«Планета обезьян: Новое царство»: Мечтают ли мартышки о Римской империи

В зарубежном прокате уже идет четвертая часть новой франшизы о планете обезьян. На этот раз — без Энди Серкиса в роли Цезаря и Мэтта Ривза в режиссерском кресле. Зато с новыми героями, проблемами и размышлениями о человечности. Рассказываем, почему это по-прежнему одна из самых ярких перезагрузок современного Голливуда и как, казалось бы, вторичному фильму удается привнести в историю новые смыслы и краски.

С событий последнего фильма минуло несколько сотен лет. Цезарь (Энди Серкис) давно умер и живет только в сердцах верных почитателей. А сами приматы разбились на несколько не связанных между собой племен. Молодой шимпанзе Ноа (Оуэн Тиг) из общины обезьян, приручающих орлов, готовится к обряду инициации: для этого ему нужно найти яйцо птицы и самостоятельно вырастить птенца.

В ночь перед посвящением в лагерь пробирается человек (Фрейя Аллан) — хотя они давно не водятся в этих землях — и разбивает трофей Ноа. Герой отправляется в чащу леса на поиски нового яйца, где встречает другое племя обезьян. Из-за неосторожности подростка воинственные приматы находят деревню общины и сжигают всё дотла. А выживших уводят в неизвестном направлении. Ноа отправляется на поиски, оседлав коня и вооружившись электрошокером.

«Планета обезьян» — возможно, самая остроумная франшиза современного Голливуда. Только здесь в одном кадре могут гармонично сосуществовать говорящие макаки-революционеры и шекспировская трагедия с философскими размышлениями о нечеловечности человечества. Да и могло ли выйти иначе с историей, где людей поменяли местами с вечными заложниками зоопарков? При такой постановке конфликта каждый диалог норовит оказаться очередным фразеологизмом о любви к меньшим братьям, стремлении к гуманности и прекращении войны. Словом, «Планета обезьян» выиграла конкуренцию еще на стадии питчинга, как и условный «Аватар»: зрительское — от технологии захвата движений до просто эталонно качественного экшена — тут идет рука об руку с гиковским и синефильским.

Вот и «Новое царство» не отказывается от проверенной формулы. Обезьяны еще реалистичнее, чем прежде. Пускай на экране уже и нет легендарного Энди Серкиса, зато нарисованная шерсть приматов теперь визуально ничем не отличается от самого качественного грима — да и за невероятно натуральными масками не так важно, кто изображает обезьяну. А полуразрушенные города, превратившиеся в зелень и липовый мед, по красоте могут превзойти даже зомби-мегаполисы из «Одних из нас».

Правда, экшена теперь на порядок меньше. Режиссер «Бегущего в лабиринте» Уэс Болл в своих лучших традициях эффектно запускает героев из точки «А» в точку «Б» или куда подальше: большую часть фильма Ноа просто блуждает по пустынным пейзажам, встречает неожиданных незнакомцев и много узнает о реальном мире. Например, что люди не так глупы, как кажутся, и даже умеют членораздельно общаться. Настоящий масштаб достигается только в финале, когда герой добирается до базы номинального злодея возле океана. Номинального — потому что в «Планете обезьян» даже самые одиозные персонажи всегда в чём-то да правы.

Именно с появлением антагониста — бонобо по имени Проксимус — и начинается самая увлекательная часть фильма. Клан злодея, начитавшегося книг о Римской империи в пересказе ручного человека-ученого (Уильям Х. Мэйси), вроде бы преследует благую цель: он называет себя продолжателем дела Цезаря и мечтает объединить обезьян со всех уголков планеты. Но в его политике нетрудно разглядеть и черты фашизма, и завоевательскую философию в духе крестоносцев. Ведь Проксимус прокладывает путь к светлому будущему трупами, а историю самого Цезаря переосмысляет на свой лад: герой предыдущих трех частей успел стать чем-то вроде мессии, и теперь его жертва стала легкой мишенью для пропаганды. В руках тоталитарной группы он оказывается безжалостным борцом с людьми.

Интересы всех героев сходятся в одной точке: каждый хочет попасть в надежно закрытое убежище на побережье, где хранятся орудия человечества трехсотлетней давности: от танков до автоматов. Здесь-то Ноа и оказывается на типичном для героя франшизы перепутье. С одной стороны, его научили избегать людей и не доверять им. С другой, Проксимус уничтожил всё племя подростка. Молодой примат, всю жизнь проведший в изолированной от окружающих проблем общине, должен принять фундаментальный выбор. К религиозно-политическим исканиям прибавляются и размышления о ресурсах: «Что нам подарил прогресс — счастье или страдание?»

Вторичный на первый взгляд фильм открывает для франшизы сразу несколько интересных путей: теперь в рамках вселенной могут выходить не только реалистичные экшен-боевики, но и вестерны, коим является «Новое царство», а сами герои могут еще глубже размышлять вместе со зрителем про грани человеческой природы. Кажется, в выигрыше все: продюсеры сохранили стратегию успеха, сценаристы подтолкнули франшизу к эволюции, а мартышки, макаки и орангутанги — снова в моде.