Не то фильм, не то фестиваль: Что снится Морту Рифкину

Рассказываем о шедеврах мирового кино, которые цитирует Вуди Аллен в своем новом фильме.

Морт Рифкин (Уоллес Шоун) — пожилой брюзжащий житель Нью-Йорка. Когда-то он читал курс лекций по истории кино, а сейчас пишет монументальный роман. Пока текст не закончен, можно верить в лучшее. В профессиональном плане Рифкин — человек несостоявшийся.

В личной жизни счастья тоже нет. Вместе с красавицей-женой Сью (Джина Гершон) Морт отправляется на кинофестиваль в испанский Сан-Себастьян. Супруга, энергичная пиарщица, ни на шаг не отходит от своего клиента — модного французского режиссера Филиппа (Луи Гаррель). Морт подозревает, что жена ему изменяет. Немолодой американец гуляет по залитому солнцем городу вместе с новой знакомой — милой и общительной испанкой Джо (Елена Анайя).

Для Рифкина любимое черно-белое кино — и зона комфорта, и энциклопедия жизни. В его голове проходит альтернативный фестиваль. Главный герой претендует на роль большого специалиста по европейскому кино, при этом вспоминает только признанных гениев и очевидные шедевры. Возможно, у Морта и нет ничего своего, а его знания поверхностны.

Самоиронии Вуди Аллену, конечно, не занимать. Роль его альтер эго исполняет Уоллес Шоун (впервые он снялся у Аллена в «Манхэттене» более 40 лет назад), ходячая пародия на нью-йоркского интеллектуала. Американский классик не может удержаться и посмеивается над современным кинематографом: все эти фестивальные штучки ему не интересны, лучше сразу обратиться к вечному — Бергману, Феллини и Годару. Режиссер, с одной стороны, вспоминает кумиров и низко кланяется им. Все они снимали, когда были молоды и Рифкин, и Аллен. Любимые фильмы — это немножко тоска по юности. С другой стороны, Вуди спокойно признается: да, я уже дедушка, могу и хочу говорить только о том, что мне нравится. И не страшно, что повторюсь. Классика на то и классика, чтобы обращаться к ней вечно. Пусть другие оригинальничают.

Характерны и синефильские приколы режиссера. Луи Гаррель играет режиссера Филиппа — буквально своего отца Филиппа Гарреля. Рифкин (и, видимо, Аллен) делает выбор в пользу более известных авторов — тех, кто был на гребне «новой волны». Но обратимся к снам несостоявшегося кинокритика. Они охватывают всю его жизнь: с детских лет до седин и морщин.

«Гражданин Кейн», реж. Орсон Уэллс, 1941

В первой сцене шедевра Орсона Уэллса умирает газетный магнат Чарльз Фостер Кейн. «Роузбад» — последнее произнесенное им слово. Журналисты на протяжении всего фильма пытаются выяснить, что это значит, а зрители знакомятся с биографией миллиардера. Рифкин представляет себя Кейном и тоже умирает, оставляя тайное послание — «Роузбадник» вместо «Роузбада». Как и в оригинальном фильме, это написано на детских саночках главного героя. Морт мечтает быть большим и важным человеком. Он немолод и знает, что жить осталось недолго. Пожилой мужчина хочет, чтобы его смерть не осталась незамеченной. Пусть, как в фильме, журналисты со всего мира будут пытаться разгадать загадку последнего слова Морта Рифкина.

«8 с половиной», реж. Федерико Феллини, 1963

На новую картину Гвидо Ансельми (великая роль Марчелло Мастроянни) продюсеры потратили большие деньги: построены декорации, актеры уже на съемочной площадке, но режиссер в творческом кризисе. Он попросту не знает, о чем хочет снять фильм. Источник вдохновения он ищет в детских воспоминаниях. Рифкин представляет себя феллиниевским героем — большим художником в тупике. Но, конечно же, это временное явление, очень скоро роман Морта будет дописан. Во сне он только и делает, что оправдывается перед людьми из своего прошлого, почему его задатки писателя пока так и не были реализованы.

«Жюль и Джим», реж. Франсуа Трюффо, 1962

Париж, начало XX века. Друзья — австриец Жюль и француз Джим — сражаются за сердце роковой Катрин в исполнении Жанны Моро. Девушка отвечает обоим товарищам взаимностью. В одной сцене все трое едут на велосипедах: Катрин и Джим рядом, а Жюль чуть отстает от них.

Во сне Рифкина сам Морт — Жюль, а впереди едут и мило воркуют жена Сью и ненавистный Филипп. Муж понимает, что супруга рано или поздно уйдет от него, — ведь она уезжает вместе с французским режиссером. Рифкин понимает, что эта парочка оторвалась от него и ему не удастся их догнать.

«Мужчина и женщина», реж. Клод Лелуш, 1966

В фильме Лелуша вдовец Жан-Луи и вдова Анна знакомятся случайно. Они отводят детей в пансион в пригороде, начинается дождь. Мужчина вызывается подвезти женщину до дома на Монмартре — высочайшей точке Парижа. Так начинается их роман.

Морт грезит и Монмартром, и новой любовью. За рулем — Джо. Рифкин с реализмом смотрит на потенциальные отношения с красавицей-испанкой. Даже в мечтательном сне их разговоры сводятся к состоянию его сердца и уровню холестерина в крови. Романтикой тут и не пахнет.

«На последнем дыхании», реж. Жан-Люк Годар, 1960

В Сан-Себастьяне Морт единственный раз выбирается в кино — вместе со Сью и Филиппом он идет на показ классического фильма Жан-Люка Годара. На экране молодые герои-авантюристы в исполнении Жан-Поля Бельмондо и Джин Сиберг залезают под белую простыню.

Спустя мгновение на этой же кровати сидят Морт и Сью. Они обсуждают творчество Филиппа, а потом придумывают кандидатов для секса втроем. А под простыней Рифкину неудобно и душно. О чем сон? Никакого юношеского задора и жажды приключений в нем уже нет. В жизни вряд ли что-то изменится — останутся только пустые разговоры.

«Персона», реж. Ингмар Бергман, 1966

Две женщины Морта, Джо и Сью, предстают в образах внезапно замолчавшей актрисы Элизабет (Лив Ульман) и присматривающей за ней Альмой (Биби Андерссон). У Бергмана в одной из сцен Альма просыпается среди ночи и видит, что Элизабет не спит. Женщины обнимаются и молчат. У Рифкина Джо и Сью тоже обнимаются. Но потом Сью рассказывает, что могла много раз изменить мужу, но всегда была верна ему. Джо же окончательно сводит сцену к фарсу, заявляя, что у Морта всего один грех: он смотрит фильмы с субтитрами.

Вуди Аллен, большой поклонник Бергмана, иронизирует над своей любовью к черно-белому европейскому кино, такому скучному для многих зрителей. Еще и слова внизу экрана нужно читать!

«Ангел-истребитель», реж. Луис Бунюэль, 1962

Во сне Морта за большим столом сидят богатые гости, среди них Сью и Филипп. На вечернее торжество с пистолетом приходит муж Джо. В фильме Луиса Бунюэля богатые буржуа не могли по непонятным причинам покинуть роскошную столовую — у Вуди Аллена герои тоже застревают в одном помещении. Эта коллизия становится метафорой токсичных отношений, из которых никак не может выйти Джо, так очаровавшая пожилого писателя.

«Земляничная поляна», реж. Ингмар Бергман, 1957

Вновь столовая, теперь обед, все гости в белом. Между Мортом и его братом сидит девушка. Когда-то она встречалась с Мортом, но вышла замуж за брата. Рифкин водил девушку на «Красную пустыню» Антониони и «В прошлом году в Мариенбаде» Рене, и она чуть не умерла от скуки. Кажется, любовь к европейскому кино уже давно портит жизнь Морту.

Позднее, как и Исак Борг из «Земляничной поляны», Рифкин подслушивает разговор бывшей возлюбленной и брата и узнает о себе много неприятного. Спустя годы Морту открывается правда, появляется возможность взглянуть на себя со стороны и узнать, что окружающие считают его снобом.

«Седьмая печать», реж. Ингмар Бергман, 1957

Как и рыцарь в исполнении Макса фон Сюдова, Рифкин вынужден сыграть со Смертью партию в шахматы на скалистом побережье океана. В черном балахоне на месте Бенгта Экерота — Кристоф Вальц, а ставка всё та же — жизнь. Победить в этой партии Морту не суждено, но зато Смерть можно заболтать.

Тот же трюк, но уже со зрителями, вновь проделывает Вуди Аллен. Легко и непринужденно.