«Мо»: Шпаргалка для сомневающихся

Фестиваль европейского кино в Okko в самом разгаре. Рассказываем о провокационной и актуальной румынской драме «Мо».

Мо (Дана Рогоз) и Вера (Мадалина Крайу) не сильны в кибернетике и на парах появлялись редко. Для чего она им в будущем, юные студентки, кажется, не понимают так же, как и зрители. Поэтому, собираясь на экзамен, подруги вопреки правилам берут с собой смартфоны со шпаргалками. На беду профессор-сухарь Урсу (Рэзван Василеску) пристально следит за новыми лицами на экзамене. Обман раскрыт, смартфон конфискован, мошенницы отправлены на пересдачу. У Мо и Веры остается еще один последний шанс сохранить стипендию — сдать завтра с другим потоком. Накануне вечером Мо хочет вернуть свой смартфон, чтобы мама не переживала напрасно. Подруги отправляются на встречу к Урсу. Профессор зовет девушек к себе на ужин и разыгрывает собственную постановку, подготовленную и отрепетированную.

Эта камерная румынская драма — попытка объективного взгляда на ситуацию «сама виновата» в истории, когда у насильника изначально есть власть над жертвой и он выше в социальной иерархии. И главная заслуга дебютанта Раду Драгомира в том, что его картина далека от голливудских агиток, не выносит приговоров и не клеймит, но при этом доходчиво объясняет, что «нет» значит «нет» вне зависимости от обстоятельств. В первую очередь это, конечно, заслуга актера Рэзвана Василеску. В его исполнении Урсу — живой человек, а не отъявленный мерзавец. Тоска по молодости и Joy Division на электрогитаре, танцы в кимоно и разговоры о кинохитах, вино и ужин — профессору также хочется бунтовать и нарушать правила. А еще, как и самонадеянным девицам, быть притворщиком и обманывать. Проблема в том, что он в этом куда более искушен. Его истинное отношение к простодушным неофиткам изредка прорывается сквозь маску теплоты и понимания приступами внезапной злости и высокомерия.

Социальная повестка, беззастенчиво выпирающая поперек всех художественных условностей, роднит «Мо» не с изысканными румынскими фестивальными хитами, а со скромными зрительскими инди-драмами вроде «Никогда, редко, иногда, всегда». Режиссер «Мо» Раду Драгомир рассказывал, что его история родилась ещё до эпохи #MeToo из газетной заметки, так сказать, по следам реальных событий. Драгомира поразило, что в Румынии, согласно опросам, более 55% полагают, что у насилия есть смягчающие обстоятельства. К примеру, если жертва употребляла алкоголь или своевременно и решительно не сказала «нет». Кроме того, по его признанию, влиятельные кинематографисты сочли его сценарий глупым и бесконфликтным, прямо заявляя автору, что у такой истории всегда один закономерный финал. В итоге «Мо» стал лучшим дебютом у себя на родине и, кто знает, может быть, представил широкой публике ситуацию в новом свете. А это уже немало.

Нельзя также отделаться от параллели с триумфатором Канн-2007 «4 месяца, 3 недели и 2 дня» Кристиана Мунджиу. Главный хит новой румынской волны тоже был посвящен двум провинциальным студенткам в беде. Но где у Мунджиу спонтанная солидарность и взаимовыручка вокруг ужасов подпольного аборта, у Драгомира фальшивое единение за ужином с обсуждением «Аватара» и «Титаника». Ложная забота и притворная эйфория усталого взрослого человека рифмуется с наивным враньем двух едва повзрослевших девочек и их сверстников. Ботан, к которому подруги заходят за советом и конспектами, тоже намекает на вознаграждение, прощупывает почву и моментально ретируется. Мо рвется на рок-концерт мимо охранника с наглой ложью в формате «вдруг прокатит». И только Урсу использует полуправду в качестве оружия, которая оказывается коварнее и в разы опаснее откровенного вранья.

Румыния в этом году вновь подтвердила свой статус ведущей европейской кинематографии, когда Раду Жуде победил на Берлинском фестивале и забрал у Ларса фон Триера лавры главного провокатора Европы. Кристи Пую, Кристиан Мунджиу, Корнелиу Порумбою — румынских имен среди фестивальных фаворитов все больше. Может даже создаться впечатление, что в рамках такой скромной страны снимают исключительно киношедевры. При этом они ещё и остаются одновременно остросоциальными и на пике модных формальных изысков. Для «Мо» всё вышесказанное справедливо лишь отчасти. Разговор на злободневную тему пытается быть большой дискуссией о власти и злоупотреблении. В действительности, несмотря на сложность персонажей, правдивость коллизии и ощутимое дыхание жизни, весь запал камерной истории уходит на декламацию очевидного. Ведь на четкое «нет», и суда нет.