«Мальчишки из „Никеля“»: Поэзия жизни в мрачное время

В зарубежных онлайн-кинотеатрах появились «Мальчишки из „Никеля“» РаМелла Росса. Это радикальная и трогательная экранизация одноименного романа Колсона Уайтхеда, удостоенного Пулитцеровской премии в 2020 году. Драма о выживании афроамериканских подростков в исправительном учреждении «Никель» получила две номинации на премию «Оскар», в том числе как лучший фильм. Рассказываем, чем произведение отличается от оригинала и других картин на тему расовой сегрегации в Америке.

Впервые главного героя, 17-летнего Элвуда Кёртиса (Итан Херисс), мы толком увидим примерно на 35-й минуте фильма. Он сидит за общим столом в исправительной школе «Никель» и уплетает овсянку «как будто ее мама приготовила». Эту шутливую фразу произносит его будущий лучший друг — Тёрнер (Брэндон Уилсон). В этой сцене взгляд последнего перехватывает эстафетную палочку в повествовании. До этого зритель видел мир глазами Элвуда, а самого героя — лишь в отражениях: в витрине магазина и на поверхности утюга.

Эти отблески героя — часть фрагментарной и поэтической монтажной последовательности, которая открывает фильм. Мы наблюдаем за миром глазами Элвуда-ребенка: перед нами возникают гигантское апельсиновое дерево, сверкающая рождественская елка, дети, играющие в солнечный день, и сверхкрупные планы родителей, которые, как мы понимаем, скоро укатят в Калифорнию за лучшей жизнью. Весь этот «ассоциативный» ряд из детства проявляется в основной фабуле, пускай и не так очевидно.

На дворе конец 1950-х годов, во Флориде еще действуют законы Джима Кроу, вытесняющие черных на задворки общества. Элвуд живет с любящей бабушкой Гарриет, которая работает горничной. Мальчик ведет себя хорошо и прилежно учится. Он слушает пластинку «Мартин Лютер Кинг в церкви „Гора Сион“», которая сформировала в нём идеалистическое представление о ненасильственном сопротивлении. В старших классах сочувствующий учитель (и активист) приглашает Элвуда на бесплатные курсы в колледж. В свой первый учебный день юноша ловит попутку и садится в крутую, но, увы, ворованную тачку. Суд признает его соучастником и отправляет в жуткое исправительное учреждение для несовершеннолетних под названием «Никель», официально именуемое «школой».

На написание романа Уайтхеда вдохновила серия статей про школу-интернат Артура Дж. Дозье, просуществовавшую с 1900 по 2011 год. Учреждение печально известно жестоким обращением с воспитанниками, многие из которых подвергались сексуальному насилию, пыткам и убийствам. В ходе раскопок на территории кампуса было обнаружено 55 безымянных захоронений, а сейчас известно о более чем 100 случаях смертей. «Но если такое творилось в одном месте, значит, были и другие: сотни, сотни таких „фабрик боли“, разбросанных по всей стране», — говорит Уайтхед устами Элвуда про «Никель» в конце книги.

Фильм РаМелла Росса — редкий пример изобретательной и умной экранизации. Обычно Голливуд предпочитает буквальные или литературоцентричные адаптации, главная задача которых — «оживить» образы первоисточника. Росс же делает более радикальный, почти модернистский шаг, переводя историю Уайтхеда на специфический язык кино. Зритель воспринимает события исключительно с точки зрения двух главных героев: Элвуда, умного и идеалистичного парня, случайно попавшего в «Никель», и Тёрнера, сироты, который с детства наловчился жить по правилам жестокой реальности. Вместе мы видим их в кадре лишь однажды, когда мальчики одновременно поднимают глаза на зеркальную поверхность. Как раз этот момент изображен на постере.

В самом же романе повествование ведется классическим образом от третьего лица, автором-нарратором. Но Уайтхед пользуется нелинейной структурой, за счет которой читатель «перепрыгивает» в разные этапы жизни Элвуда вплоть до современности. Да, в фильме появляется и повзрослевший герой, снятый, к слову, иначе — со спины, вроде как в видеоиграх. Этим, казалось бы, незначительным приемом Росс указывает на постоянное присутствие прошлого в настоящем. Метафора усугубляется тем, что спина героя буквально несет на себе следы «Никеля». Зритель помнит, как надзиратель Спенсер (Хеймиш Линклейтер) хлестал его плетью в так называемом Белом доме — месте, где до кровавых рубцов избивали «провинившихся» темнокожих детей.

Однако, в отличие от «пошлого голливудского дерьма» (как книжный Элвуд описал фильм «Скованные одной цепью») на тему расовой сегрегации, Росс избегает показа насилия в кадре. Суть в том, что взгляд Элвуда даже в таком месте, как «Никель», остается мечтательным и юношеским. Эстетическая основа фильма — оптический лиризм в духе Терренса Малика. Однако при этом фильм, конечно, не лишен протеста и политической экспрессии. Красивые и меланхоличные кадры Росс уравновешивает, например, снимками настоящих воспитанников школы Артура Дж. Дозье или записями космической миссии «Аполлона 8», которые, видимо, подчеркивают контраст между технологическим прогрессом и моральным регрессом американцев.

Отметим, что «Мальчишки» не воспринимаются как двухчасовой операторский трюк, к каким часто прибегают жанровые режиссеры. Росс не просто использует POV-камеру в формальных целях, но именно приближает нас к «реальности», переживаемой Элвудом и Тёрнером. Пожалуй, это то, что можно назвать уникальным киноопытом.