Актер, писатель, нигилист: Каким мы запомним Джина Хэкмена

26 февраля ушел из жизни Джин Хэкмен. Вспоминаем актера, который был похож «на обычного шахтера» и не умел толком разозлиться в кадре, пока не встретил Уильяма Фридкина.

Смерть Джина Хэкмена не из тех, что с размаху бьет по голове: актеру было уже 95 лет, и последние 20 он не работал. Тем не менее его вместе с женой, пианисткой Бетси Аракавой, и собакой нашли мертвыми в доме в Санта-Фе. Не зная точностей, кто-то вспомнил «Любовь» Ханеке, кто-то — «Выживут только любовники» Джармуша. Ушел кинематографично.

Писательство на пенсии

Почему человек, на счету которого две премии «Оскар» и восемь десятков фильмов, решил оставить кино? «Последней каплей стал стресс-тест, который я сдал в Нью-Йорке, — говорил актер. — Доктора сказали, что мое сердце не выдержит никаких нагрузок». Они с женой смотрели дома малобюджетные фильмы, обожали Comedy Channel, особенно Эдди Иззард («Потрясающая скорость мысли!»). Хэкмен рыбачил, рисовал, но главное — писал исторические романы вместе со своим соседом, подводным археологом Дэниелом Ленихеном.

Хэкмену нравилось писать. Он признавался, что его это очень успокаивало, даже когда писал книгу об офицере армии Конфедератов, который пытается освободить своих людей из тюрьмы. «Я не вижу себя великим писателем, но процесс мне очень нравится. Особенно работа над этим романом. Надо было провести солидное исследование, чтобы не искажать факты, и это, конечно, своего рода напряжение, но совсем другое. Ведь ты сидишь сам по себе, а не в окружении 90 человек, ожидающих, когда ты начнешь развлекать их!»

Возможно, любовь к письму Хэкмен унаследовал от отца, работавшего печатником в газете Дэнвилла, штат Иллинойс, а может быть, и от деда с дядей: оба работали журналистами. Он начинал с того, что писал небольшие тексты, похожие на монологи, что дают актерам на прослушивании. «Помнится, сын решил стать актером, и я написал для него пару монологов. Мне понравилось. Стали появляться идеи, и я записывал их». Книги Хэкмена не претендуют на шедевральность, но они наполнены сочными персонажами и развлекают читателя. Почему так важно знать о писательском таланте Хэкмена? Потому что человек, понимающий и ценящий слово, разбирается и в сценариях. А Джин Хэкмен умел выбирать для себя фильмы и почти всегда снимался только в хорошем кино.

Детство, знакомство с Дастином Хоффманом и странствия

Когда Юджину Хэкмену было 13 лет, его отец ушел из семьи. «Он никогда не зарабатывал достаточно для покупки собственного дома или даже съема, поэтому мы жили у деда с бабкой», — вспоминал актер. Мальчик не знал, что его бабушка, женщина несгибаемая и жесткая, пеняла дочери, что та вышла замуж за человека слабого, и, по сути, стала катализатором разрыва брака. В 16 лет Юджин ушел в армию, мечтая о приключениях и героической смерти. Морской пехотинец, он некоторое время служил в Китае во время революции, а демобилизовавшись в 1952-м, полгода изучал журналистику в университете Иллинойса. Учебу он в итоге забросил и отправился, как и многие молодые американцы, в Город, который никогда не спит, чтобы стать актером.

Мечта об актерской профессии преследовала Юджина с момента, как он увидел первый фильм. Но пока что он был не готов. В Нью-Йорке парень работал на телевидении, сменив несколько городов, вернулся в Большое Яблоко, изучал театральное искусство, продолжил обучение в калифорнийском Pasadena Playhouse. Там он познакомился с чудиком по имени Дастин Хоффман. «Он носил замшевый жилет на голое тело и сандалии. Большинство студентов были детьми, я был старше всех, а Дасти был чудаком. Мы поладили с первого взгляда». Одноклассники сообща решили, что у этих двоих нет ни малейшего шанса преуспеть в этой жизни.

Первые роли, чаще второстепенные

В 1956-м Хэкмен снова оказался в Нью-Йорке и учился «методу» у Джорджа Моррисона, выпускника легендарного Ли Страсберга. Method actor значит, что артист строит свою игру на основе жизни, сознательно используя собственный опыт. Это, конечно, Очень Серьезно, поэтому Хэкмен изучил комедию в 1961-м, выступая в импровизационной труппе Моррисона The Premise. Комедия и помогла ему оказаться в кино. Продюсеры заметили Хэкмена в пьесе «Каждую среду», и в том же 1964-м он сыграл небольшую роль в драме «Лилит» с Джин Сиберг и Уорреном Битти. С последним они сохранили достаточно хорошие отношения, и Битти пригласил Хэкмена в криминальную драму «Бонни и Клайд», которую продюсировал.

Не было и речи о том, чтобы Джин Хэкмен сыграл протагониста, о нет, ему была уготована роль брата Клайда. С самого начала карьеры Хэкмен, по собственным словам, «был похож на обычного шахтера». Голливуд — царство красивых и хорошо сложенных людей. Хэкмена даже нельзя было назвать характерным актером, его лицо настолько типичное, что выйди на улицу — увидишь с десяток таких. Он словно родился с лицом усталого мужчины средних лет. Во время съемок «Бонни и Клайда» Хэкмен «научился добывать собственный дискомфорт для наполнения персонажей». Помните, как во время разговора с Клайдом он неловко прерывается, смеется и бьет себя по ногам, чтобы заполнить тишину? Это человек действия, он вечно в движении, и времени на размышления нет. Дружелюбный, не особо умный парень, чья смерть, пожалуй, одна из самых страшных в картине. Этот персонаж принес Хэкмену первую номинацию на премию Американской киноакадемии. Пока что за роль второго плана.

Первую главную роль Джин получит в 1970-м. В камерной драме «Я никогда не пел отцу» он сыграл беспомощного сына властного отца (Мелвин Дуглас) и был вынужден раскрыться эмоционально, вспомнив об отсутствии отношений с собственным отцом. «Я не задумывался о проекте и вообще относился к нему очень легкомысленно, — говорил актер. — Но потом ко мне подошел Мелвин Дуглас и сказал: „Джин, ты никогда не получишь, чего хочешь, если продолжишь играть в том же духе“. Это относилось не к моей актерской игре, а к моему поведению. Он научил меня, что нельзя оправдывать отлынивание от работы собственными опасениями». Кинокритик Роджер Эберт поставил фильму максимальные четыре звезды. «Это кино о яростной любви отца и сына и о их неспособности выразить ни эту любовь, ни что-либо еще». Хэкмен снова был номинирован на «Оскар» и снова за роль второго плана — конечно, они с Дугласом оба были на первых ролях, но особенности выдвижения актеров студиями по сей день довольно странные.

Звездой в прямом смысле этого слова Хэкмен никогда не был. Да и типичный образ жизни голливудского актера тоже не вел. Известность смущала Хэкмена. «Считая себя звездой, вы автоматически многое теряете, изображая любого человека. Мне нужно носить эту власяницу. Нужно держать себя на грани и оставаться максимально чистым. Находить нечто настоящее, что поможет понять, кто ты такой и кого играешь. Помнить, что ты не кинозвезда, и не слишком радоваться. Нельзя принимать всё как должное».

«Французский связной» и роли негодяев

Вскоре после «Бонни и Клайда» Хэкмену пригодился совет Дугласа. Актер получил предложение сыграть в фильме, герой которого был основан на жизни Эдди Игана, реального нью-йоркского детектива, которого описывали словами «ирландское трепло». Хэкмен едва не отказался от роли во «Французском связном» — считал, что не обладает должным умением запугивать людей. Его «Попай» Дойл стал результатом сочетания драйва и легкомыслия, и студия, поначалу планировавшая взять Роберта Митчема, Рода Тейлора или Джимми Бреслина, вряд ли рассчитывала на такую интерпретацию. Несмотря на две номинации на «Оскар», Хэкмен всё еще был относительно неизвестным актером. Главной ролью своей карьеры он обязан встрече с Уильямом Фридкиным — режиссер впоследствии вспоминал, с каким трудом актер нашел экранного Игана. «Джин с детства не признавал авторитетов, он ненавидел расизм, и, когда я отправил его изучать роль, решил, что Иган был просто расистом. Играть такого человека он не хотел. Я это понимал, и, хотя был самым молодым на съемочной площадке, я также являлся самым авторитетным. С Джином пришлось работать так, как я не работал ни с кем. Надо было его разозлить. Вместо „Снято!“ после дубля я мотал головой и говорил: „Господи боже, да что ж такое! Чел, начинай искать обычную работу. С кино у тебя ничего не получается“. Он взял и ушел из проекта. На другой день ему позвонила его агент и сказала: „Джин, не переживай, они без тебя ничего не снимут — они всё на тебя потратили“. И он остался. А я продолжал доводить его до такого состояния, что он завершал дубль с такой злостью, что яростно уходил с площадки. Именно этого я и добивался!»

Оказалось, что негодяи удавались Хэкмену идеально, будь то комиксовый злодей Лекс Лютор из «Супермена» или шериф-садист Билл Даггетт в «Непрощенном» Клинта Иствуда. Кто знает, может, своим подходом Фридкин пробудил в нём того самого актера, о котором после съемок в боевике Дэвида Мэмета «Грабеж» Делрой Линдо сказал: «Мазафака настолько крут, что, когда он ложится спать, овцы считают его!»

Если вам показалось, что Джин Хэкмен какой-то святой от мира кино, то нет, конечно. Были и конфликты. Уэс Андерсон написал «Семейку Тененбаум» специально для Хэкмена и месяцами упрашивал актера сняться. Хэкмен не поладил с одним из артистов и едва не покинул картину. На съемках в «Быстром и мертвом» он возмутился отношением Сэма Рэйми к актерам — режиссер хотел прикрепить к актеру камеру, как это запросто сделал бы Брюс Кэмпбелл, но не Хэкмен. Помните, что у него всегда были сложности с авторитетами? Он не любил обилия режиссерских указаний, предпочитая находить своих персонажей самостоятельно. Работал с удовольствием с Клинтом Иствудом, Артуром Пенном, Тони Скоттом, но ради «Супермена» Ричарда Доннера отказался бриться наголо и сбривать усы. Он был идеальным американским президентом («Абсолютная власть») и даже говорил за Бога («Хорошая пара»).

Свое последнее масштабное интервью Джин Хэкмен дал Ларри Кингу 7 июля 2004 года — тогда он и объявил об уходе из кино. Он рассказал, что не любит давать интервью, а также не любит смотреть на себя в кино. «Мне как-то неудобно. Я люблю играть, этого не отнимешь. Роли полностью захватывают меня. Но потом на экране я вижу своего деда, а внутри у меня ощущение на 21 год. Я знаю, все так считают».

Всё так, мистер Хэкмен. Всем нам до сих пор 21.