«Герой» Асгара Фархади: Где заканчивается правда и начинается ложь

Действие фильма развивается в древнем городе Шираз. Пару лет назад каллиграф Рахим (Амир Джадиди) не смог вернуть ссуду, взятую на открытие своего бизнеса. Теперь он сидит в долговой тюрьме (да-да, такие порядки в иранском обществе). На несколько дней Рахим выходит на свободу. Дома (пока под надзором тети) — заикающийся сын, а после окончательного освобождения мужчина хочет повторно жениться. Его верно ждет новая возлюбленная Фархонде (Сахар Голдаст). На автобусной остановке она случайно находит сумочку с семнадцатью золотыми монетами. Так Рахим сможет выплатить половину долга. Но в последний момент мужчина решает вернуть найденное богатство хозяину. Он вроде бы поступает правильно, становясь примером для подражания, о нем пишут газеты и снимают телевизионный репортаж. Но вместе с неожиданной славой приходит и ответственность.

Асгар Фархади — пожалуй, главный современный иранский режиссер. А ведь у этой кинематографии большие традиции: достаточно только вспомнить имена Джафара Панахи, Аббаса Киаростами, Мохсена Махмальбафа и Амира Надери. Мировую известность и первый «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке Асгару Фархади принесла пронзительная драма «Развод Надера и Симин». Кроме того, на Берлинском фестивале картина удостоилась сразу трех наград: главного приза — «Золотого медведя», а также «Серебряных медведей» за лучшую женскую и мужскую роли. «Коммивояжер», картина 2016 года, принесла Фархади еще один «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Обе престижные награды Американской киноакадемии иранскому кино принес один режиссер.

Не обошелся без больших призов и «Герой». На прошлогоднем Каннском фестивале фильм получил гран-при жюри. Также картина была выдвинута Ираном на «Оскар и попала в шорт-лист, но номинации на награду не удостоилась.

Иранский режиссер в первую очередь известен своими виртуозными сценариями и тонким психологическим препарированием семейных отношений. Удивительно, но сюжетные повороты «Героя» укоренены в иранском обществе, но в то же время его проблематика будет понятна зрителю из любой страны мира. Фархади говорит на универсальном языке кино, снова и снова выстраивая сложные и противоречивые истории, в которых нет белого и черного, строго положительных и строго отрицательных героев. Многие моральные дилеммы просто не предполагают однозначного ответа, все сложнее. В его кино нет притчевости и чересчур сложной метафоричности, его герои пытаются изменить судьбу, ищут возможность улучшить жизнь, они не созерцатели, а люди действия. В «Герое» нет мелочей, каждая деталь обязательно сыграет. Другой важный аспект — недосказанность, которая создает таинственную завесу вокруг даже чисто бытовых проблем.

Кино Фархади в сравнении с его соотечественниками чуть ли не аполитичное, при этом духота несвободы и цензуры всегда ощущается в кадре. Иранский режиссер сталкивает открытые пространства и городские джунгли. Часто камера выступает в качестве наблюдателя, потому выбирается средний план, взгляд прохожего. Он может следить за разворачивающейся сценой из окна дома, из-за угла или из-за решетки забора. Личные драмы становятся достоянием общественности.

На динамику развития сюжета работает подвижная камера, следующая за героем (за Рахимом или Фархонде) по пятам, боясь пропустить изменение выражения лица или реакцию языка тела. Фархади не так что использует крупные планы, оттого, когда они все-таки применяются, они получаются еще более выразительными, выделяются среди соседних кадров.

Говоря о «Герое», иранский автор рассказывает, что вдохновлялся творчеством немецкого драматурга Бертольдом Брехтом, а также японца Акиры Куросавы и шведа Ингмара Бергмана. Фархади признается, что еще на стадии написания сценария он старался наполнить фильм детективной двойственностью. У «Героя» много общего с «Расемоном», в котором столь явно проявляется зыбкость правды.

Впервые в фильмах Фархади столь значимую роль играют социальные сети. В них тут же находятся сомневающиеся в честности Рахима. Может быть, он придумал всю эту историю с возвращением владельцу золотых монет, рассчитывая стать известным и на этой волне выйти из долговой тюрьмы. Уж больно складно все получается. Вскоре становятся известны незначительные детали, о которых главный герой даже не соврал, а не сказал. И вот, их уже большой ком. Имеет ли ложь накопительный эффект? Может ли правда быть с оговорками? На одни и те же события персонажи смотрят совершенно под разным углом.

Иранский автор также умело играет со зрительскими ожиданиями, ведь восприятие Рахима с течением времени у аудитории тоже меняется. Точно такая же ситуация происходит и с обществом в Ширазе, которое начинают терзать смутные сомнения. Интересно, в какой именно момент чаша весов перевешивает и перевешивает ли вообще, когда крупицы недосказанности превращают положительного персонажа в отрицательного? Рахим улыбчив и легко располагает к себе окружающих, но так ли он прост?