Русский след: Наши соотечественники, вошедшие в историю Голливуда

Правильнее было бы сказать что Голливуд основали еврейские эмигранты из разных стран, до революции входивших в состав Российской империи. Так, основатели студии Warner Bros, братья Уорнеры были родом из польской деревни Красносельц, что раньше входила в состав Российской империи. Один из основателей студии MGM, Луис Б. Майер, родился в Минске в еврейской семье, которая, опасаясь погромов, эмигрировала в США. Сэмюэл Голдуин (буква G в MGM) тоже родился в Варшаве, в тот короткий период, когда Польша входила в состав Российской империи.

Среди отцов-основателей голливудских студий только братья Джозеф и Николас Шенки действительно родились в России — в городе Рыбинске Ярославской губернии (первый был продюсером, открывшим многих звезд, в том числе Бастера Китона, второй стоял у истоков MGM). Голливуд действительно основали и прославили иммигранты, в том числе из стран, входивших в состав Российской империи и бывшего СССР. Но, как бы нам ни хотелось думать иначе, по объективным причинам (Железный занавес и Холодная война, например) среди них было не так много русских. И еще меньше наших соотечественников, кто действительно оставил значимый след в истории американского кино.

Актриса и танцовщица Алла Назимова приехала в США в 1905 году, задолго до революции в России и последовавшей вслед за ней первой волны эмиграции. Она прибыла в Нью-Йорк на гастроли, но довольно быстро выучила английский и полностью интегрировалась в американскую жизнь. Немое кино требовало определенных пластических умений, и у Назимовой они были. Вероятно, и причина ее успеха в Голливуде заключалась в извечном интересе американцев к русскому балету. На момент дебюта в кино Назимовой было 37, что не помешало ей заключить выгодный контракт со студией Metro Pictures (будущая MGM). Самой известной ее ролью стала библейская Саломея в одноименном фильме 1923 года. Эту картину считают чуть ли не первым артхаусом в истории кино (art film), а заодно одним из первых квир-фильмов в истории. Танец Назимовой в образе Саломеи по сей день является одним из самых известных кинообразов немой эпохи.

Вторая волна эмиграции пришлась на 1919-1920 годы, но среди тех, кто эмигрировал в это время, пожалуй, только Ольга Бакланова стала настоящей голливудской легендой. Она приехала в Америку в 1925-м вместе с труппой Владимира Немировича-Данченко. Принадлежность к знаменитому МХАТу стала для нее пропуском на большой экран. В 1928-1929 годах подряд вышли восемь фильмов с ее участием, два из них были сняты великими режиссерами немого кино — Морицом Стиллером и Паулем Лени. В «Улице греха» Стиллера она играла в паре с великим немецким актером Эмилем Янингсом, в «Человеке, который смеется» с другим знаменитым немцем — Конрадом Фейтом.

Популярности Баклановой в Голливуде положил конец даже не приход звука, а фильм Тода Броунинга «Уродцы» (1932). В нём снимались настоящие лилипуты, сиамские близнецы и другие люди с телесными аномалиями, а сама Бакланова в роли гимнастки Клеопатры претерпевала такие метаморфозы, за которые в современном Голливуде ей бы непременно дали «Оскар», но в 1930-е негласно лишили статуса гламурной звезды. Сама картина провалилась в прокате и едва не канула в небытие. В 1960-е ее ждало второе рождение, культовый статус и безоговорочное признание. Образ женщины-курицы, воплощенный Баклановой, также стал иконографическим и навсегда вошел в историю кино.

До и после эмиграции Михаил Чехов снимался в кино редко. В СССР он успел блестяще сыграть маленького человека в фильме Якова Протазанова «Человек из ресторана». В Голливуде поразил современников короткой, но яркой ролью психиатра Александра Брюллова в «Завороженном» Альфреда Хичкока. За нее он единственный раз в жизни был номинирован на «Оскар». Чехов-актер не блистал на киноэкране, но Чехов-педагог изменил американский кинематограф. Он заразил голливудских звезд системой Станиславского и одним из первых популяризировал метод своего учителя. Чехов был настоящим евангелистом системы Станиславского, и как настоящий евангелист проповедовал ее в собственной интерпретации.

Он покинул Советский Союз в 1928 году и прежде, чем оказаться в США, скитался по Европе. Успел открыть актерские студии в Риге и Англии, а в 1939-м создал свою первую школу-студию в американском городе Риджфилд, что располагается в паре часов езды от Нью-Йорка. Труппа учеников Чехова с успехом выступала на Бродвее. С 1948 по 1955 годы Чехов преподавал актерское мастерство и читал лекции в Голливуде, а также давал частные уроки в своем доме в Беверли-Хиллз. Среди его учеников — Энтони Куинн, режиссер Элиа Казан, Ингрид Бергман, Мэрилин Монро и многие другие. После смерти Чехова его дело продолжили ученики и последователи, в 1980-е годы его студия была открыта в Нью-Йорке, в Лос-Анджелесе свою школу открыл помощник Чехова — Георгий Штаднов. Чеховские студии, школы и театральные лаборатории существуют по всему миру по сей день, а книга Чехова «О технике актера» повлияла на многих современных звезд (включая Джонни Деппа и Энтони Хопкинса).

Обладатель «Оскара» и один из самых харизматичных актеров 1950-х, Юл Бриннер тоже учился актерскому мастерству у Михаила Чехова. Актер распространял легенду о своем цыганском происхождении, но на самом деле родился во Владивостоке в семье обрусевшего швейцарца Бориса Бринера и русской студентки консерватории Марии Благовидовой. В 1928 году, когда Юл был еще ребенком, семья эмигрировала в Китай, а в 1933-м перебралась в Париж. Смышленый юноша привез с собой в столицу гитару, набитую опиумом, и таким образом познакомился с Жаном Кокто, который хотел купить немного наркотика. Во Франции Юл увлекался цирком и цыганскими песнями, вел богемную жизнь и даже лечился от опиумной зависимости, но позже всё же понял, что хочет стать актером и в 1941 году целенаправленно поехал в Риджфилд, где как раз преподавал Михаил Чехов. Именно в спектакле Чехова он сыграл свою первую маленькую театральную роль — в пьесе «Двенадцатая ночь».

Бриннер сделал себе карьеру на Бродвее и наконец в 1951 году сыграл главного героя в мюзикле «Король и я». Спустя пять лет он снялся в киноверсии этой бродвейской постановки и получил премию «Оскар». С этого момента Бриннер стал главным русским Голливуда — играл Дмитрия Карамазова и Тараса Бульбу, советских майоров и отечественных генералов. Он был невероятно популярен в СССР, где его знали по главной роли в вестерне «Великолепная семерка», до конца жизни читал и говорил на русском, использовал свой статус, чтобы пропагандировать родную культуру (впрочем, так же как и цыганскую, о чем свидетельствуют музыкальные альбомы цыганских песен). Бриннер до сих пор остается единственным русским обладателем актерского «Оскара».

Дмитрий Темкин родился в городе Кременчуг Полтавской губернии (ныне территория Украины), а в тринадцать лет поступил в Петербургскую консерваторию, где учился у знаменитой пианистки Изабеллы Венгеровой и композитора Александра Глазунова. До революции он подрабатывал тапером на сеансах немого кино. После октябрьского переворота эмигрировал сперва в Берлин, а затем в США. В 1929 году, когда кино обрело звук, Темкина пригласили работать в Голливуд. В 1937-м он познакомился и подружился с режиссером Фрэнком Капрой и написал музыку к его фильму «Потерянный горизонт», за которую впервые был номинирован на «Оскар».

Пожалуй, ни один выходец из Российской империи не добился такого очевидного успеха в Голливуде, как Темкин. Он написал музыку к 160 фильмам, 22 раза был номинирован на «Оскар» и получил четыре статуэтки: за фильмы «Ровно в полдень» (заглавная песня и саундтрек), «Великий и могучий» и «Старик и море». Темкин работал с великими режиссерами классической эпохи — Капрой, Альфредом Хичкоком и Джоном Хьюстоном. Его музыка продолжает жить в кино: например в «Бесславных ублюдках» Квентина Тарантино звучит знаменитая мелодия The Green leaves of Summer из вестерна «Аламо», за которую Темкина в очередной раз номинировали на «Оскар». Композитор первым придумал писать заглавную музыкальную тему-лейтмотив, своеобразную музыкальную визитную карточку всего фильма. Многие из них впоследствии становились популярными хитами. Так песня Wild is the Wind («Дикий ветер»), написанная Темкиным для одноименного фильма на стихи Неда Вашингтона, впоследствии исполнялась Ниной Симон и Дэвидом Боуи.

Борис Кауфман, младший брат советских киноавангардистов Дзиги Вертова и Михаила Кауфмана, не успел поработать в СССР. Он родился в Белостоке в Царстве Польском и в отличие от своих знаменитых родственников эмигрировал еще в юности, учился в Сорбонне и жил в Париже, где и познакомился с режиссером Жаном Виго. Вместе они сняли знаменитые авангардные картины: «Ноль за поведение», «По поводу Ниццы» и, конечно, «Аталанту». Кауфман был одним из тех, кто создал стиль поэтического реализма в кино, с его медлительной элегической манерой съемки. Но в США, куда Кауфман переехал в начале Второй мировой, такая манера долгое время не была востребована. Однажды он услышал, что режиссер Элиа Казан собирается снимать фильм «В порту» и смог убедить его почти полностью отказаться от павильонных съемок. Кауфман разработал точечную систему освещения и снял фильм на натуре, что было для того времени революционным. Казан и Кауфман вновь сделали реализм модным и предвосхитили стилистику кинематографа Французской новой волны, а затем и Нового Голливуда. Затем у Сидни Люмета оператор мастерски справился и с абсолютно противоположной задачей — снял «12 разгневанных мужчин» в одной декорации. «Аталанта», «В порту» и «12 разгневанных мужчин», снятые Кауфманом, — классические примеры выдающего операторского мастерства, на которых по всему миру учатся снимать кино.

Третья волна эмиграции пришлась на 1960-1980 годы. В этот период в США уехали многие советские актеры, но никому из них не удалось стать настоящей звездой. Савелий Краморов играл эпизодические роли в фильмах категории B, Олег Видов и вовсе переквалифицировался в дистрибьютора и занялся распространением советских мультфильмов, режиссер Андрей Кончаловский был разочарован опытом работы в США и по сей день продолжает периодически поругивать в интервью голливудскую систему кинопроизводства.

Русские в Голливуде никак не могли вырваться из плена дешевых фильмов категории B, но оказалось, что преуспеть можно и в этой области. Первым русским режиссером, который перестал стесняться и понял, что малобюджетное кино может быть полем для экспериментов, стал Тимур Бекмамбетов. Еще бы — продюсером его первого русско-американского трэш-фильма «Арена» был маэстро Роджер Кормэн, великий продюсер фильмов категории B. Снимая свой первый крупный голливудский проект «Особо опасен», Бекмамбетов вдохнул новую жизнь в подзапылившийся жанр боевиков старой школы.

Илья Найшуллер пошел по его стопам, докрутив уровень ностальгии по хитовым «бэхам» из видеосалонов 90-х до предела. Его «Никто» не стесняется своего небольшого бюджета и прямолинейного сюжета, и в этом-то и кроется секрет его успеха. В Голливуде всегда предпочитали универсальное ремесленное мастерство самобытности. И возможно, именно по этой причине русским кинематографистам так редко удавалось его покорить.