейзажа, мифические существа, порожденные самой дорогой, вроде Сциллы и Харибды. Морское путешествие же открывает герою иллюзорную возможность выбора. С легкой руки очередного гангстера Сейду буквально встает у руля не только своей судьбы, но и нескольких десятков пассажиров, принимая на себя роль капитана затхлого суденышка. Кораблик Гарроне — проводник множества культурных цитат, а вот кто же его предводитель, каннибал с «Плота „Медузы“» Теодора Жерико или его двойник с картины Эжена Делакруа «Свобода, ведущая народ на баррикады», — ответа нет.

Более 30 тысяч эмигрантов погибло за последние 10 лет в попытке добраться до Италии, кратно умножим эту цифру в попытке учесть пропавших без вести. Тем не менее Гарроне предлагает героям почти невозможный хеппи-энд: Сейду добирается до берегов Сицилии, где его встречает птица надежды — шумный вертолет береговой охраны, беременная женщина на борту счастливо разродилась, угоревшие в машинном отсеке мужчины пришли в себя, Муссе скоро окажут помощь в больнице. Он сам — капитан корабля и своей жизни, волевым решением спасший вверенных ему пассажиров. Или это всего лишь сон задремавшего за штурвалом самозванца?

Один из беженцев — строитель Мартин, спасший Сейду от торговцев людьми, — уезжая, приглашает навестить его в Италии. Кстати, осесть он собирается в Казерте — именно этот город, оплот мафиозных кланов, стал основным местом действия «Гоморры». Гарроне отказывается дать оценку действиям героев: «Я рассказываю историю их путешествия и даю аудитории возможность прожить субъективный эмоциональный опыт, после которого они смогут прийти к собственному заключению». Статистика безжалостна, а вот искусство — нет.