«Холланд» с Николь Кидман: Пустоцветы зла

На Amazon Prime Video вышел «Холланд» — нарядный триллер о школьной учительнице из открыточного городка, которая узнает, что у ее безупречного супруга есть темная сторона. Фильм поставила Мими Кейв («Свежатинка»), а Николь Кидман выступила продюсером и сыграла главную роль. Рассказываем, получилось ли устроить в Холланде фестиваль кровавых тюльпанов.

Сценарий «Холланда» долго ждал своего часа, прежде чем попал к Николь Кидман и Мими Кейв. Три года назад Кейв уже умудрилась очаровать публику каннибальским фемсплотейшном «Свежатинка» о том, как одно свидание пошло не по плану. Фильм тот располагался где-то между «Сырым» Жюлии Дюкурно, незабвенными шедеврами Хершела Гордона Льюиса и хоррором «Ферма», выдержанном в духе веганских агиток. В треш-веселье на актуальную тему Кейв и ее команда добавили немного музыки и романтического макабра, и, кроме того, свою руку к «Свежатинке» приложил комик Адам МакКей, так что гурманская метафора патриархального капитализма местами и правда была не лишена обаяния.

Кидман давно поддерживает женщин в индустрии, приметила и Кейв. На этот раз совместными усилиями они взялись за историю посложнее. В «Свежатинке» тоже, конечно, стараниями нескольких жертв за спиной не-такого-как-все красавчика вскрывалась всемирная организация извращенцев-каннибалов. Но теперь поведать о том, что мужики — врунишки и звери, должен целый город, вынесенный в название. А вместо комедийного хоррора с плясками с демонстрацией филейных частей был обещан стильный триллер в духе классики Хичкока.

Холланд, штат Мичиган — это городок на 100 тысяч жителей, основанный поселенцами из Голландии. В фильме он предстает ирреальным местом, воплощенной и законсервированной фантазией о старой доброй голландской деревне, укрывшейся на Среднем Западе от поступи прогресса. Повсюду сады, ветряные мельницы и опрятные домишки, окруженные морем цветов. Священник учит благодарную паству, что все танцы от дьявола, кроме наших. Раз в год по улицам на кружевных крылышках порхают белоснежные чепчики и стучат по асфальту кломпы, традиционные деревянные башмаки. А всё остальное время горожане готовятся к этому сакральному моменту — к ежегодному фестивалю тюльпанов.

«Каждый день я просыпаюсь в лучшем месте на земле. Я оглядываюсь вокруг, и мне кажется, что это сон», — рассказывает, нервно смеясь, закадровый женский голос. Кидман играет учительницу Нэнси Вандергрут, которую когда-то привез в Холланд ее муж Фред (Мэттью Макфэдиен), и она нашла здесь последний в мире островок надежности, доверия, безопасности и домашнего покоя. Семейство Вандергрутов — эталонные холландцы. Фред трудится окулистом в местной маленькой клинике, а по вечерам мастерит в гараже. Нэнси после уроков занимается рукоделием и пробует новые рецепты мясных рулетов и салатов с фенхелем. Они растят розовощекого сына Гарри (Джуд Хилл), и, хотя время от времени дома случаются неприятности, в целом супруги абсолютно счастливы.

Разумеется, счастливы они недолго, ведь всё это обман. Ясно еще из трейлера, что на обороте открытки обязательно обнаружатся какие-то ужасы. Идиллия начинает расшатываться с первых сцен. Сначала жемчужная сережка, в пропаже которой Нэнси винит бебиситтера. Потом подозрительные счета за парковку, секретные банковские карты и разные нестыковки, внушающие мысли о неверности мужа, часто уезжающего в другие города на конференции. Потом коробки с загадочными кассетами, пленки для полароида, странные фотоальбомы… Нэнси — кажется, больше от скуки, чем от тревоги — начинает расследование, заполучив себе в помощники влюбленного трудовика, мексиканца Дэйва (Гаэль Гарсиа Берналь). С каждым новым открытием пикантное дело об адюльтере становится всё более криминальным.

Формально действие «Холланда» разворачивается в нулевых, уже подернутых пленкой ретро. Какой-никакой прогресс сюда всё же добрался. Фильм начинается с проезда на игрушечном поезде по игрушечным ландшафтам, фотовспышки выжигают добела праздничные лица горожан. По радио передают «Садовый час». К домам припаркованы автомобили, в гостиных стоят телевизоры и дисковые телефоны, а в карманах вибрируют кнопочные Nokia. Хороший вечер начинается с похода в видеопрокат, а любое расследование заведет в библиотеку, полистать на микрофише старые газеты.

Наслоение лубочных образов традиционной общины, как в «Таинственном лесе» Шьямалана, технологической фактуры начала XXI века, домашнего уклада, откровенно стилизованного под коктейльные 1950-е, и цифровых (а местами и нейросетевых) эффектов создают обманчивое впечатление, что нас ждет очередная история о симуляции. Вариация на тему «Степфордских жен» (Кидман как раз играла жертву такого городка-симуляции в ремейке 2004-го). Или что-нибудь вроде феминистской фантастики «Не беспокойся, дорогая» Оливии Уайлд, где женщины буквально застревают в плену мужицких фантазий о киндер, кюхе, кирхе. А увлечение Фреда моделированием (это по его макету кружит поезд) непрозрачно намекает, кто здесь главный инженер.

Однако фильм сразу же начинает путаться в показаниях. Сначала в кукольном образе на равных с главной героиней представляются все горожане. Потом окажется, что общего у них разве что походы в церковь да фестиваль, а в остальное время Холланд — обычный город, просто помешанный на тюльпанах. Тут есть непоседливые дети, сонные подростки, ворчливые мамаши, нервные водители, нетерпеливо сигналящие, когда кто-то стопорит дорожное движение, непонятные реднеки, разъезжающие ночами по городу и пытающиеся запугать латиноса Дэйва, бросая ему в окна пакеты с молоком (ведь очень важно, как там в Холланде обстоят дела с расизмом), и обычные прохожие, которые вообще не при делах.

К концу так и останется неясным, за что досталось бедным голландцам. Фред, конечно, окажется тем еще чудовищем, но в садах Холланда он не зарыл ни одной косточки. Нэнси с легкостью проникает в офис мужа и собирает нужные улики, разъезжает по соседним провинциям и следит за обманщиком в мотеле, предается страстям с горячим напарником — и город не чинит ей никаких препонов. Всех остальных жителей семейные передряги Вандергрутов просто обходят стороной. Для кульминационного столкновения супруги даже любезно покинут долгожданный фестиваль тюльпанов, чтобы никому не портить праздник.

Холланд сводится к чистой метафоре, к «Красоте по-американски», к любой провинциальной идиллии. Это даже не «Синий бархат», скорее «Счастливый брак» Стивена Кинга, уныло экранизированный еще в 2014-м и рассказывающий ту же самую историю, только без чепчиков и кломпов. Никакие достопримечательности Холланда, обильно рассыпанные по экрану, ни на что не влияют и начинают напоминать ложные шведские субтитры в «Монти Пайтоне и Священном Граале», зазывавшие туристов полюбоваться на прекрасные озера и удивительных лосей.

Сама Нэнси — поначалу параноик с темным прошлым, родный сын кричит папе в трубку, что она «как всегда отравляет нам жизнь». Затем она уже бойко расследует преступление века, точно белокурый Шерлок, а о ее «темном» прошлом мы так ничего и не узнаем. Сначала она видит пророческие сны, потом окажется, что силы у этих снов не больше, чем у кошмаров Дэйва про кровожадных пекинесов. Сначала Кидман играет куклу из зловещей долины, потом — милую авантюристку, потом — отважную маму, скинув предыдущие ипостаси, как наскоро пошитые костюмы для ролевых игр.

Главная иллюзия фильма — что у Фреда есть хоть какая-то власть над сюжетом — тоже развеивается довольно быстро. Модель вымышленного города, якобы собранная им под вдохновением от своих преступлений, не дает «инженеру» никаких киношных преимуществ. Да и, в отличие от своего собрата по хобби Джорджа Харви из «Милых костей» Питера Джексона, Фред не очень-то утруждает себя собственно моделированием в кадре. Уже готовый макет будто собран специально для того, чтобы Нэнси проявила свои детективные таланты. Для этого же хранились все остальные улики. А чтобы чудеса интуиции могли проявить зрители, Фред в гараже занят в основном тем, что за поучительными беседами показывает сыну, как отрезать головы куклам.

Фред еще и окулист, имеет привычку копаться в чужих глазах, слепить их вспышкой или что-нибудь туда заливать, но и это авторы не считают нужным использовать как кинообраз. Он должен был лечить глаза, а не пускать в них пыль! — вот и вся нехитрая мораль, которую можно извлечь из сюжета про доктора-оборотня. В итоге инженер, окулист и просто красавец Фред деградирует до злодея из слэшеров типа Джейсона Вурхиза, тех, что прут напролом с ножом в животе, по десять раз восстают из мертвых и время от времени кого-нибудь зловеще настигают. Но и в этой ипостаси продолжает как заведенный газлайтить Нэнси, пока не испробует ударов жениного башмачка.

Время от времени герои беседуют об одеялах. Пациентка Фреда жалуется, что из-за застрявшей линзы сына не дошила лоскутное одеяло для младенчика подружки. А сам Фред учит Гарри, как правильно застилать кровать, когда лень. Просто возьми покрывало и накрой весь беспорядок, чтобы внешне было красиво. Предполагается, что это он про себя говорит, мол, под грядками Холланда можно спрятать любую дичь. Но скорее он описал сам фильм. Это авторы «Холланда» пытаются прикрыть недошитыми видовыми картинками сказочного города беспорядок в сюжете.

К финалу все кровавые интриги и расследования выхолащиваются до антуража любовного приключения не-таких-как-все учительницы и трудовика (он, конечно, тоже мужчина, но все-таки мексиканец). Впрочем, как многозначительно шепчут их голоса, «может, всё это было сном?» И не важно, что именно: Холланд с его мельницами или Фред с его полароидами. Лень разбираться, что там под покрывалом.