Как менялся образ Виктора Франкенштейна и его творения на экране

6 ноября фильму Кеннета Браны «Франкенштейн» исполнилось 30 лет. Когда картина вышла на экраны, сценаристы Стеф Леди и Фрэнк Дарабонт, по очереди работавшие над адаптацией книги Мэри Шелли, публично отвернулись от нее. В 2025-м выйдут две интерпретации романа: «Франкенштейн» Гильермо дель Торо и «Невеста!» Мэгги Джилленхол. Предлагаем проследить эволюцию образов ученого и его неумирающего человека.

Журналисты обвиняли «Франкенштейна» Кеннета Браны в вопиющей чрезмерности режиссерского эго, визуальной перегруженности, полном отсутствии ужаса. Спустя десятилетия критика фильма покрылась пылью, и сейчас картина нуждается в немедленной реанимации. В неудаче «Франкенштейна» 1994-го невозможно винить его создателя, пламенно исследующего темы близости, инаковости и одиночества. Брана оказался чуть ли не единственным, кто всерьез прочел оригинал и трепетно перенес его многоликость и чувственность на большие экраны. К моменту съемок персонажи Мэри Шелли перерабатывались кинематографистами столько раз, что от их литературных образов мало что осталось. Режиссеры — от Джеймса Уэйла до Теренса Фишера и Роджера Кормана — перефразировали материал до неузнаваемости, подстроили шедевр готической литературы с присущим ей кружевом эмоций под сдержанные правила кинопроизводства, прихоти продюсеров и нужды зрителей своей эпохи. Даже сейчас от произведения Шелли не могут оторваться.

О чём роман Мэри Шелли?

Роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» Мэри Шелли метафорически отразил жизненный опыт писательницы. На создание монстра, сшитого из частей трупов, и ученого, одержимого поиском «истока жизни», писательницу прежде всего сподвигли ее утраты: начиная с ее матери, умершей в родах, до собственных двоих детей Мэри от поэта Перси Шелли (также трагически погибшего уже после написания шедевра супруги). Неудивительно, что выдуманные ею ученый и монстр будут размышлять о частях тела как о сосудах, хранящих память о страданиях.

Писательницу, как и ее современников, волновали модные феномены месмеризма и гальванизма, чьи адепты открыли свойство электричества приводить мертвую материю, в том числе плоть, в движение. Шелли сплела современные ей научные данные с личными размышлениями о жизни, смерти, несовершенстве человека, одиночестве и горе. Из чего сложился образ ученого Франкенштейна, желающего не просто «дать вторую жизнь телу, которое смерть уже обрекла на исчезновение», но создать «новую породу людей» — неумирающих вечных, которым не страшна смерть, а их родителям — утраты детей.

Однако в культурном сознании насыщенная смыслами и трагизмом книга сжалась до легко считываемого и тиражируемого тезиса с однозначной моралью: самовлюбленный ученый возомнил себя богом, нарушил ход вещей и породил монстра.

Первой попыткой экранизировать роман Шелли стал американский фильм 1910 года. Ученый, раскрыв загадку жизни, творит «идеального человека» в чане с бурлящими костями мертвецов. На настроения эпохи тогда влияли психоаналитически-философские труды Зигмунда Фрейда и Карла Юнга. Как и многие кинематографисты раннего периода, режиссер Джеймс Сирл Доули вдохновлялся модными теориями тайн человеческой психики. Вот и его Франкенштейн не создал монстра, а встретился с угрожающим Другим — зловещим двойником-убийцей, воплощением бессознательного. Зло завистливо преследует своего создателя, пока не сливается с его отражением: Франкенштейн изначально и был чудовищем, в чьем теле и душе шла борьба добра со злом.

Монстр и Франкенштейн от студии Universal

К началу 1930-х новоиспеченный президент Universal Карл Леммле — младший занялся модернизацией неприбыльного кинопроизводства. Развивал технологии звукового кино и отстраивал кинотеатры по всей Америке. Для привлечения подростковой аудитории Лемме-младший взялся экранизировать классические ужасы. Ошеломительный коммерческий успех «Дракулы» с Белой Лугоши запустил цепную реакцию. После вампира под прицелом кинокамер оказался Франкенштейн и его монстр.

Знаменитый фильм Джеймса Уэйла можно назвать версией краткого содержания истории. Сценарий основан на пьесе Пегги Уэблинг 1927 года, поставленной по мотивам романа. Идейно фильм отошел от сентиментальности книги, сосредоточившись на актуальных в то время проблемах: скорости прогресса, росте промышленного производства, страхе перед плодами науки, нарушающей первозданность мира. Какие последствия сулили технологические открытия будущему? Насколько безгранична стала власть человека, утратившего Бога? Так, герой фильма Генри Франкенштейн ни в чём не похож на Виктора Мэри Шелли: он не рефлексирующий отчаянный мужчина, а эгоистичный ученый, желающий обмануть смерть по исследовательской прихоти.

Фильм, по сути, заменил собой оригинал в массовом сознании и стал первоисточником для последующих адаптаций. Скажем, в книге Франкенштейн описывает свои исследования в насыщенных образах путешествий по склепам и кладбищам, минуя процесс оживления мертвого и того самого удара молнии. Уэйл же демонстрирует ужасные сцены, опираясь на сложившуюся в кино фокусническую традицию Жоржа Мельеса — визуализацию фантастического действия посредством спецэффектов. За Уэйлом начнут повторять все: ни одна адаптация не обойдется без этого магического зрелища — встречи электричества и мертвеца.

В сиквеле «Невеста Франкенштейна» доктора обвиняют в греховных опытах, но это не останавливает его от создания спутницы для своего творения. В фильме нашлось место ряду упущенных линий первоисточника. Например, скитаниям чудовища в поисках друга. Однако Уэйл лишает персонажей перспективы для зрительского сочувствия, не помогают даже пронзительные стоны грусти Бориса Карлоффа. Мало хорошего ждет героев и в третьей части — «Сыне Франкенштейна» 1939-го. На этот раз уже потомок ученого воскрешает мертвую плоть, которая становится игрушкой в руках озлобленного горбуна Игоря.

Режиссер триквела Роулэнд В. Ли вместо усиления моральных дилемм углубился в фантастическое измерение истории. У него появляется концепция «ультрафиолетового животворящего луча», первичного источника жизни на планете. А также объясняется физиология монстра: он неземное создание, «чьи клетки борются друг с другом». Агонию чудища, которая в романе представлялась исключительно терзаниями одинокой души и муками совести, Universal сделала физической и наглядной. Монстр-урод-труп уничтожает сам себя изнутри, словно его части тела томятся по былым владельцам, скучают по уютным могилам и виселицам.

«Призрак Франкенштейна» 1942-го был последней попыткой студии поиграть в оригинальность. Основной темой фильма стала психотерапия: как психиатру-Франкенштейну помочь монстру с его ментальными проблемами? На фоне Второй мировой войны подобный ракурс имел дополнительную окраску: чудовище учинило массовые преступления в деревне, а теперь простым людям нужно судить его вместе с создателем по всей строгости закона. Далее Universal повадилась скрещивать своих самых популярных и уважаемых в народе монстров в воинственных кроссоверах: «Франкенштейн встречает Человека-волка» 1943-го, «Дом Франкенштейна» 1945-го и «Дом Дракулы» 1946-го. Но особенно популярным стал комедийный фильм «Эбботт и Костелло встречают Франкенштейна» 1948 года. Любимые в Америке комики отправляются за экспонатами в дом ужасов, и начинается заварушка.

Франкенштейн и его монстр после Второй мировой войны

«Франкенштейн» в кино никогда не претендовал на особую серьезность, однако служил развитию жанров, расширению культурных границ и слому устаревших социальных установок. Японец Исиро Хонда, например, столкнул монстра Франкенштейна с монстрами кайдзю. А в гротескном итальянском хорроре «Дочь Франкенштейна» Мэла Уэллса и Аурелиано Луппи героиня по имени Таня создает себе идеального любовника, соединяя части тел двух влюбленных в нее мужчин.

В 1965-м монстр Франкенштейна помог понять, что делать с увядающей темой пришельцев в научно-фантастическом кино, — тогда вышел хоррор Роберта Гаффни «Франкенштейн встречает космического монстра». Одним из первых образцов поджанра ужасов rape and revenge («изнасилование и месть») является фильм «Франкенштейн создал женщину» Теренса Фишера, выпущенный в 1967-м на студии Hammer. В нём изуродованную ожогами дочь владельца паба унижают трое хулиганов голубых кровей. Придурки убивают ее отца и подставляют возлюбленного, которого казнят. Покончившая с собой девушка попадает на кушетку Виктора Франкенштейна. Ученый оживляет ее тело, отрубает голову казненному юноше и «прививает» его мозг трупу невесты. Героиня просыпается невероятно прекрасной, все в округе ею очарованы, а она соблазняет и убивает своих обидчиков.

Студия Hammer и режиссер Теренс Фишер создали из «Франкенштейна» многосерийную франшизу. Строились фильмы по одной формуле: греховному ученому (Питер Кушинг) давно наскучили его банальные открытия, например оживление мертвой собаки, и он, одержимый некрофилией, опять покупает трупы, убивает, шьет и реанимирует. А монстр, бедняга, заканчивает свой век в ванне с химикатами. Или, как в случае с «Франкенштейн оживил женщину», — на гильотине. Фишер акцентирует внимание на порочности человека, а не науки, чаще показывая Франкенштейна в жизненном контексте. Изменник, обманщик, манипулятор и шантажист, он не способен к любви. Из мертвых он извлекает органы, а из живых — пользу. Несмотря на все грехи и духовную скупость, барон Франкенштейн-Кушинг далек от покаяния. Избежав казни в «Проклятии Франкенштейна» 1957-го, он продолжает страшные опыты снова и снова в фильмах «Месть Франкенштейна» (1958), «Зло Франкенштейна» (1964) и в ряде других.

На фоне разнузданных и похотливых хорроров Hammer выходит джалло «Франкенштейн 80», где сбежавший из лаборатории монстр становится маньяком, кровожадно убивающим красоток. Следом явился итало-американский кэмповый, оголенный и скандальный фильм «Тело для Франкенштейна» Пола Моррисси, снятый по идее Романа Поланского. Картина повествует о докторе, получающем сексуальное удовольствие от ран и крови. Главным желанием Франкенштейна на этот раз является создание идеальной сербской расы (!). Чудовищная история помещена в выпотрошенные декорации огромных холодных домов и заляпанных кровью лабораторий. Ученый творит идеальных женщину и мужчину в надежде заставить их совокупляться и рожать потомство. Но мертво-живой юноша не хочет возлежать с красавицей-зомби, и экспериментатору приходится искать новую вожделеющую пару глаз, губы и мозг.

В 1970-е история о монстре недолго веселилась в Европе и вернулась в США, а значит, тематически абсорбировала последствия Вьетнамской войны и сексуальной революции, диктовавшей новые правила жанра. В центре садистского блэксплотейшна «Блэкенштейн» 1973-го — несчастный ветеран Вьетнама Эдди, потерявший конечности. Его возлюбленная приводит героя на прием к доктору Штейну, тот обещает вырастить герою новые руки и ноги. Но хеппи-энду не бывать — опять по вине человеческих пороков.

В 1974-м за героев Шелли берется Мел Брукс и снимает пародию «Молодой Франкенштейн». Большая часть шуток строится вокруг темы секса или размера полового члена монстра, но зато впервые за его долгую экранную историю артикулируется довольно простая вещь: чудовище важно полюбить. Брукс притом повторяет ряд ключевых сцен из фильмов Universal, даже использует реквизит, созданный Кеннетом Стрикфаденом для «Франкенштейна» 1931 года. Прежде враждовавшие изобретатель и творение заводят дружбу, остаются в живых, а перед титрами резвятся со своими любимыми женщинами в постелях. Продолжил комедийную линию монстра Фрэнк Хененлоттер в маргинальном боди-хорроре «Франкеншлюха» 1990-го. Этическим фокусом фильма стали наркотические зависимости и сексуальная эксплуатация женщин. Ради спасения возлюбленной, от которой осталась одна голова, ученый-невротик выбирает лучшие части тел секс-работниц, накуривает их «взрывным» веществом, а затем создает отвязную красотку-монстра. Но ей совсем не до любви. Органы убитых женщин жаждут отомстить всему мужскому роду за их прижизненные мучения и насильственную смерть.

Роджер Корман зашел дальше всех, скрестив историю Франкенштейна с «Назад в будущее» Земекиса и тропами научной фантастики рубежа 1980-х и 1990-х. В фильме «Франкенштейн освобожденный» ученый Джо Бьюкенен и его футуристичный автомобиль с искусственным интеллектом переносятся из Лос-Анджелеса 2031-го в XIX век. Герой знакомится с Франкенштейном, закручивает интрижку с Мэри Шелли и советует ей написать роман. Прелесть замысла Кормана в том, что он догадался столкнуть два творения науки двух эпох: монстр слышит речь ИИ из машины Бьюкенена и спрашивает, живая ли она и кто ее создал. Тайна зарождения разума мучает существо и приводит к интересным открытиям в финале. Главный герой тем временем проходит моральное испытание.

У Кеннета Браны дух романа Шелли восстает по-настоящему, с эмоциональным сознанием писательницы и религиозными мотивами. Если Бог дал Адаму всё — имя, здоровое тело, Землю и ближнего, — Франкенштейн обрек свое научное отродье на вечные муки, лишив его идентичности и возможности близости с людьми. В этой истории правит не столько научно-фантастическое, сколько иррациональное. Обилие красного цвета в кадре, крови, уличной грязи. Жизнь Франкенштейна (Брана) проносится в вихре смертей, его желание обмануть природу мотивировано травмой, а не научным любопытством. И когда реанимированный монстр (Роберт Де Ниро) бежит из лаборатории, Брана переходит к слезоточивым тропам. Показывает скитания отвергнутого существа, чье сердце ожесточило человеческое малодушие. «Ты не представляешь, сколько во мне любви и нежности», — говорит монстр Франкенштейну перед тем, как объявить создателю войну.

Вариации на тему романа Шелли сегодня

Интерес к роману Мэри Шелли не угас: режиссеры продолжают обращаться к тексту, исследуя его вплотную или предлагая собственные экстравагантные прочтения. Йоргос Лантимос в «Бедных-несчастных» переосмыслил известный сюжет, указывая, что бренное тело обладает властью над разумом. Скандальное исследование лабораторной Беллой своего тела путем сексуальных утех сделало ее разумной, сочувствующей, властной и свободной от традиционалистских установок. Этим эксперимент Лантимоса не ограничился — он даровал творению ученого любовь отца и имя, тем самым позволив героине включиться в социальный мир.

Франкенштейн и его творение переживут всех нас. Сюжет Шелли обыгрывает вечный вопрос границ знания и способностей человека. Фантазия кинематографистов помещала двоих героев в разные контексты. Тим Бёртон вписал невинную, нежную и трогательную аллюзию на монстра Франкенштейна в американскую сытую субурбию в «Эдварде руки-ножницы» и показал, что монстр трагически не подлежит адаптации к убожеству общества. В фильме «Алита: Боевой ангел» Роберт Родригес руками ученого реанимировал найденную на свалке девушку-киборга, которая, как и герой Шелли, бредет по миру в поисках идентичности и живет за счет электрических импульсов. Да и вновь возрожденные боди-хорроры многим обязаны творению Франкенштейна. Монстр — воплощение телесных метаморфоз. Жуть его искореженного тела настолько велика, что не дает добраться до ранимой души.

Экранизации «Франкенштейна» сегодня позволяют через сконструированную временную дистанцию осмыслить, куда нас ведет прогресс. А заодно диагностировать, как изменились культура и подход к репрезентации культовых образов. Раскопкой могил занялась Мэгги Джилленхол. Ее мюзикл «Невеста» с Пенелопой Крус, Кристианом Бэйлом и Джесси Бакли станет ремейком фильма 1935 года и эклектичной сборкой примет жанров того периода. В фильме ожившая красавица встретится с огнями Чикаго 1930-х. И, вероятно, запустит волну моральной паники, пока будет неприкрыто изучать возможности своего тела и мстить живому за мучения.

Доберется до Netflix и фильм Гильермо дель Торо: режиссер наконец выпустит своего заветного «Франкенштейна». Монстра воплотит громадный Джейкоб Элорди, чье лицо повесы исказится отчаянием, налетом смерти и отверженностью. Работу над фильмом дель Торо начал в далеком 2008-м, мечтая снять неэкранизированные важные эпизоды любимого с детства романа. Но сейчас постановщик предупреждает, что оставил от текста лишь его дух и чувственность. К оторванным от оригинала нарративным частям и образам, унаследованным от классики Universal, он пришил моменты из своей биографии и размышления о волнующих его, как некогда Мэри Шелли, вопросах. Несомненно, у мастера хоррора, поклонника готики и романтизма выйдет трогательная история о душевно сломленном ученом и его грустном творении, обреченном на вечную жизнь в смерти и вечное воскрешение.